Буря ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 45

Говорил большой, и голос его звучал еще более грубо и низко, чем прежде.

— Сигнал брата Флинта был замечен с дозорной башни только в сумерках. А потому он сможет прибыть в Грот только после завтрашнего рассвета.

Джоах замедлил шаги, прислушиваясь.

— Тогда мы должны быть наготове, Морис. У нас слишком мало времени, чтобы действовать.

— Ты думаешь, Претор что-нибудь подозревает?

— Если это так, то мы обречены, — вздохнул маленький. — И Алоа Глен погибнет окончательно.

Джоах остановился, не опустив ноги. Может ли такое быть? Неужели эти двое тоже знают, что Эдифайс оплетен злом? Но были ли они противниками зла или просто его соперниками? Джоах прикусил губу. Сколь сильны ни были терзавшие его сомнения, он уже давно понял, что без посторонней помощи ему здесь ничего не сделать. Все составленные им планы и карты не спасут сестру. И вот ему дается шанс — значит, он должен рискнуть. Должен довериться хотя бы кому-то.

Юноша резко повернулся и помчался наверх, но на площадке уже никого не было. Джоах облазал все выходы на этом уровне, но странные братья как сквозь землю провалились. Он еще постоял, надеясь услышать шаги, но все было мертвенно тихо. Братья исчезли.

Джоах стоял на площадке, не зная, что предпринять. Он не имел ни малейшего представления, куда исчезли братья, а искать их у него уже не было времени. Ужин должен быть подан вовремя. И, чертыхнувшись про себя, Джоах помчался вниз.

Надо снова увидеть этих двоих во что бы то ни стало, — так и стучало в его мозгу.

Как только юноша ушел, Морис оторвался от глазка в потайной двери.

— Ты был прав, Джирел, — сказал он своему маленькому товарищу. — Слух твой даже получше, чем мой.

В полуосвещенном коридоре их белые одеяния делали братьев похожим на привидения. Морис смотрел, как его друг уже готовился пройти через потайной вход в стене Эдифайса.

— Я уверен, что мальчишка тотчас остановился, как скрылся из глаз, — задумчиво произнес Джирел. — Кто бы мог подумать, что он только притворяется идиотом! Отличный способ собирать информацию. Он почти провел нас. Да, темные силы становятся все изощренней.

— Ты, что, серьезно думаешь, что он — орудие Гульготы? — спросил, следуя за ним, Морис.

— Разумеется. Иначе зачем бы ему устраивать весь этот маскарад? — Джирел через плечо посмотрел на товарища. — Гораздо удивительней в этой истории его хозяин, этот Грешюм. Сам ли многоуважаемый брат предался в руки зла, и они с мальчишкой действуют заодно, или псевдоидиот послан шпионить за почтенным стариком и выведывать его секреты? Тут надо хорошенько подумать. Мысль о том, что один из самых наших старых и преданных братьев отдал сердце Гульготе...

— Хм. — Морис задумался над словами друга. Он не был уверен в двуличности мальчика настолько, насколько Джирел. Перед глазами Мориса снова возникло лицо маленького слуги, когда тот метался по площадкам. Мальчик казался растерянным и взволнованным; и его лицо не было личиной хитрого создания Темного Лорда — это было лицо испуганного и затравленного ребенка. Однако Морис не стал высказывать эти соображения вслух. Джирел, разумеется, с ним не согласится, а они и так уже проспорили почти полдня. Морис устал от долгой словесной дуэли и потому предпочел промолчать.

— Мальчишку надо тщательно избегать, — подытожил Джирел.

Морис проворчал нечто нечленораздельное и дотронулся пальцем до звездочки в ухе. В этом он тоже был не согласен с другом. Наоборот, к мальчику надо присмотреться. Из головы у него все никак не выходило то выражение надежды и страха, что было написано на лице несчастного маленького идиота.

— Наша секта хранит этот тайный путь еще со времен падения Аласии, уходя все дальше в глубины стен, — продолжал свое Джирел — И сейчас, в это поворотное время, мы должны быть особенно осторожны. Из-за одного ненароком сказанного слова можно потерять все.

— Я знаю это, брат.

Морис шел за своим невысоким другом вниз по тайной лестнице, ведшей под самое основание заброшенной башни. Лестница уходила вниз все круче, в самые глубины Эдифайса. Проход лишь изредка озарялся редкими мигающими лампами. Скоро ступени кончились, и братья пошли просто по наклонным каменным плитам, а вскоре и по камням самого острова. Неожиданно проход начал разветвляться на множество узких коридоров.

Джирел, не раздумывая, шел вперед, и Морис с радостью шел за ним, видя, как низкие потолки поднимаются, и идти становится все спокойней. В нос ударил резкий запах сырой затхлости — и это был запах дома.

Они свернули за угол и оказались в огромном зале, значительно превышавшем Большую Бальную залу Эдифайса. И даже после двадцати зим, проведенных в Братстве, Морис вздрогнул при виде открывшейся ему картины.

Стены резного камня расходились вверх, как крылья гигантской птицы. В потолок были вкраплены тысячи кристаллов, размером начиная с птичьего глаза и заканчивая кулаком огра. Их грани отражали огни многочисленных факелов, и потолок над головой казался каким-то подземным небом.

Оба брата дотронулись до звездочек и на мгновение остановились у входа. Зрелищем, еще более впечатляющим, чем потолок, были корни, которые сбегали из дальнего конца зала и сходились в его центре. Корявые, бугристые, толщиной с самого Мориса, эти корни принадлежали древнему дереву коакона — подлинному сердцу Алоа Глен.

Здесь хранились последние остатки энергии Чи.

По стенам зала стояли еще несколько членов их таинственного ордена, склонив голову в безмолвном общении с деревом. Кое у кого руки были подняты к магическим кристаллам — они просили пророческих видений.

Эта секта, будучи старше самого Братства, была создана, когда Чи еще одарял всех магов страны своей силой, а маги еще не отказывались от своих обязанностей. Члены секты занимались тем, что открывали пути будущего через пророческие видения. Еще давным-давно они предсказали и уход Чи из этой страны, и страшное иго гульготалов. Они старались предупредить всех магов, но их слова были сочтены богохульством. Правда, кто-то и в самой секте не верил, что дух Чи вообще может их оставить, и тогда пророки были объявлены еретиками и исключены из Ордена. Позже их и вовсе выслали с берегов Алоа Глен.

Тяжелую правду всегда нелегко принять.

Но и этот раскол предвидели некоторые члены секты, которые не подчинились решению Ордена и скрылись в многочисленных скрытых помещениях Эдифайса. Долгие столетия они работали в тайне и, когда с помощью Братства, а когда и вопреки ему, готовили грядущий рассвет.

Секта хайфаев не прекращала великих трудов ни на минуту.

Морис убрал пальцы от звездочки и вошел в зал. Давным-давно один из главнейших членов секты, маг по имени Грешюм, говорил о видении, в котором предсказывалось создание Кровавого Дневника. А потом он и жизнью своей пожертвовал ради его создания, пролив кровь во имя исполнения видения. Можно ли было предложить больше?

Морис подошел к ближайшему корню и, преклонив колена, заговорил о том видении, которое было ему этой ночью. Когда снова начнет двигаться Рагнарк, тогда кровь дракона отметит начало великой битвы за Алоа Глен.

КНИГА ТРЕТЬЯ

ШАДОУБРУК

14

Елена устала стоять, не вздрагивая, когда мимо нее пролетали ножи. Вот еще два лезвия, блеснувшие в солнечных лучах алмазом, сверкнули над зрителями. Их бросал Эррил, стоявший с завязанными глазами на дальнем конце городской площади. И хотя девушка знала, что сквозь искусно наложенную повязку он все равно все отлично видит, она каждый раз непроизвольно задерживала дыхание и вздрагивала, когда нож проносился мимо.

Неподалеку послышался голос одного из зрителей:

— Мальчишка, видать, совсем тронутый! Стоит тут, как корова, и ждет, пока какой-нибудь нож не попадет ему в башку!

— Да кто еще более тронутый! — согласился его сосед. — Сын или отец? Представь-ка, кидать ножами в собственного ребенка!