Малыш и Буйвол - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 83

– Что это за место? – спросил Малыш, озираясь.

Айхия и Хатук округлившимися глазами смотрели на закрывшуюся дверь, и не видели ее. Они видели сплошную стену, ровную, гладкую, словно бы оштукатуренную.

– Наша мастерская, – ответил голос.

– А ты кто? – спросил Буйвол.

– Я? – Широкоплечая тень надвинулась, очертилась. Мгла раздалась в стороны, пропуская краснолицего здоровяка с опаленной бородой, с густыми бровями и маленькими глазками, похожими на остывшие угольки. На нем был кожаный фартук и прожженные штаны. – Я мастеровой.

– Кузнец? – спросил Малыш.

– Кузнецы внизу, – недовольно сказал здоровяк. – В самом низу.

Внизу бухали молоты о наковальни, звенели, лязгали. Там полыхало пламя и калилось железо, оттуда поднимались вверх облака дыма и пара.

– Сколько у вас денег? – спросил мастеровой.

– А сколько надо? – спросил Буйвол.

– Всё, что есть. Всё, что можете дать. По вашим деньгам мы предложим вам меч.

– А если у нас есть десять тысяч золотых? – с интересом спросил Малыш.

– Тогда мы принесем действительно неплохой меч.

– Сколько же стоит по-настоящему хороший? – спросил Буйвол, потирая переносицу согнутым указательным пальцем.

– Хороший меч за деньги не купить!

Малыш хмыкнул:

– Занятные представления у вас тут.

– Мы делаем лучшее оружие.

– У нас совсем немного денег, – признался Буйвол.

– У нас есть разные мечи.

– Что ж… Это всё, что у нас есть, – Буйвол кивнул напарнику, давая понять, что пришла пора раскошелиться. Малыш, чуть помешкав, достал из полупустого колчана сверток с деньгами, огляделся, ища стол или что-то, на чем можно было бы распеленать тряпицу. Ничего не углядел, присел на корточки, размотал сверток на полу.

Мастеровой, подернув штаны, присел рядом с грудой монет разного достоинства, провел над ними рукой. Оценивающе оглядел Буйвола. Сказал:

– Я знаю, что вам нужно, – и резко выпрямившись, отступил назад и растаял в светящемся алом мареве.

– Он знает, – усмехнулся Малыш. – Представьте себе, он знает, что нам нужно…

Ждать пришлось долго.

Буйвол по периметру обошел помещение, заполненное горячим туманом. Выяснил, что здесь не так уж и просторно – от одной стены до другой пять широких шагов. Ни окон, ни дверей он не обнаружил. Только в конце комнаты уходила под землю крутая лестница. Буйвол ступил на нее и почувствовал, как дрожат ступени – лестница была выкована из металла. Спуститься он не решился – ему казалось, что там внизу творится нечто, не предназначенное для глаз обычных людей. Оттуда веяло нестерпимым жаром, оттуда изливался кровавый свет, и поднимающийся туман ел глаза и горло. Среди металлического лязга слышались порой сдавленные вопли, и почему-то не верилось, что это кричат люди.

– Странное место, – сказал Малыш. – Никогда не слышал ни о чем подобном.

Айхия и Хатук притихли. Они стояли, спинами вжавшись в стену. Им было жарко, но они дрожали.

– Подземная кузница, – сказал Буйвол. – Мне рассказывали об этом. Там, внизу, добывают руду и уголь, там же куют железо и делают мечи. Подземные люди всю свою жизнь проводят в пещерах, они никогда не выходят наружу.

– Неужели?

– Там мне рассказывали. Говорят, что под Старым Городом есть еще один город, подземный.

– Как-то не верится.

– А ты спустись, проверь. Только найдешь ли потом выход?

– И откуда только ты всё это знаешь? – буркнул Малыш, делая шаг к железной лестнице, ведущей в бездну. Он осторожно заглянул в светящуюся дыру, вдохнул едкую мглу и закашлялся. Утирая слезы, отплевываясь, он вернулся к товарищам. Сел на пол, привалился к стене, не обращая внимания на ехидные комментарии Буйвола.

Откуда появился мастеровой, они не поняли. Тяжелый воздух дрогнул, расступились клубы дыма, и явился бородатый здоровяк в кожаном фартуке. Перед собой он держал меч – он нес его в руках, словно младенца.

– Вот, – сказал бородач, остановившись перед Буйволом. – Его зовут Ротлорон.

– Кого? – не понял Малыш.

– Ротлорон – имя меча, – сказал мастеровой.

– Оно что-то означает?

– Оно означает имя.

– Ладно, я всё понял, – Малыш поперхнулся и снова закашлялся.

Буйвол двумя руками взял меч. Провел пальцем по стали клинка, попробовал его остроту на ногте большого пальца. Удивленно вскинул бровь. Мастеровой, заметив реакцию воина, довольно улыбнулся:

– Это наша специальная заточка. Больше нигде так мечи не точат.

Буйвол взялся за рукоять. Пальцы крепко обхватили ребристую кожу обмотки.

– Этот меч почти невозможно выбить из руки, – сказал мастеровой. – Чувствуешь?

– Да… – Буйвол медленно провел клинком из стороны в сторону. Сделал выпад, парировал воображаемый удар. Перехватил меч, крутанул над головой, широким диагональным взмахом рассек мглу.

Балансировка меча была идеальной.

– Этот меч рассчитан на такого воина как ты, – сказал мастеровой. – Ты чувствуешь это?

– Да, – отозвался Буйвол.

– Ты берешь его?

– Да.

– Тогда я беру деньги.

– Да.

Мастеровой присел рядом с кучкой монет, аккуратно завернул их в тряпицу. Убрал сверток в просторный карман фартука.

– Не могу поверить, – сипло пробормотал Малыш. – Ты отдал ему все наши деньги.

– Мои деньги, – поправил Буйвол, лаская меч.

– Раньше мы ничего не делили.

– Раньше мы вместе зарабатывали.

– Ты изменился.

– А ты всё такой же…

Они не заметили, как исчез мастеровой. Стена за их спинами неожиданно дрогнула, подалась, стала медленно поворачиваться, открывая проход. Потянуло холодом, закружились в воздухе снежинки, завился седыми локонами туман.

Они оказались на улице, словно их вытолкнула из двери клубящая упругая мгла, озаряемая подземным пламенем.

И воздух грязного тупика казался им свежим и чистым.

С базарной площади доносился приглушенный гомон неразборчивых голосов. Неподалеку процокали копыта. Кто-то ругнулся в темном закоулке, выскользнул, поправляя спадающие штаны, завязывая пояс, заспешил прочь.

– Вот так история, – Малыш ощупывал ровную стену, где несколько мгновений тому назад был дверной проем. – Уж не почудилось ли нам? Как ты там говорил? Морок?

Буйвол взмахнул своим новым мечом, улыбнулся и ответил:

– Нет, на морок это совсем не похоже…

Вечером они покинули центр города и направились в пригород.

Здесь было меньше людей и больше снега. Дома стояли преимущественно одноэтажные, деревянные, неказистые. За изгородями лаяли сторожевые псы, все одинаково охрипшие, одинаково озлобленные. Укатанные дороги обледенели, и никто не посыпал их песком и золой. Только конский навоз и клочья соломы темнели на скользких санных колеях.

Товарищи вошли в приоткрытые ворота постоялого двора. В длинной рубленной конюшне, темные узкие окна который дышали паром, всхрапывали лошади. Два угрюмых работника таскали сено, складывали возле коновязи. В стороне сыпала искрами растопленная баня – снег на крыше возле трубы совсем почернел от копоти. Ветер раскачивал висящее на колодезном вороте ведро, стучал им о сруб.

В помещении гостиницы было жарко натоплено. В большом холле за столами сидело много людей, все ужинали и одновременно о чем-то говорили, порой адресуясь к собеседнику на противоположном конце просторной комнаты. Никто не обратил внимания на вошедших, даже хозяин лишь скользнул взглядом по лицам новоприбывших – гостиница была переполнена, и новые клиенты его не интересовали.

Буйвол подошел к ближайшему столу, поднял меч. Сидящие за столом люди, прекратив разговор, снизу вверх встревоженно глянули на могучего бойца, нахмурились. Буйвол, словно бы не заметив их легкий испуг, постучал клинком о большой медный кувшин, звоном привлекая к себе внимание постояльцев.

Несколько голов повернулись к нему. Но гул голосов не унялся.

Буйвол постучал сильней – кувшин, звеня, пополз по столешнице.

Люди продолжали шумные разговоры.