Игла - Клемент Хол - Страница 36

– Кеннет, вымой лицо и сотри кровь с рубашки, пока мать тебя не увидела. Поговорим позже.

Он повернулся.

– Чарльз, если ты пойдешь с ним и сделаешь то же самое, я буду тебе благодарен. Мне бы очень хотелось узнать, чем все это вызвано.

Мальчики не ответили. Они двинулись к лагуне, полные стыда. Боб, Норман, Хаф пошли за ними, но не собирались говорить, пока главные участники не решат, что должно быть сказано.

Мистер Киннэйрд знал своего сына и его друзей достаточно, чтобы догадаться о причине.

Только это знание помогло ему сохранить спокойствие, когда он, выйдя из-за угла резервуара, столкнулся с группой.

– У меня в «джипе» есть мыло для соленой воды, – заметил он. – Я его достану, если один из вас отнесет это лезвие мистеру Мердиту у пилы.

Он протянул круглый предмет, который нес, Колби. Тот от неожиданности отшатнулся, но тут же пришел в себя, просунул палец в центральное отверстие лезвия и повернулся вверх по холму, а мистер Киннэйрд пошел к своей машине. Мальчики с благодарностью приняли мыло, особенно Райс, который беспокоился о реакции матери по поводу его окровавленной рубашки.

Полчаса спустя, убрав пятна с рубашки, он беспокоился уже о кровоподтеках под глазами.

Зубы он сохранил благодаря какому-то чуду, но Боб и Норман, оказавшие первую помощь, согласились, что пройдет немало времени, прежде чем встречные перестанут спрашивать Райса, что случилось.

Терол в этом смысле выглядел лучше: в лицо ему попало только раз, и опухоль пройдет через день-два.

Вся враждебность к этому времени исчезла, драчуны много раз извинялись друг перед другом, пока шла работа над их ранами. Даже Боб и Норман забавлялись, глядя, как они идут рядом навстречу мистеру Райсу.

– Что ж, – заметил Хэй, – мы говорили Рыжему, что он напрашивается на это. Надеюсь, у него не будет больше неприятностей. От Чарли ему досталось.

Боб кивнул.

– Он выбрал неудачное время для своих шуток – как раз после того, как Чарли сказал, что он не едет. Он, должно быть, неважно себя чувствовал.

– Я этого не слышал. Он сказал, почему не едет? Для меня это новость.

– Нет, – ответил Боб.

Он вовремя вспомнил, что не должен знать причину.

– Для объяснений не было времени. События развивались слишком быстро. Не думаю, чтобы следовало и сейчас его расспрашивать. Может, он уже сказал Рыжему? Пойдем к ним?

– Вряд ли от этого будет толк. К тому же я еще не установил решетку в своем бассейне: мы слишком много времени провели за починкой лодки и здесь. Что если ты займешься этим? Лодка нам не нужна, материалы здесь, и мы можем проплыть от берега.

Боб колебался. Была хорошая возможность увидеться с доктором и испытать новую вакцину, но он не знал, как уйти от товарища. У него по-прежнему был преувеличенный страх выдать свои истинные мотивы.

– А как же Хаф? – спросил он. – Он ушел с лезвием и еще не вернулся. Может, он тоже захочет пойти?

– Он, наверное, нашел себе другое занятие. Если не хочешь, я пойду один. Ты идешь или будешь делать что-то другое?

– Я вспомнил кое-что, – ответил Боб. – Нужно поглядеть.

– Ладно. Пока.

Хэй, не оборачиваясь, двинулся вверх по холму за все еще видимыми драчунами, а Боб, раздумывая, не заподозрил бы что Хаф, пошел по берегу к большому доку.

Он шел медленно, так как ему о многом нужно было подумать. Но он ничего не говорил, а Охотник его не беспокоил. У чужака тоже было над чем задуматься.

Добравшись до дока, они свернули на дорогу мимо дома Терола и вскоре дошли до дома доктора. Но тут планы Боба были нарушены: на двери висело объявление, что доктор ушел к пациенту, а когда вернется – не известно.

Боб хорошо знал, что дверь никогда не запирается. Немного подумав, он открыл ее и прошел в кабинет. Он может подождать. Доктор скоро придет. К тому же, здесь есть книги, которые он не читал, и которые могут оказаться интересными или полезными. Боб порылся на полках, выбрал несколько книг и занялся ими.

Работа оказалась нелегкой. Книги были узкоспециальными, предназначенными для профессионалов, и полны сложными терминами. Боб был далеко не глуп, но у него просто не было знаний, чтобы понять прочитанное. Как следствие, мысли его часто уходили далеко от печатных строк.

Естественно, больше всего он думал о необычных событиях дня, а также о других проблемах. Он даже спросил Охотника прямо, что тот думает о вчерашнем заключении, – они с доктором считали наиболее подозрительными Хэф и Райса.

– Я избегал критиковать твои усилия, – ответил Охотник. – Как бы ни казались неверными твои заключения, у них должны быть основания. Я предпочитаю не говорить тебе о своих мыслях относительно Райса и Хэя, а также других твоих друзей. Мне не хочется опровергать твои идеи, если они не совпадают с моими. Я могу поработать один.

Ответ был не прямой, но Боб предположил, что Охотник с ним не согласен, он не видел причины для этого. Логика мыслей его и доктора казалась несокрушимой.

Но он понял, что у Охотника больше знаний о том существе, которое они ищут.

Что же в их рассуждениях неверно?

Вообще-то прямого заключения они не достигли, они говорили лишь о вероятности. Если Охотник не согласен с этим, у него должна быть уверенность.

– У меня нет ничего определенного, – ответил Охотник, когда Боб объяснил свою мысль детективу.

Боб снова задумался. Он получил определенные результаты, но решил не обсуждать их с Охотником, потому что когда ему в голову пришла мысль, он услышал шаги доктора на пороге.

Боб вскочил на ноги. Когда дверь открылась, он повернулся к вошедшему.

– У меня новости, – сказал он. – Вы можете отпустить Чарли, да и о Рыжем можно забыть.

Глава 18

Ограничение

Доктор остановился, услышав возбужденный голос Боба. Закрыв за собой дверь, он прошел к своему креслу.

– Рад слышать, – сказал он. – У меня тоже есть новости. Сначала расскажи ты. Охотник сам проводил проверку?

– Нет, я. Я хочу сказать, что кое-что видел. Но я не понял сразу, что это значит. Чарли и Рыжий подрались у нового резервуара. Драка началась из-за Рыжего. Он подразнил Терола. Должно быть, Терол был у вас перед этим. Во всяком случае, оба завелись и дрались изо всех сил. У обоих синяки – у Кена роскошные фонари – и у обоих лилась кровь из носа.

– Ты думаешь, это доказывает отсутствие существа из народа Охотника? Я думал, мы решили, что наш беглец не станет останавливать кровь, боясь выдать себя. Не вижу, что доказывает твой рассказ.

– Вы не поняли, док. Я знаю, что порез или царапина ничего не докажут, но разве вы не видите разницы между ними и кровью из носа? Открытого пореза нет, ничего удивительного, если парня ударили, а кровь из носа не пошла. А у обоих были настоящие фонтаны. Он должен был остановить!

Наступило молчание, доктор задумался.

– Остается одно возражение, – сказал он наконец. – Знает ли наш друг то, что ты сказал – что удар по носу не обязательно вызывает кровотечение? Ведь он не всю жизнь провел с людьми.

– Я подумал и об этом, – с триумфом заявил Боб. – Он не может не знать этого. Он должен знать, что может вызвать кровотечение, если он живет в теле. Я еще не спросил об этом Охотника, но разве может быть иначе? Как, Охотник?

Он ждал ответа вначале в полной уверенности, затем с увеличивающимся сомнением.

– Ты совершенно прав, – ответил наконец Охотник. – Я не подумал об этом раньше, но, конечно, наш друг знает, что никакого вреда от остановки кровотечения из носа не будет. У мальчиков шла кровь и после того, как вы прикладывали холодную воду и другие средства. Один ноль в твою пользу, Боб. Я готов забыть об этих двоих.

Боб повторил эту информацию доктору Сиверу, который коротко кивнул.

– Я также могу отвести одного кандидата, – сказал он. – Скажи, Боб, не привлекал ли твое внимание вчера Кен Мальмстром?

– Да, немного. Он работал хуже, чем обычно, и казался странным, но я решил, что это из-за Чарли.