Тайна Кломбер Холла - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 26

— Собака! — сказал я ему на хинди. — Как ты смеешь позволять кому-то беспокоить меня по ночам?

Парень взглянул на меня в изумлении.

— Кто-то побеспокоил сагиба?

— Да, сейчас, сию минуту. Ты должен был видеть, как он выходил из палатки.

— Бурра Сагиб, наверное, ошибся, — отвечал он уважительно, но твердо. — Я стою здесь уже час, и никто из палатки не выходил.

Смущенный и недоумевающий, я сидел на кровати, задавая себе вопрос, не почудилось ли мне все это от нервного напряжения после боя, как вдруг меня постигло новое чудо. Где-то над моей головой внезапно раздался резкий звон, как будто гвоздем провели по стакану, только громче и сильнее.

Я поднял голову, но там не на что было смотреть.

Я тщательно обследовал всю внутренность палатки, но источника странного звука не обнаружил. Наконец, сам не свой от усталости, я оставил всякие попытки проникнуть в тайну, бросился на кровать и крепко заснул.

Наутро я был склонен приписать ночные события воображению, но скоро от этой мысли пришлось отказаться, потому что, едва я встал, как тот же странный звук раздался у меня над самым ухом, причем так же, по всей видимости, беспричинно, как и раньше. Что звучало и где — не имею понятия. С тех пор я больше этого не слышал.

Неужели за угрозой незнакомца что-то кроется, и этот звук и есть астральный звон, о котором он говорил? Нет сомнений, что это невозможно. И все же, говорил он неописуемо внушительно.

Я попытался записать все, что он говорил, как можно точнее, но, боюсь, все же много пропустил. Чем это может кончиться? Обратиться, что ли, к священнику за святой водой? Я ни слова не сказал Эллиоту и Чемберлену. По их словам, я утром выглядел, как привидение.

Вечер. — Поделился впечатлениями с рядовым Руфусом Смитом из артиллерийского, который пристукнул старика прикладом. Он испытал то же, что и я. И звук тоже слышал. Что все это значит? Ума не приложу.

10 октября (четыре дня спустя). — Помоги нам Боже!

Этой лаконичной записью дневник заканчивался. По-моему, такая запись после четырех дней полного молчания, больше говорит о расшатанных нервах и сломленном духе, чем могло бы самое красноречивое повествование. К дневнику оказалось приколото скрепкой добавочное свидетельство, должно быть, недавно присоединенное генералом.

Уже светало, когда я кончил читать вслух этот поразительный рассказ, который моя сестра и Мордонт Хизерстоун слушали, позабыв обо всем. Мы увидели, как звезды за окном бледнеют, и сереет восток. Арендатор, хозяин ищейки, жил в двух милях от нас, так что пора было выходить. Оставив Эстер рассказывать отцу столько, сколько она сочтет возможным, мы рассовали по карманам какую-то еду и отправились в наш мрачный и богатый впечатлениями поход.

Глава 16

У Крейской пропасти

Когда мы вышли, было еще достаточно темно, чтобы нам едва удалось отыскать дорогу через пустошь, но к хижине Фулертона мы добрались уже в ясный день. Хозяин оказался на ногах: крестьяне в Вигтауншире встают рано. Мы объяснили ему свои намерения так коротко, как только могли и заключив с ним формальную сделку — какой шотландец пренебрежет этой церемонией? — он согласился не только одолжить нам собаку, но и сопровождать нас собственной персоной.

Мордонт, желая сохранить все в тайне, стал было возражать, но я сказал ему, что мы не имеем понятия, что нас ожидает, и добавление к нашему отряду крепкого сильного мужчины может оказаться не лишним. Кроме того и собака вряд ли доставит нам хлопоты, если пойдет вместе с хозяином. Мои аргументы одолели, и двуногий спутник присоединился к нам вместе с четвероногим.

Они слегка походили друг на друга, потому что крестьянин был встрепанный парень с огромной гривой желтых волос и буйной бородой, а собака со своей длинной нерасчесанной шерстью выглядела, как оживший пучок пакли.

Всю дорогу до усадьбы хозяин собаки, не переставая, пел дифирамбы уму и талантам этого создания, граничащими, если верить дифирамбам, с чудесами. Но боюсь, слушатели парню достались неблагодарные, потому что мою голову переполняли мысли о совсем других чудесах, а Мордонт шагал с безумными глазами и пылающим лицом, не думая ни о чем, кроме отца.

Каждый раз, когда мы поднимались на холм, я видел, как он жадно осматривается кругом в слабой надежде увидать какие-нибудь следы исчезнувших, но на всем огромном пространстве пустошей не виднелось ни единого признака жизни. Все было мертво, тихо и пустынно.

В усадьбе мы не задержались ни на минуту. Мордонт забежал внутрь и вынес старое отцовское пальто, а Фулертон протянул его собаке. Умное животное обнюхало пальто со всех сторон, пробежало, скуля, несколько шагов по аллее, вернулось понюхать еще раз, и наконец, триумфально подняв обрубок хвоста, несколько раз торжествующе пролаяло, сообщая, что след взят. Хозяин привязал к ошейнику длинную веревку на случай, если собака побежит слишком быстро, и мы отправились в путь.

Ярдов двести след шел по дороге, а потом вывел через отверстие в живой изгороди на пустошь и направился по прямой линии к северу. Солнце к тому времени уже поднялось над горизонтом, и вся округа выглядела такой свежей и чистой — от голубого блистающего моря до пурпурных гор — что трудно было осознавать, за какое мрачное и зловещее предприятие мы взялись.