Буря ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 103

Эррил тем временем пробовал открыть железную дверь — бесполезно, она была закрыта накрепко.

— И что же теперь? — беспомощно спросила Елена. — Может быть, надо постучать?

Эррил посмотрел на нее, как на безумную, но Мишель пожала плечами.

— Почему бы и нет?

Эррил покачал головой, но вытащил меч из ножен и постучал в дверь его серебряной рукоятью. Раздалось три медленных мерных удара, звонко отозвавшихся в ушах всех присутствующих, а потом долгим эхом пролетевших над синими водами озера. Когда звук их, в конце концов, замер, Эррил обернулся.

— Еще какие идеи?

Но звук отпираемого замка у него за спиной заставил Эррила воздержаться от последующих комментариев. Все глаза обратились к дверям — они, туго скрипя на проржавевших петлях, медленно распахнулись.

Все невольно отступили, и Эррил привычным движением первым делом прикрыл собой девушку. Меч его по-прежнему оставался обнаженным. Мишель тоже успела выхватить свои кинжалы, а низкое глухое рычание Фардайла говорило о намерениях волка красноречивей любого оружия.

В дверях показалось смутное видение, состоявшее, казалось, из одних длинных изящных ног и прекрасных округлостей. На видении было длинное платье белого шелка с изумительной вышивкой в виде зеленых листьев, желтых кувшинок и прядей мха. Нежное лицо с полными яркими губами и синими глазами окаймляли темно-рыжие кудри до пояса. И улыбка на этом соблазнительном лице сияла радушная и нежная.

— Проходите, — ничуть не удивившись, пропело видение, словно не видело ни направленного на него оружия, ни злобного рыка волка. Оно просто махнуло белой, как снег, фарфоровой ручкой в сторону входа в башню. — И чувствуйте себя, как дома. Мои мальчики уже приготовили горячий обед для усталых путников.

Действительно, из-за дверей доносился запах жареного хлеба и меда, а за ним угадывался и аромат жареного мяса.

Однако никто так и не сдвинулся с места.

— Кто ты?

Улыбка превратилась в недовольную гримаску.

— Кто-кто, ведьма, разумеется. Только не надо меня бояться. Я не причиню вам ничего плохого.

Первой шагнула Мишель, но в словах ее все еще звучало сомнение.

— Околдовать неповинного ребенка — действие слишком странное для того, кто не хочет причинять вреда, и потому мы сомневаемся в искренности твоих намерений.

Эти слова, казалось, задели ведьму. Улыбка совсем сошла с ее лица, оно стало серьезным и грустным.

— Прошу прощения за жестокость приглашения. Но путешествие моего мальчика до Шадоубрука истощило во мне все силы, а было жизненно необходимо, чтобы вы увидели меня еще до вашего появления в Алоа Глен.

Упоминание затонувшего города — их тайной цели — неожиданно развязало язык Эррила.

— Откуда вам столько известно о нас?

— Проходите. Я все объясню за обедом.

Но все по-прежнему стояли, не шевелясь.

— Сначала освободите ребенка от колдовства, — жестко сказала Мишель. — Тогда и поговорим.

Ведьма склонила голову и жестом подозвала Елену.

— Ну, подойди ко мне и дай посмотреть твою руку.

Елена оглянулась на Мишель, и та милостиво кивнула. Девушка медленно сделала несколько шагов вперед, на ходу стягивая перчатку. Эррил шел за ней. Мишель тоже шагнула поближе и на всякий случай сжала ее плечо.

Таким образом Елена подошла к ведьме в сиянии оружия: слева сверкало серебро Эррила, справа — сталь Мишель. И все же ей стоило большого труда не вздрогнуть, когда ведьма взяла ее голую руку в свою. Но прикосновение оказалось нежным и, более того, ведьма, встала на колени и как следует осмотрела всю руку от кисти до плеча.

— А вторая? — Елена сняла и вторую перчатку.

— Ведьма огня! — прошептала женщина и быстро посмотрела на солнце, которое уже медленно катилось к западному горизонту. Вздохнув, ведьма сжала обе руки девушки и внимательно посмотрела ей в глаза. — Ты не знаешь и половины своих возможностей, детка, — прошептала она так тихо, что Елена едва разобрала слова, и тут же почувствовала запах ведьминых духов — они были до боли знакомы. Но прежде, чем девушка смогла вспомнить, где же она уже нюхала такие духи, ведьма разжала руки и посмотрела на остальных.

— Прошу простить меня, но снять колдовство я не смогу до тех пор, пока не наступит ночь. Оба лезвия над плечами Елены взметнулись выше. — Я говорю вам правду, — продолжила ведьма. — Неужели вы думаете, что я потратила столько энергии, проведя вас сюда живыми, только для того, чтобы сейчас убить? Мне нужна магия этой девочки. Но для того, чтобы помочь мне, она должна снова обладать ею полностью. И мох отнюдь не похищал ее — это всего лишь способ, которым я заставила вас явиться ко мне. После снятия колдовства она будет совершенно вольна в своем выборе — помочь мне или нет. Но в любом случае вы сможете уйти, куда и когда хотите. И все, о чем я вас сейчас прошу — это выслушать мою просьбу.

Мечи тихо скользнули в ножны.

Первой заговорила Мишель, но обратилась не к ведьме, а к Эррилу.

— Она единственная, кто может снять заклятие с Елены. Давай, по крайней мере, выслушаем ее историю. Пока солнце не село.

Эррил усмехнулся, но даже Елена понимала, что этот вопрос ему все равно не решить с помощью оружия, и воин опустил голову в знак согласия.

На лице ведьмы снова появилась нежная улыбка.

— Тогда проходите, и давайте поедим, а уж там каждый расскажет свою историю. — И она повела гостей в башню, двигаясь с такой грацией, что Елена по сравнению с ней показалась себе неуклюжей коровой.

Гибкая фигура и водопад темно-рыжих волос снова поразили ее своей женственной красотой, и в памяти девушки невольно всплыли слова Джастона о том, что среди болот и топей красота часто может служить лишь приманкой для убийства.

Все же они прошли за ведьмой в глубины Замка Дракк, и тут Елена содрогнулась — содрогнулась не от прохлады, охватившей ее, а от того, что, наконец, вспомнила запах, сопровождающий ведьму. Это был прекрасный аромат чудовищного цветка, соблазнявшего жертвы, а потом насаживающего их на смертоносные шипы. Ведьма явственно пахла лунным светом.

Эррил внимательно изучал сидевшую напротив него за дубовым столом женщину. И пока остальные уплетали предложенные лакомства, он совершенно не испытывал желания есть. Все эти варенья и булки или бобы, тушеные в лимонном соке и масле, и даже жареный кабан не вызывали у него аппетита. Он просто отпивал из кружки горьковатый эль и откровенно изучал хозяйку.

Ведьма перевила роскошные кудри зеленой лентой, чтобы они не падали на стол во время еды, представилась как Касса Дар и замолчала, занявшись вертелом и горшками. Но когда все было готово, села напротив Эррила, хотя глаз не сводила с Елены. Девушка устроилась поближе к воину и с жадностью откусывала хлеб с вареньем, но по тому, как напряжены были ее плечи, Эррил понял, что упорный взгляд ведьмы нервирует Елену. Впрочем, бояться ей было нечего: Мишель сидела с другой стороны, и оба лезвия были, как всегда, готовы в мгновение ока вылететь из ножен.

Фардайл и Джастон разместились рядом с ведьмой. Волк свернулся на полу у ее стула и зарылся носом в миску, а Джастон все время пытался отвернуть свое ужасное лицо от света, чтобы ведьма меньше видела его шрамы.

Кроме них, в зале находились еще трое слуг — ведьмины мальчики, на сей раз в аккуратных коричневых штанишках и белых рубашечках. Они сидели около потрескивающего камина, как голодные воробьи, и ждали, когда надо будет снова наполнить кружку или положить лишнюю порцию на тарелку.

Наконец, глаза ведьмы встретились с испытующим взглядом Эррила, и на губах ее заиграла извиняющаяся улыбка.

— В твоих глазах слишком много вопросов, житель Стендая. Наверное, пришла пора успокоить тебя и начать нашу беседу.

— Ты ошибаешься, — холодно ответил Эррил. — Все, что меня интересует — это снятие проклятья с Елены. Ни ты, ни твои истории меня не касаются.

Но это грубое заявление не стерло улыбки с ведьминого лица.