Личный враг Бога - Кликин Михаил Геннадьевич - Страница 109

Последними берег покидали Глеб и Тролль. Залезая в лодку, великан чуть было не опрокинул ее вместе со всеми гребцами. Забравшись, он опасливо растянулся на дне, боясь пошевелиться, и подозрительно смотрел на бегущую мимо бортов воду, словно ждал от нее какого-нибудь подвоха.

– Ненавижу реки, – сказал он Глебу. – Это какое-то патологическое отвращение. Они напоминают мне змей. Извивающихся, текучих, скользких… Бр-р-р!.. – Гигант передернул плечами, и шлюпка опасно закачалась. – Иногда я даже думаю, что тролли и строят мосты только из-за этого своего отвращения. Они словно перечеркивают тела рек, рассекают мостами, расчленяют…

На палубе их встретили Свертль и Коготь.

– Вот она – родина гномов, – гордо сказал Повелитель маленького народца.

Распустив паруса, корабли вышли в озеро, и у Глеба захватило дух от величественного зрелища. Озеро было огромным. Конечно, Глеб понимал, что это водное пространство лишь капля в сравнении с океаном, по которому они плыли три дня назад, но океан был безграничен, и потому его размеры не ощущались, а здесь… Чтобы понять, прочувствовать величину, необходимо ясно видеть ее границы. Здесь все было гигантским: и далекие горные вершины, и зеленое плато долины, и простор неба над ней. Все внушало необычайный восторг и заставляло упиваться открывающимся раздольем…

Два миниатюрных судна двигались среди облаков по водной глади. Уже четко была видна цель – прилепившиеся к холмам игрушечные строения, причал, тонкой нитью протянувшийся от берега, скопления корабликов возле него…

Маленькая флотилия взяла курс на торговую столицу гномьего царства.

Глава 12

Дома было тихо.

Глеб полностью разделся и сложил мокрую одежду в ванну. Голышом, оставляя на линолеуме влажные следы, он прошлепал на кухню и устроил ревизию холодильнику. Большую часть продуктов он отнес Александру, но кое-что еще оставалось.

Он отыскал на антресолях старую спортивную сумку, бросил в нее банку тушенки, упаковку лапши быстрого приготовления, полбуханки черного хлеба и свежую булку с изюмом.

Надо было переодеться.

Он открыл стенной шкаф в прихожей и стал думать, что надеть. В конце концов выбрал однотонную черную футболку и черные потертые джинсы.

Когда он влезал в тесные штанины, раздался звонок.

Глеб хотел открыть сразу, но острое предчувствие опасности остановило его. Застегнув молнию ширинки, он на цыпочках подошел к двери и заглянул в глазок. На лестничной площадке стоял незнакомый человек в шляпе и плаще и, отсвечивая золотым зубом, приторно улыбался, словно позировал перед объективом фотоаппарата.

Глеб, замерев в неудобной позе, долго рассматривал чужака.

Человек поднял руку и снова позвонил, улыбаясь дверному глазку. Выждав некоторое время, он наклонился, скрывшись из поля зрения, и тотчас в замочной скважине что-то заскрежетало, заскребло. Незнакомец вскрывал дверь.

Глеб осторожно подпер дверь стулом и вернулся на кухню. Времени было в обрез. Он надел не успевшую еще высохнуть куртку, торопливо зашнуровал ботинки, положил в сумку тяжелый пистолет, взял зонт и распахнул окно.

В метре от жестяного подоконника цеплялась за кирпичную стену металлическая пожарная лестница.

Глеб в последний раз прикинул, не забыл ли он чего. Пистолет. Документы. Деньги. Еда. Вроде бы, все на месте.

Он встал на скользкий мокрый подоконник и посмотрел вниз. Восьмой этаж. Сразу насмерть.

Перекинув сумку через плечо, он взял зонтик в зубы и прыгнул на лестницу. Руки скользнули по влажному металлу, обдирая ладони, но пальцы уже вцепились намертво, ноги нашли опору, и он замер, ожидая, пока стихнет вибрация ступенек, сваренных из ребристой арматуры.

Через несколько секунд Глеб стал быстро спускаться, стараясь не смотреть вниз, в пропасть вечерней улицы, на головокружительно далекий тротуар, по асфальту которого отплясывали шелестящую чечетку капли дождя.

1

Порт, а это действительно был порт, а не многочисленные помосты простых причалов, как в Устье, производил впечатление своей основательностью. Гранитные пирсы, массивные волнорезы, каменные постройки – все было сделано с исконно гномьей обстоятельностью и на долгие века. Возле пирсов, у деревянных причалов, просто на воде покачивались десятки судов: одно-, двух-, трехмачтовые, большие и маленькие, юркие и неуклюжие, самых разных расцветок и конфигураций. Корабли пришвартовывались, отчаливали, загружались, разгружались, стояли заякоренные, поднимали паруса – все вокруг жило, дышало, двигалось – ругались меж собой капитаны, свистели в короткие дудки боцманы, перекликались матросы. Множество морских и речных путей сходилось сюда – в озеро Пяти Голов, в Приозерный город. Все драгоценные металлы, минералы, руда и уголь, все, что добывалось в шахтах Драконьих Скал и не только там – все поступало сюда, тщательно сортировалось, скрупулезно взвешивалось, обстоятельно описывалось, распродавалось и покупалось, а потом расходилось водными и сухопутными караванами по всем уголкам Мира.

На берегу возле самой воды подпирали друг друга глухие стены складов. Их тяжелые металлические ворота были всегда распахнуты, открывая бригадам грузчиков доступ к грудам товаров.

За баррикадами складов стояли строгие каменные здания: торговые представительства, палаты, офисы и конторы. Здесь сбивали цены, договаривались, заключали сделки, судились и консультировались. По ухоженным улицам этого района ходили хорошо одетые люди и гномы, все с озабоченными лицами, серьезные и деловитые, без суеты торопливые, ценящие свое время, осознающие собственную значимость.

Над деловым кварталом, на пологих холмах у подножий гор словно грибы кучились дома: каменные берлоги, деревянные избы, тростниковые мазанки, скромные одноэтажные строения и хоромы, похожие на дворцы, разные настолько, что непривычный человек терялся в их хаотичной пестроте. На этих беспорядочных улицах было многолюдно, и пешеходы являли собой не менее разнородное зрелище, чем здешние здания: из кабаков вываливались воняющие табаком и пивом громкоголосые матросы, возвращались в дорогие гостиницы благопристойные купцы, сплоченными группами проходили квадратные воины-гномы, неслышно скользили маги, разыскивающие в местных магазинчиках редкие минералы, изредка показывались скрытные молчаливые эльфы, одинокие Двуживущие воители в поисках нового достойного оружия гордо раздвигали толпу плечами, бесцельно бродили скромные застенчивые хоббиты с юго-восточных равнин, оглядывая окрестности…

Благородные витязи и трусливые воры, белые церковники и отверженные чернокнижники, люди и нечисть – все ходили бок о бок, по одним тесным улицам и старались не задевать друг-друга, потому что знали, что земля эта принадлежит гномам, и маленький народец не намерен терпеть беспорядок на своей территории, мешающий их торговле. Все знали, что любой гном – купец, мастеровой, рудокоп – взяв в руки топор или молот-клевец, становится грозным воином, все слышали о необычайной сплоченности гномьего племени, и потому в Приозерном городе всегда было спокойно.

2

Свертль снял для Глеба и его товарищей великолепную комнату в самой дорогой гостинице.

– Отдыхайте, – сказал он. – Завтра после полудня отправимся в город.

Гном выдал им жалованье, включая премиальные, и ушел, оставив их одних.

Коготь уселся в роскошное кресло, оглядел аппартаменты и заметил:

– А он не такой скряга, каким казался мне сначала.

– Ага, – усмехнулся Тролль. – Это же его собственный отель. Думаешь, он заплатил за номер? Половина этого города принадлежит ему лично, а с остальных он берет налоги.

– Может быть, – сказал маг. – Но я уверен, что у него есть гостиницы и похуже. А он поселил нас здесь…

Плотно перекусив, они вышли на прогулку.