Игла - Клемент Хол - Страница 27

Затем он побрел к задней стене, где поднимали формы, и, применяя принцип, давно испытанный мальчишками, некоторые время помогал, поднося всякую мелочь.

Несколько раз он встречался с отцом, но они не обменялись ни словом.

Как и все остальные мужчины, мистер Киннэйрд был слишком занят, чтобы говорить. Он был инженером по должности, но, подобно всем остальным на острове, он выполнял любую нужную работу. Охотник видел его изредка, когда Боб смотрел в нужном направлении, и он всегда был занят, опасно цепляясь, как казалось чужаку, за верхушки лестниц, соединявших перегородки, ступая через тридцатифутовые пропасти, которые будут заполнены бетоном, взбираясь по склону, чтобы проверить подготовку смесителей, замирая над спиртовым уровнем с теодолитом, когда он определял правильность установки какой-нибудь части, даже работая по очереди у электропилы, которая отрезала концы стоек – все эти работы в другом место делались бы различными людьми, работы, которые иногда даже пугали наблюдавшего Охотника.

Чужак решил, что он поторопился осудить мистера Киннэйрда за то, что тот допустил своего сына к опасной работе. Он просто об этом не думал. Что ж, тем больше работы для Охотника. Может, когда-нибудь он сумеет научить мальчика заботиться о себе, но если перед Бобом были пятнадцать лет такого примера, шансы на успех были меньше, чем надеялся детектив.

Однако мужчина не полностью игнорировал сына.

Боб сумел скрыть первый зевок от всех, кроме своего гостя, но отец заметил второй и велел сыну уйти с площадки. Он знал, как отсутствие сна отражается на координации движений, и не хотел, чтобы предсказание Мальмстрома осуществилось.

– Мне идти домой? – спросил Боб. – Я хотел посмотреть, как будут заливать.

– Ты не сможешь смотреть, если не поспишь. Нет, домой идти не нужно, но пока не работай, а поспи. На верху холма есть хорошее место, там тебе будет удобно лежать, и оттуда все видно. Я разбужу тебя, когда начнут заливать формы, если хочешь.

Боб не возражал. Еще не было десяти часов, обычно он не ложился спать так рано, но последние несколько дней, полные напряженной деятельности, представляли собой контраст со спокойной школьной жизнью, и он чувствовал усталость. К тому же он знал, что возражения не помогут.

Он поднялся на холм и на самой вершине нашел место, соответствовавшее описанию отца. Он вытянулся на мягкой траве, положил голову на руку и посмотрел на ярко освещенную сцену внизу.

Отсюда видно было все сразу, как будто он смотрел с балкона на освещенную сцену. Только пространство у самого основания холма было скрыто фермами. Впрочем, в других местах было на что посмотреть. Даже вне площадки было кое-что видно.

Слабо светилась вода лагуны. На фоне ее выделялись ближайшие резервуары. Более яркой полосой виднелся риф.

Прислушавшись, Боб различил гул бурунов. Впрочем, подобно всем остальным жителям острова, он так привык к этому звуку, что обычно не ощущал его. Слева видно было несколько огней – на доке и в полудюжине домов, не скрытых от его взгляда холмом. В другом направлении, на восток, была только тьма. Машины, косившие буйную растительность для питания бактерий, на ночь останавливались, и доносились лишь шуршащие звуки – маленькие зверьки и случайный ветерок. На острове водились комары и песчаные мухи, но Охотник тоже считал, что его Хозяин нуждается во сне, и поэтому крошечными псевдоподиями отпугивал всех насекомых. Несмотря на твердую решимость – только полежать, Боб крепко уснул, когда отец поднялся к нему на холм.

Мистер Киннэйрд молча подошел и некоторое время смотрел на спавшего мальчика с выражением, которое трудно было истолковать. Наконец, когда снизу донеслись звуки миксеров, он слегка подтолкнул мальчика. Этого оказалось недостаточно, и он мягко потряс сына. Наконец Боб зевнул и открыл глаза. Потребовалось несколько секунд, чтобы он понял, где находится, но потом он сразу вскочил.

– Спасибо, папа. Я думал, что не усну. Уже поздно? Заливают?

– Только что начали.

Мистер Киннэйрд ничего не сказал о сне: он знал не только своего сына, но и вообще мальчишек.

– Мне нужно вернуться на площадку, а тебе, наверное, хочется посмотреть с верхнего участка. Я просто хочу убедиться, что тебя будет кому вытянуть.

Они без дальнейших разговоров стали спускаться вниз.

У миксеров мистер Киннэйрд свернул налево, идя вдоль котлована, приготовленного для резервуара, а Боб остался у механизмов. Они уже действовали. Было зажжено еще больше огней, и каждая операция стала отчетливо видна. В приемные устройства машин поступал бесконечный поток песка, цемента и воды: песок и цемент шли из заранее заготовленных груд, а вода поступала из расположенной на краю лагуны опреснительной установки. Гладкая серо-бурая река бетона лилась из машин в пропасть между тщательно установленными формами. Арена действия постепенно скрывалась под облаком цементной пыли. Строители были защищены от нее очками, а Боб не был, и постепенно пыль проникла в его глаза. Охотник попытался что-то предпринять, но он мог лишь натянуть оболочку поверх глазных яблок, а это означало ухудшение зрения у Хозяина и у него самого. Поэтому он предоставил слезным железам выполнять свою работу. Охотник обрадовался, когда Боб вынужден был подняться выше на холм, чтобы спастись от пыли. Как обычно, он нисколько не заботился о своей безопасности, и мужчины несколько раз отгоняли его в сторону.

Около полуночи, когда заливка почти закончилась, мистер Киннэйрд снова отыскал сына. Тот спал.

Отец не стал выполнять свою угрозу и заставлять сына ехать домой на велосипеде.

Глава 14

Еще происшествия

Воскресным утром мальчики встретились, как и договорились, захватив с собой еду. Велосипеды, как обычно, спрятали, и группа с плеском направилась по ручью к лодке. Здесь все, кроме Боба, переоделись в купальные костюмы. Боб оставался в брюках и рубашке, так как ожог еще не прошел. Он с Мальмстромом взялись за весла и двинулись вдоль берега на северо-запад.

У бассейна Хэя они задержались и попробовали воду, которая казалась на этот раз обычной морской водой. Затем они направили суденышко в проход между островками и северным концом пляжа.

Тут им пришлось выбраться на берег: прибой был слишком силен для гребли.

Они прошли по краю пляжа, таща за собой лодку с полмили до ворот.

Здесь они снова сели в лодку, и началось исследование южного рифа.

Барьер здесь находился гораздо ближе к берегу, чем с севера, полоска воды обычно была в несколько сотен ярдов, нигде не достигая больше полумили.

Островков тоже было меньше, риф большей частью состоял из леса ветвистых кораллов, которые появлялись над водой только при отливе, но они были достаточно широки, чтобы разбить даже самые сильные буруны. С точки зрения мальчиков, тут охотиться за добычей было труднее, поскольку интересовавшие их предметы застревали в гуще кораллов. На лодке туда нельзя было пробраться, и кому-нибудь приходилось надевать обувь и идти вброд.

Боб, конечно, уже не искал следов, но Хэй прихватил с собой ящик, набитый влажными водорослями, и несколько банок – он надеялся набрать образцы для своего бассейна. У остальных тоже были свои планы.

Они прошли около мили вдоль рифа, и особенно повезло Хэю. Его банки были полны морской водой и образцами, и он говорил о необходимости вернуться к бассейну, поместить туда образцы и начать съемку. Остальные, естественно, хотели продолжать исследование. Высадившись на небольшой, покрытый почвой островок, они поели, обсуждая эту проблему, и решили бросить жребий.

Но исследование не было продолжено, и к бассейну они не вернулись.

Совершенно нечаянно Райс предложил решение. Он стоял на носу лодки – все остальные находились на берегу – намереваясь оттолкнуться от коралла. Мальчикам не пришло в голову, что если одна доска прогнила настолько, что не могла выдержать вес четырнадцатилетнего подростка, то остальные могли оказаться в том же состоянии.