Красный шнур - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 5

Моряк подумал немного. Затем он ударил себя по колену загорелой рукой.

— Что ж, рискну! Вы кажетесь мне честным малым, и я расскажу вам все, что касается лично меня, я ни о чем не жалею и ничего не боюсь. Я бы с радостью убил эту скотину еще и еще раз. Но дело в Мэри… в Мэри Фрэзер. Я прихожу в отчаяние при мысли, что навлек на нее неприятности, между тем как готов отдать за нее жизнь. Но как я мог поступить иначе? Я расскажу вам все, а затем спрошу вас как мужчина мужчину: я мог поступить иначе?

Вы, вероятно, знаете, что мы познакомились, когда она была пассажиркой, а я помощником капитана на «Гибралтарском Утесе». С первого же дня я полюбил ее, но я никогда не говорил ей о моей любви, и она относилась ко мне как к товарищу, к другу.

Когда я в следующий раз вернулся из Австралии, узнал о ее замужестве. Я не эгоистичная собака и был рад, что она нашла счастье, а не связала свою судьбу с бездомным моряком.

Я не думал, что когда-нибудь снова увижу Мэри Фрэзер, но после последнего плавания я был назначен капитаном, а так как мое новое судно еще не было спущено на воду, то мне пришлось вместе с экипажем ждать месяца два в Сайденхэме. Однажды я встретил ее старую горничную, или кормилицу, Терезу Райт. Она рассказала мне обо всем. Это чуть не свело меня с ума. Этот пьяный негодяй бил ее, мою Мэри! Я снова встретился с Терезой. Затем я встретил Мэри. Недавно я получил уведомление, что на днях должен отправиться в плаванье, и решил повидаться с ней в последний раз перед уходом в море. Тереза всегда дружески ко мне относилась, потому что ненавидела этого мерзавца почти так же сильно, как и я. От нее я узнал, что по вечерам Мэри обычно читает в своем маленьком будуаре внизу.

Я прокрался и постучал в окно. Сначала она не хотела меня впускать, но я знал, что в глубине души она любит меня и не оставит стоять на морозе. Мэри шепнула мне, чтобы я подошел к стеклянной двери с фасада дома. Я нашел дверь открытой и вошел в столовую. Мы стояли с ней в дверях и говорили, как вдруг ее муж ворвался в комнату, обозвал ее самым гнусным словом и ударил палкой по лицу. Я схватил кочергу. Между нами завязалась драка… Ну, я с ним разделался. Вы думаете, я раскаиваюсь? Ничуть! Я не мог оставить ее во власти этого животного. Скажите, джентльмены, как поступили бы вы на моем месте?

Когда он ударил ее, она закричала, и на ее крик прибежала Тереза. На буфете стояла бутылка вина, я откупорил ее и влил несколько капель в рот Мэри. Затем сам выпил немного. Тереза была спокойна, и с ней мы выработали план действий. Мы решили устроить так, как если бы убийство было совершено грабителями. Тереза повторила сочиненную нами историю Мэри, а я между тем вскарабкался на каминную доску и отрезал шнур от звонка. Затем я привязал Мэри к креслу и рассучил конец шнура, чтобы можно было подумать, будто воры оборвали его, иначе могло показаться странным, что вор мог забраться под самый потолок и обрезать шнур. Затем я взял из буфета несколько ложек и ушел; женщинам я наказал поднять тревогу через четверть часа. Серебро я бросил в пруд и вернулся в Сайденхэм, в первый раз в жизни чувствуя, что сделал действительно доброе дело. Я сказал вам все, мистер Холмс.

Холмс некоторое время молча курил. Затем он подошел к капитану и без слов пожал ему руку.

— Я знаю, что каждое ваше слово — правда, — сказал Холмс. — Только акробат или моряк мог дотянуться так высоко, и никто, кроме моряка, не мог бы сделать узлы, которыми шнур был привязан к креслу. Леди Бракенстол встречалась с моряками только во время своего плавания из Австралии, а мужчина, совершивший убийство, очевидно, принадлежал к ее кругу, так как она всячески старалась его выгородить, из чего я сделал вывод, что она его любит. Видите, как легко мне было, напав на верный след, добраться до вас. Но слушайте, капитан Крокер. Вас нашла не полиция, по моему убеждению, она бы никогда до вас не добралась. Дело об убийстве должен рассматривать британский суд присяжных. Вас могут оправдать, но могут обвинить. Однако мои личные симпатии настолько на вашей стороне, что я гарантирую вам возможность в течение двадцати четырех часов беспрепятственно исчезнуть.

— А затем все дело откроется?

— Ну, конечно.

Моряк побагровел от гнева.

— И вы решаетесь мне это предложить! Я знаю, что Мэри будет арестована как соучастница. Неужели вы считаете меня таким подлецом, что я сбегу и предоставлю ей отвечать за это дело? Пусть меня повесят, но, умоляю вас, спасите Мэри от суда!

Холмс снова протянул руку моряку.

— Я только хотел вас испытать. Послушайте, капитан Крокер, мы поступим по закону. Вы — подсудимый. Ватсон — британский суд присяжных. Я — судья. Господа присяжные! Вы слышали показания. Виновен подсудимый или невиновен?

— Невиновен, милорд, — ответил я.

— Вы оправданы, капитан Крокер. Возвращайтесь через год к леди Мэри, и пусть ваша жизнь с ней оправдает тот приговор, который мы сегодня вынесли.