Личный враг Бога - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 90

– Как думаешь, это для нас?

– Надеюсь, что нет. Давай будем поскромней. Тебе где нравится?

Коготь хищно осмотрел заставленные столы. В животе его громко и абсолютно нескромно забурчало.

– Давай забьемся вон туда, – он показал рукой. – Не знаю, что здесь затевается, но думаю, при любых обстоятельствах там можно будет спокойно перекусить.

Он перелезли через нагромождения скамеек и стульев и уселись в самом дальнем углу, возле окна. Глеб разместился так, чтобы с случае чего прикрыть товарища, дать ему возможость сотворить заклинание. Коготь же, видя кругом такое изобилие, ни о чем кроме еды не помышлял. Он, не мешкая, принялся освобождать от продуктов стол, отправляя их в свою поистине бездонную утробу.

Через несколько минут из-за портьеры появился хозяин. Он увидел друзей, улыбнулся им, сказал издалека:

– Ваша комната на втором этаже. Номер пятнадцать.

– Хорошо, – отозвался Глеб. Коготь что-то пробурчал, вгрызаясь зубами в кусок мяса.

Занавеска вновь отдернулась. Два человека вошли в комнату. Перед тем как сесть за стол, они приветливо кивнули Глебу и Когтю.

– Ты их знаешь? – тихо спросил маг. Его рот был набит, челюсти двигались, пережевывая мясо, и потому слова прозвучали не очень внятно, но Глеб понял.

– Нет. Никогда не видел.

– Одноживущие. Наверное, торговцы.

– Похоже.

Хозяин подошел к камину, поправил кочергой поленья.

Из-за портьеры появился еще один человек. Этот словно бы и не заметил присутствующих, сел недалеко от входной двери, сразу набросился на еду.

– Двуживущий, – сказал Коготь.

– Хороший боец, – отметил Глеб.

– Вот такие вояки и составляли «Братство стали», – пренебрежительно заявил маг. – У них же ни ума, ни выдумки. Только на свой меч и надеются…

Комната постепенно наполнялась народом. Все больше людей появлялось из-за портьеры, кое-кто пришел с улицы. Вновь прибывшие рассаживались на свободные места, кто-то сразу принимался за еду, кто-то лишь потягивал пиво. В основном за столами собрались Одноживущие, причем всех рангов и каст: торговцы, ремесленники, крестьяне, землевладельцы, священники, нищие… Глеб с первого взгляда определял, кто есть кто. Двуживущих было значительно меньше: три воина в доспехах и при мечах, один лихой молодец – явно проходимец и головорез, два тихих мага. Все молчали и определенно чего-то ждали.

– Сказитель Мира сейчас будет, – объявил хозяин гостиницы.

– Вон оно что, – протянул Глеб. – Нам повезло.

– В смысле, что за еду платить не надо будет?

– Как раз платить придется и втрое дороже, чем обычно…

– Ничего себе везение! – Коготь едва не подавился. – Может, еще не поздно уйти?

– Сиди. Все эти люди пришли сюда, чтоб послушать Сказителя.

– Кого?

– Раз в двенадцать лет в Городе проходит конкурс бардов и рассказчиков. Победитель объявляется Сказителем Мира… Ты что, никогда об этом не слышал?

– Меня не интересуют подобные вещи…

Глеб хотел ответить что-нибудь сердитое, но тут головы людей синхронно повернулись в сторону входной двери, и легкий вздох восхищения пронесся над столами – на пороге возник седой старец, высокий и крепкий, загорелый почти до черноты. Сквозняк ерошил его длинную бороду, взлохмачивал волосы, трепал пыльную одежду свободного покроя. Из-за спины старика, из-под его руки с интересом заглядывал из вечернего сумрака в освещенную комнату маленький мальчик.

– Сказитель Мира, – негромко объявил хозяин, и старец слонил голову, мягко улыбнувшись.

– Я немного опоздал, – произнес он, и Глеб, услышав этот глубокий чистый голос, затаил дыхание и почувствовал, как побежали мурашки по спине.

Сказитель Мира шагнул в комнату, на свет. Вслед за ним вошел и мальчик. Он держал в руках какой-то зачехленный предмет, по всей видимости музыкальный инструмент.

Хозяин гостиницы, стараясь быть незаметным, тихо прикрыл за ними дверь.

Старец плавно махнул рукой, и все ароматы, что витали в воздухе, вдруг исчезли. Атмосфера в комнате очистилась. И не только от запахов. Воздух приобрел какую-то аккустическую прозрачность, тихую безмятежность – словно не было вокруг стен, пола и потолка, будто бы все люди в мгновение ока оказались на высоком берегу раздольной реки, где безмятежная вода подхватывает любой, самый ничтожный звук, усиливает его и уносит далеко в ночь, играясь с осторожным эхом.

Коготь встрепенулся, поняв, что без магии здесь не обошлось. С новым интересом глянул на старца.

Мальчик тем временем уверенно прошел к камину, на освобожденный от мебели пятачок, сел на стул, начал аккуратно развязывать тесемочки на своем тряпичном свертке. Глеб следил за его руками, и что-то не давало ему покоя. Что-то в этих руках – пальцы, ладони, запястья – было не так. И его вдруг осенило, и он заглянул мальчику в глаза, чтобы проверить свою догадку. Действительно – как он мог ошибиться? – это был не мальчик, не ребенок, а карлик с будто бы детским лицом.

Наконец инструмент был освобожден, и это почувствовали, услышали все – воздух тихонько запел, завибрировал.

Мальчик-карлик положил инструмент – что-то среднее между гуслями и лирой – себе на колени, распростер над струнами руки. Старец встал рядом со своим помощником, ладонями зачерпнул воздух, омыл лицо. Открыл широко рот, словно выброшенная на берег рыба – у Глеба тотчас заложило уши – и огоньки светильников заколыхались, мигнули и потухли. Комната погрузилась во мрак. Только Сказитель и карлик были освещены алыми отблесками со спины – огонь в камине продолжал гореть, но и он присмирел и уже не щелкал, не плевался углями, а только тихо вылизывал дрова.

Глеб мгновение смотрел на длинные тени, а потом прикрыл глаза…

Звенящая тишина. Жадно ждущая…

И вдруг что-то тихо лопнуло, серебристо оборвалось, и захолонула душа.

Карлик коснулся струны.

В тихом голосе Сказителя была такая печаль, что слезы навернулись на глаза.

Голос разрастался, усиливался. И музыка, вторя, тоже начала гневаться, стала более рваной, нервной.

Эту балладу Глебу еще не доводилось слышать. Сказитель рассказывал о временах, которых – Двуживущие знали это – никогда не было. О страшной поре, когда Мир был молод, о периоде беззакония, об эпохе Хаоса… Сказитель вел рассказ о том, как однажды Демон, появившийся из Бездны, сожрал Солнце, и ночь окутала мир, и страх обуял людей, лишив их разума. Но Воин, имени которого никто не знал, пришел вслед за Демоном, чтобы вернуть людям свет…

Воин не был человеком. Он тоже принадлежал Бездне, он был подобен Демону. Да он и был Демоном. Демоном в обличьи человека.