Война ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 5

— Покажи руку.

— Я не вижу, что…

— Твой порез вдруг начал заживать. Это происходит только тогда, когда ты используешь магию, — в его голосе зазвучал металл. — А теперь покажи мне обе руки.

Не глядя ему в глаза, Елена неохотно положила ладони на колени и уставилась на две алых руки. Больше они не были зеркальными подобиями друг друга. Темные разводы на ее правой руке — той, в которой она держала меч — слегка поблекли. Магия, израсходованная во время поединка, слегка обеднила рубиновый цвет. В свете солнца, лившемся в окно, ее обман был очевиден. Во время поединка с Мишель Елена, чтобы повысить свое мастерство, воспользовалась магией.

— Это называется «кровавый меч», — устало пробормотал Эррил. — Я хотел бы, чтобы эту разновидность волшебства ты никогда не познала.

Елена спрятала руки.

— Почему? Я потратила совсем немного магии.

Положив руку ей на колено, Эррил пододвинулся ближе к ней.

— Цена гораздо больше, чем тебе кажется. Я видел твои глаза. Ты не хотела останавливаться. В мое время маги тоже слышали завораживающую песнь дикой магии. Но только темные маги слушали этот зов, не думая о том, какой вред он может причинить, — кивком он указал на ее руки. — А ты отмечена дважды. Я даже представить себе не могу, насколько настойчиво может звучать этот зов у тебя в крови. Ты должна справиться с этим искушением.

— Я понимаю, — подтвердила Елена. С тех пор, как она впервые воспользовалась магией, песнь ведьмы постоянно звучала у нее в крови. Она знала, как опасно слишком внимательно прислушиваться к ней, и сопротивлялась ведьме, никогда не давая ей воли. Она шла по лезвию бритвы. За последний год она узнала цену этому равновесию.

— Вот почему кровавый меч так опасен, — продолжал Эррил. — Ты даешь магии возможность выскользнуть из-под контроля. Если крови будет достаточно, вместилищем твоей магии станет сам меч — почти живая, неуправляемая вещь. У такого оружия нет ни совести, ни морали, только ненасытная жажда крови. В конце концов, он может подчинить хозяина. Только самые сильные маги могут контролировать кровавый меч и обуздать его волю.

Елена с ужасом слушала, что она чуть было не наделала.

— Но это не самое худшее, — продолжал Эррил. — Полностью насытившись кровью, меч остается таким навсегда. Магия навечно связывается со сталью. И тогда его может носить кто угодно. Его волшебное мастерство доступно любому владельцу. Рассказывали, что темные маги передавали кровавые мечи обычным мужчинам и женщинам, людям, не способным сопротивляться зову магии. Эти мечи быстро подчиняли людей, превращали их в рабов жажды крови.

Елена побледнела.

— Что же с ними происходило?

— Таких людей называли рабами мечей. На них охотились и убивали, а клинки переплавляли, выжигая из металла темную магию. Это стоило многих жизней. Так что берегись того, что ты так легко делаешь, Елена. Это может принести нам неизмеримые горести.

Елена надела перчатку на левую руку и потрогала повязку на правой. Перевязанная ранка заживала, зов ведьмы утих.

— Я буду осторожнее. Обещаю.

Эррил несколько секунд внимательно смотрел на нее, словно проверяя ее искренность. Похоже, то, что он увидел, удовлетворило его, и его суровый взгляд смягчился.

— Еще одно, Елена. Во время поединка с тетушкой, был там кровавый меч или нет, твою руку вела не только магия. Ты кое-чему научилась, — его голос стал строже. — Никогда не забывай, что в тебе есть силы, не имеющие никакого отношения к магии в твоей крови.

Его слова тронули Елену куда сильнее, чем бурные восторги остальных зрителей. На глаза вдруг навернулись слезы.

Эррил встал. Похоже, ее чувства передались ему, и он смутился.

— Мне надо идти. Солнце уже высоко, и я обещал Флинту взглянуть, как идет оснастка «Морского Скорохода». Если мы собираемся отплыть с новой луной, нам предстоит еще немало сделать.

Она кивнула и отодвинула табуретку в сторону.

— Эррил, — позвала она, слегка шмыгнув носом. Он опять посмотрел ей в глаза. — Спасибо. Не только за это, — она подняла перевязанную руку. — Спасибо за все. Кажется, я не говорила тебе, что ты значишь для меня.

Эррил покраснел и смущенно опустил взгляд.

— Это… Я… — он откашлялся и хрипло сказал, выходя из комнаты: — Тебе не нужно меня благодарить. Это мой долг.

Елена долго смотрела ему вслед.

Был ли сон Джоаха предсказанием или нет, Эррил — рыцарь, которому она не могла бы не доверять.

Никогда.

К тому времени, как Мишель была готова ехать в Порт Роул, миновал полдень, и утесы нагрелись под солнцем. Было жарко, и воздух пропитался влагой. Одежда липла к потной коже. Океан сверкал в солнечных лучах. Мишель в нетерпении ждала отъезда, в последний раз проверяя седло и поправляя переметные сумы.

Прищурившись и прикрыв глаза ладонями от солнца, Мишель повернулась к тем, кто пришел попрощаться и пожелать ей счастливого пути. Она привыкла жить в одиночестве и не слишком любила трогательные сцены. Вздохнув, она решила, что ей следует просто поскорее прервать сцену прощания. Она подошла к Елене и быстро, но крепко обняла «племянницу».

— Тренируйся, пока я буду в отъезде, — распорядилась она. — Надеюсь, что к моему возвращению ты до блеска отполируешь Парирование Пера.

— Да, тетушка Ми.

Елена, похоже, хотела сказать что-то еще, но Мишель уже отошла к Эррилу.

— Присматривай за моей племянницей, рыцарь с равнин. Надвигается буря, и я вверяю ее твоей защите.

— Непременно, — отозвался Эррил и нервно кивнул. — Ты тоже будь осторожна в Порт Роуле. Слышала, что рассказывал Флинт?

Она кивнула.

— Я знаю Город-на-Болотах, — ответила она, припомнив прозвище портового города. Окруженный на суше коварными болотами, а на море не менее коварными течениями, приходившими от лежавшего поблизости гигантского Архипелага, этот город стал пристанищем людей, которые не привыкли жить по закону. В Городе-на-Болотах, где царила злобная и жесткая кастовая система, слово «справедливость» считалось ругательством. В Порт Роуле все до единого соблюдали только одно правило: «береги свою шкуру».

Мишель хотела повернуться и уйти, но Эррил ее остановил:

— А ты уверена, что заметишь, если встретишь того, кто попал под влияние Темного Мага?

— В тысячный раз говорю тебе, что да! — угрюмо объявила она. — Верь моим способностям! Мое стихийное магическое чувство сообщит мне, если кто-то запятнан темной магией. Я ищейка. Это моя профессия, — хмуро пояснила она рыцарю с равнин.

Эррил обуздал внезапную вспышку гнева.

Елена вступилась за воина с равнин:

— Эррил всего лишь предусмотрителен, тетушка Ми. Если один из них стал иллгардом…

— Я сама его убью, — заявила Мишель, отворачиваясь и заканчивая дискуссию. Она знала свой долг. Сотни лет Черное Сердце искажал чистую стихийную магию в невинных людях, создавая армию иллгардов. В Порт Роуле Мишель предстояло найти друзей — Крала, Могвида, Мерика и своего сына, Толчука. Она посмотрит, не запятнан ли кто из них черной магией. Только если все они чисты, она сможет открыть им, где прячется Елена. Если нет… Мишель поправила скрещенные ножны на спине. Она справится и с этой проблемой. Но перед ее мысленным взором стояли грубые черты ее сына. Хотя в нем была половина сайлуранской крови, он вырос очень похожим на своего отца огра. Сможет ли она убить собственного сына, если он окажется запятнан?

Мишель отбросила эти мысли. Ей оставалось попрощаться еще с одним человеком.

Джоах стоял неподалеку, переминаясь с ноги на ногу, сжимая в руке черный посох из дерева пои. Мишель нахмурилась при виде этой кривой палки. В последние дни мальчик, похоже, повсюду носил этот гадкий талисман. И все же Мишель подошла к племяннику и быстро обняла его, стараясь не прикасаться к посоху. Каждый раз, когда Мишель приближалась к этому талисману, у нее мурашки бежали по коже. Ей не нравилось, что Джоаху вдруг так полюбилась эта игрушка.