Свиток Мертвого моря - Питерс Элизабет - Страница 22

Глава 5

— Бедняжка, — промолвила миссис Маркс. — Было очень страшно?

Она явно надеялась, что очень. Ее черные глаза возбужденно блестели.

Дайна мрачно смотрела на пожилую приятельницу. Ей незачем было спрашивать, ни что имеет в виду миссис Маркс, ни каким образом она узнала новости. В их маленьком обществе уже существовали личные симпатии и антипатии, способствующие возникновению всевозможных сплетен.

Приход официанта с завтраком избавил Дайну от необходимости описывать свои приключения. Миссис Маркс отказалась от еды и питья: она объяснила, что позавтракала час назад и если Дайна не поторопится, они опоздают. Лекция на эту тему на мгновение отвлекла ее от вчерашнего происшествия.

— Что заставило вас выйти одну? — осведомилась она. — Ах да, мужчина! Всегда мужчина. Они постоянно толкают женщин на всякие глупости.

Это необычное заявление настолько заинтриговало Дайну, что она едва не перестала есть. Но решив, что расспросы грозят затянуться надолго, она вновь принялась за яйцо. Миссис Маркс, не ожидавшая отклика на свое заявление, сердито продолжала:

— Если этот неопрятный молодой человек хотел вас повидать, то почему он не мог сделать это здесь? Не в вашей комнате, разумеется, но открыто, а не прячась за отелями и храмами. Я видела, как он проделывал это в Баальбеке. Вроде бы он не урод — тогда в чем дело?

Дайна опустила ложку. Она хотела сказать миссис Маркс правду, но решила, что репутация мистера Смита и без того погублена безвозвратно.

— Он очень робкий, — ответила она.

— По-моему, он не выглядит робким. А голос у него как сирена.

— Это комплекс неполноценности, — объяснила Дайна.

— Хм, — промолвила миссис Маркс. — Я уже слышала такое. Юный громила бьет по голове старую леди, чтобы забрать сумочку, а болван-доктор заявляет, что все дело в комплексе неполноценности. Какая чепуха!

— Наверное, вы правы, — сказала Дайна. — И вы были очень любезны, что пришли узнать, как я себя чувствую. Ну, мне надо собираться, чтобы мы могли покинуть прекрасный город Дамаск, чего мне очень хочется.

Она погладила по щеке пожилую леди, и та улыбнулась.

— Вы славная малышка. Я бы не стала беспокоиться, будь на вашем месте эта французская потаскушка.

Дайна оторвалась от поисков зубной щетки:

— Мартина? Чем она вам не угодила?

— Посмотрите, как она одевается — вернее, как не одевается! А эта ужасающая музыка!.. Я знаю, что нужно быть терпимым к молодежи, но эта девушка... Я бы ничуть не удивилась, узнав, что она и тот молодой человек...

— Вы имеете в виду, что они не женаты? — Дайна нашла щетку и приступила к поискам зубной пасты. — Почему вы так думаете?

— Я видела, как они разговаривали вчера вечером после обеда. Никаких «поцелуй меня, дорогая», можете мне поверить! Это был краткий деловой разговор, больше похожий на спор. На людях они ведут себя совсем по-другому. Возможно, это сбежавшая парочка.

— Ну, нас это не касается, — заметила Дайна. — А теперь, если вы меня извините...

— Я уложу ваши веши, пока вы будете одеваться, иначе вы не успеете, — твердо заявила миссис Маркс. — Посмотрите на часы.

Дайна подчинилась. Старая леди была права. Дайна терпеть не могла, когда кто-то копается в ее вещах, но избавиться от миссис Маркс можно было только выставив ее из комнаты.

Когда Дайна вышла из ванной, умытая и причесанная, пожилая леди шарила в ее сумочке.

При виде Дайны миссис Маркс ничуть не смутилась и даже не вынула из сумочки руку.

— По-моему, я собрала мелочь, губную помаду и все прочее, — спокойно сказала она. — Но вы лучше посмотрите сами. Шевелитесь, девочка!

Дайна проглотила слюну и повиновалась. Подобное нахальство ее обескуражило. Она выдвинула ящики и заглянула внутрь невидящими глазами. Дайна пыталась убедить себя, что если бы миссис Маркс действительно обыскивала ее вещи, то она выглядела бы виноватой. Что, разумеется, было полнейшей чушью. Дайна выглядела бы виноватой, если бы ее застали за подобным делом, но опытные преступники славятся своим хладнокровием.

— Все в порядке, — сказала Дайна, задвигая последний ящик.

— Отлично. — Миссис Маркс протянула ей сумочку. Наружная «молния» была закрыта почти впервые с тех пор, как Дайна покинула Филадельфию. Дайна вызывающе расстегнула ее. Изнутри высунулся яркий уголок буклета.

Спускаясь вниз следом за старой леди, Дайна испытывала идиотское желание, чтобы кто-нибудь совершил недвусмысленный поступок — не важно, хороший или плохой, лишь бы он «безусловно» являлся тем или другим. Для Дайны, как и для большинства жен-шин, укладывать чужую сумочку означало бесцеремонно вторгаться в чью-то личную жизнь, все равно как для мужчины перебирать вещи в карманах друга. Миссис Маркс не украла буклет, но у нее было достаточно времени, чтобы обследовать его.

Заметив, что взгляд старой леди устремлен на нее, Дайна заставила себя поддерживать разговор. Миссис Маркс жаловалась на скверную организацию путешествия.

— Никогда не сталкивалась с такой небрежностью!

Сначала нас задерживают на день под каким-то надуманным предлогом, а теперь эта история с Кипром! Полагаю, это делается ради удобства, но мне хотелось увидеть как можно больше. Возможно, мне уже никогда не удастся побывать на Кипре. В моем возрасте...

— Мы не едем на Кипр? А куда?

— Прямо в Иерусалим, дорогая. Где вы были, когда мистер Дроген сообщал это всем? Мне он упомянул об этом вчера, когда мы были в мечети, но я думала, что вы...

— Погодите минуту. Тут что-то не так, миссис Маркс. Нельзя ехать в Израиль прямо из арабской страны. Папа предупреждал меня об этом, когда мы обсуждали мой маршрут. И в израильском консульстве мне сказали то же самое. Они против этого не возражают, но арабские страны — Иордания и другие — категорически запрещают прямой переезд. Поэтому мы должны сначала лететь в какую-нибудь нейтральную страну, а уже оттуда ехать в Израиль.

Миссис Маркс покачала головой:

— Неужели вы думаете, Дайна, что мне все это неизвестно? Я не отвечаю за исключения из правил, и меня не слишком прельщает переезд через пограничную зону, где в любой момент могут засвистеть пули. Но меня заверили, что наш маршрут лежит в стороне от возможных боевых действий.

— Как это может быть? По всей границе ежедневно происходят инциденты.

— В последнее время стало спокойнее. — Миссис Маркс вздохнула. — Можно только надеяться, что это начало подлинного мира.

— Конечно. Но разногласия кажутся мне неразрешимыми.

— А на чьей вы стороне? — осведомилась миссис Маркс, блеснув глазами.

— Разве обязательно быть на чьей-то стороне? — Дайна знала, что говорит с раздражением, но ничего не могла с собой поделать. — Я вижу ошибки и у арабов, и у израильтян, а друзья у меня есть и среди тех, и среди других.

— У меня тоже. Но факт остается фактом: Палестина — древняя родина еврейского народа.

— Это не факт, а заявление, продиктованное эмоциями. Дело не в том, что Израиль обладает особыми санкциями от Бога или людей, а в том, что он существует. Если соседние народы научатся принимать этот факт и относиться к нему разумно, вместо того чтобы в свою очередь прибегать к эмоциям...

— Да, но вы не принимаете в расчет человеческую натуру, — прервала Дайну миссис Маркс.

Она явно наслаждалась спором — ее глаза возбужденно поблескивали. Дайна, слегка шокированная собственной горячностью, обрадовалась, когда появление Дрогена прекратило дискуссию. Дроген широко раскрыл глаза, когда она обвинила его, что он не сообщил ей об изменении маршрута.

— Но я думал, вы уже знаете! Я всего лишь мимоходом упомянул об этом той славной леди... Нет-нет, дорогая моя, мне абсолютно неведома причина этого странного жеста доброй воли... Разумеется, это не ради меня — что заставляет вас так думать? Разве мы не можем счесть это добрым признаком дальнейшего ослабления напряженности в многострадальном регионе?