Малыш и Буйвол - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 50

Так и вышло.

Они рыскали в толпе до самого вечера, а когда площадь стала пустеть, когда солнце покатилось вниз, и поползли к своим убежищам убогие калеки, друзья направились в город и до поздней ночи бродили по затихающим улочкам, высматривая воров и монахов. Как назло, ни тех ни других видно не было.

В гостиницу они вернулись далеко за полночь. Уличные двери были открыты. Охранник в углу приподнял голову, посмотрел на вошедших. Ничего не сказал, не спросил – какое ему дело до шляющихся невесть где постояльцев?

Они поднялись по широкой лестнице с резными перилами, прошли длинным коридором. Под потолком неярко горели светильники, на полу лежали пятна света, и друзья бессознательно старались ступали на них, словно перебирались по кочкам через трясину. Было тихо, все спали. Только где-то скрипел сверчок, и шуршали мыши за деревянными перегородками.

В номере было так темно, что Малыш невольно встал на пороге.

– Что? – шепотом спросил Буйвол.

– Так… – Малышу вдруг показалось, что в темноте их поджидает кто-то. И Буйвол, почувствовав нерешительность напарника, каким-то образом угадал, что представилось ему, и широко шагнул во мрак, доставая меч и поводя им перед собой.

– Все тихо, – через минуту сказал невидимый Буйвол. Раздался короткий лязг – в темноте брызнул сноп искр, вспышкой выхватив лицо воина и его руки. Фитиль переносного светильника занялся сразу. Разбежались по углам длинные тени. Малыш переступил порог, закрыл за собой дверь. И вдруг из спальной комнаты, вытянувшись под самый потолок, шагнула к свету жуткая фигура, шевеля руками-щупальцами.

Буйвол отшатнулся, опрокинув светильник. Фитиль погас, залитый выплеснувшимся маслом, тяжелый запах растекся в застоявшемся воздухе помещения. Тьма затопила комнату, только тлела на полу алая искорка, словно огненный глаз Локайоха. Звякнула сталь, ударившись обо что-то. Буйвол выругался сквозь зубы, пригрозил:

– Зарублю! Только сунься!

– Не надо! – выкрикнул знакомый голос. – Это же я!

– Кто «я»? – осторожно спросил Малыш, целя стрелой на звук.

– Я. Долговязый.

– Кто? – спросил Буйвол, на цыпочках подбираясь к голосу, уже изготовившись для удара.

– Долговязый! Разве не помните? Я показывал вам, где живет Фегрант. И еще это, как там… Курица! Помните? Курица! – он неуверенно засмеялся.

– Ты?! – Буйвол опустил меч, отступил, присел, таращась в темноту, ощупью нашел на полу светильник, отыскал кремень. – Что ты тут делаешь?

Широким веером разлетелись искры, ужалили тьму.

– Я привел вашего знакомого. Мы давно уже тут ждем. У него какое-то дело.

– Привел? Знакомого? Сюда? – Буйвол снова схватился за меч. Малыш вновь натянул тетиву.

– Здравствуйте, – неуверенно прозвучал в темноте новый голос, надсаженный, сиплый, вроде бы тоже знакомый.

– А ты кто? – спросил Малыш.

– Вы не поверите! – Знакомые интонации заставили Буйвола нахмуриться, а Малыша улыбнуться. – Все одно к одному! После того, как я продал вам камень, мне принесли еще один. Сапфир. Только это совсем не сапфир. Точно такой камень, как те у вас. Только синий. Все одно к одному!

– Проклятье, – Буйвол выпустил из рук меч и сел на пол, прямо в лужу разлившегося масла. А скупщик краденного торопливо продолжал, словно боялся, что ему не дадут договорить и выгонят:

– Черный, прозрачный, красный. А теперь вот еще синий. Всё одно к одному. Всё сходится. Я и подумал, что без четвертого вам не обойтись. И сразу за вами поехал. Еле отыскал. Ладно люди помогли.

– Давай его сюда, – сказал Буйвол, зажигая светильник – на свет.

– Вы только поглядите! Это же не простые камни! Знать бы только, зачем они!..

Четыре фигуры склонились над тусклым огоньком светильника. Взгляды всех были прикованы к синему ограненному камню. Длинные тени, растянувшись по стенам, взбирались на потолок.

– Мы нашли того, кому эти камни нужны, – сказал Буйвол, и скупщик поднял на него глаза. – Эти камни почти ничего не стоят. Поэтому мы дадим тебе один единственный золотой. – Торговец раскрыл было рот, но Буйвол остановил его властным движением руки и добавил твердо и угрожающе: – А если будешь спорить, возьмем даром.

– Я так спешил, – нерешительно пробормотал скупщик. – Я искал вас, столько времени потратил.

– Вот тебе твой золотой, – Малыш впечатал монету в стол. – И закончим на этом.

Торговец задумчиво пожевал губу. Потянулся к монете, отдернул руку.

– Бери, – приказал Буйвол и взял камень.

– Ладно, – кивнул скупщик. – Это не сапфир. Это просто синий камень. Как цветное стекло. Золотой – неплохая цена. Я согласен.

– Вот и ладно, – сказал Малыш. – А теперь нам пора спать. Так что прошу к выходу.

– Знаете, – сказал вдруг Долговязый, озадаченно почёсывая затылок, – а ведь я этот камень уже видел. Во сне. Дня четыре назад – вокруг тьма, вот как сейчас, и кто-то ходит рядом кругами. А в руках у него этот камень.

– Да, – зловещим шепотом проговорил скупщик. Глаза его сделались круглые, то ли от удивления, то ли от страха. – Мне тоже снилось что-то похожее.

Малыш и Буйвол переглянулись.

– Занятные у вас сны, – сказал Малыш, помолчав. – И все же, думаю, пора вам домой…

Когда незваные гости ушли, Малыш запер дверь и спросил у Буйвола:

– Зачем ты его купил?

– А что я должен был сделать?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Но теперь что-нибудь обязательно придумаю.

Всю ночь Буйвол ворочался, не мог заснуть.

А ранним робким утром он тихонько слез с постели, бесшумно отпер дверь, прошмыгнул мимо дремлющего охранника, вышел на улицу. Вывел с конюшни своего расседланного коня.

Еще только начинало светать. С реки тянуло свежестью. В тополиных кронах щебетали мелкие шустрые пичуги, на них хрипло прикрикивали вороны. За домами слышалось отдаленное позвякивание и отрывистые команды – ночные патрули сдавали дежурство, на посты заступали новые караульные.

Застоявшийся конь фыркал и бил копытом, пока Буйвол забирался ему на спину.

– Тронулись…

Качнулись дома, поплыли назад. Перестук копыт вырвался вперед, покатился вниз по улице, ударяясь о стены.

Буйвол направлялся за город…

Все ниже становились дома, все беднее и проще. Давно уже кончилась булыжная мостовая. Вдоль дороги с правой стороны тянулась канава, полная нечистот, заросшая какой-то высокой рыжей травой.

Буйвол свернул к реке.

Вскоре жилые кварталы города остались позади, и дорога разбежалась сетью троп. Вокруг зеленели сады и огороды, далеко тянулись поля вызревающей пшеницы. За изгородями прятались в густой зелени сбитые из досок небольшие сарайчики, похожие на собачьи будки. Из одной, заслышав приближающегося всадника, выбрался старик с жердью в руке, встал, опершись на изгородь, с вызовом разглядывая незваного гостя.

Буйвол кивнул суровому сторожу и проехал мимо, затылком чувствуя его пристальный взгляд.

На высоком берегу Великой Реки Буйвол остановился, спрыгнул с коня. Подошел к самому обрыву, сел, спустив ноги вниз.

Воды не было видно. Плотный туман струился в русле Великой Реки, завивался седыми локонами, закручивался медлительными вихрями, вспучивался и опадал.

Буйвол долго смотрел в бездну, полную живой мглы, и у него кружилась голова.

– Попробуйте, возьмите, – пробормотал он и поднялся. В кулаке он держал синий камень, похожий на сапфир.

Снова вернулись мысли, мучившие его всю ночь. Опять сомнения и вопросы закружились метелью в голове.

Как узнать, что должен ты делать?

Как сделать то, что делать ты не должен?

Ему стало казаться, что сейчас кто-то другой стоит на краю обрыва, не он сам. Кто-то, чьи действия известны заранее. Кто-то, подчиненный богам, лишенный собственной воли.

Кукла.

И он испугался.

А испугавшись, разозлился. И со злостью вернулась решительность.

Он на несколько шагов отступил от обрыва, покачал камень в руке, сжал крепко. Помедлив, занес руку. И бросился вперед.