Это случилось осенью - Клейпас Лиза - Страница 13

Они не видели Эви больше месяца. Семья покойной матери держала девушку взаперти. За малейшую провинность ее часто сажали под замок, а выпускали в свет только под строжайшим надзором тетки Флоренс. Подруги даже думали, что суровая жизнь в семье в немалой степени поспособствовала тому, что Эви заикалась. По иронии судьбы, из всех «желтофиолей» Эви меньше всего заслуживала такой строгости, ведь она была робкая, послушная… Девушкам удалось узнать, что мать Эви стала паршивой овцой в семье, выйдя замуж за человека намного ниже себя по положению. Она умерла при родах, и девочку заставили искупать грех матери. Отец, которого Эви видела крайне редко, отличался слабым здоровьем. Вероятно, ему тоже не суждена была долгая жизнь.

— Бедняжка Эви! — грустно продолжала Лилиан. — Я бы хотела уступить ей свою очередь. Надо найти ей мужа и избавить ее от этого ужасного семейства.

— Эви еще не готова, — твердо сказала Аннабел. Судя по решительному тону ее голоса, она уже обдумывала эту мысль. — Ей надо побороть застенчивость. Она не может даже поддержать разговор с джентльменом. Кроме того…

Она с сожалением посмотрела на сестер и обняла тонкую талию Лилиан.

— Ты уже не так молода, чтобы откладывать замужество, моя дорогая.

Лилиан состроила кислую гримасу, и Аннабел рассмеялась.

— Так о чем ты хотела поговорить? — спросила она. Лилиан покачала головой.

— Давай потом, когда с нами будет Эви, иначе мне придется рассказывать еще раз.

Они спустились в приемные залы, где уже толпились гости.

В этом сезоне в моде были яркие цвета, по крайней мере в нарядах дам. Глаза просто разбегались от насыщенных тонов! Собравшиеся напоминали стайку бабочек. Мужчины традиционно облачились в черные костюмы с белыми рубашками. Однообразие слегка нарушали галстуки и сдержанных расцветок жилеты.

— А где мистер Хант? — спросила Лилиан у подруги.

— Думаю, он с графом и друзьями. — При упоминании о муже Аннабел слегка улыбнулась. Ее взгляд сделался пристальным, и это не ускользнуло от Эви. — Вон Эви! И, кажется, даже тетушка не хлопочет вокруг нее, как обычно. Какая удача!

Эви стояла у стены, рассеянно глядя на пейзаж в золоченой раме. Казалось, она всецело ушла в себя, вся съежилась, как бы извиняясь за свое присутствие на празднике. Ей было явно неуютно и одиноко в толпе гостей. Никто и никогда особо не приглядывался к Эви, не замечал ее, хотя она была по-настоящему хороша собой. Может быть, была даже красивее Аннабел. Ее красота, однако, была совсем другого рода: рыжие волосы, веснушчатое лицо с огромными голубыми глазами. Подвижный ротик с пухлыми губами… к сожалению, мода требовала совсем другого. При взгляде на ее фигурку захватывало дух, но дело портили скромные невыразительные платья, которые она была вынуждена носить, да и всегда поникшие плечи отнюдь не добавляли ей привлекательности.

Бросившись вперед, Лилиан напугала Эви, схватив ее затянутую в перчатку руку.

— Идем, — шепнула Лилиан, увлекая подругу за собой.

Глаза Эви просияли. Она нерешительно глянула в сторону тетки, которая беседовала в углу с какой-то вдовствующей особой. Флоренс была слишком поглощена разговором, чтобы следить за девушкой. Четыре подруги незамеченными ускользнули из гостиной и почти бегом бросились по коридору, будто вырвавшиеся на свободу узники.

— Куда мы идем? — шепнула Эви.

— На заднюю террасу, — ответила Аннабел.

Они прошли через анфиладу стеклянных дверей в задней части дома и оказались на вымощенной плитами широкой террасе, опоясывающей весь дом.

Внизу открывался чудесный пейзаж, достойный кисти художника: фруктовые сады, аккуратные дорожки, клумбы с редкими цветами. За садами начинался лес, за утесом текла речка Итчен, обозначенная стеной из бурого камня.

Лилиан повернулась к Эви и обняла ее.

— Эви! — воскликнула она. — Я так по тебе скучала! Если бы ты знала, какие жуткие планы мы строили, чтобы вызволить тебя! Мы даже хотели тебя украсть. Почему нам не разрешают прийти к тебе в гости?

— Они м-меня п-презирают, — сказала Эви глухо. — Я д-даже не знала насколько! А совсем недавно… все началось, когда я попыталась увидеться с отцом. Меня поймали и несколько дней не выпускали из комнаты. И почти не д-давали н-ни есть, ни п-пить. Они сказали, что я неблагодарная и строптивая, что во мне взыграла дурная кровь. Я для них ничто, просто плод ужасного греха, что совершила моя мать. Тетя Флоренс говорит, это я убила мою маму.

Лилиан с недоверием посмотрела ей в лицо.

— Она так и сказала? Этими самыми словами? Эви кивнула.

Не помня себя от гнева, Лилиан выругалась, а Эви покраснела. Несомненно, одним из спорных достоинств Лилиан было ее умение ругаться, как матрос. Этот талант она приобрела, проведя слишком много времени в обществе своей бабки, которая когда-то работала прачкой в доках.

— Я знаю, что это неправда, — тихо сказала Эви. — Да, мама действительно умерла в родах, но я же в этом не виновата!

Лилиан положила руку ей на плечо. Девушки направились к одному из стоящих поблизости столиков, Аннабел и Дейзи пошли за ними.

— Эви, что можно сделать, чтобы избавить тебя от этих ужасных людей?

Девушка безнадежно пожала плечами.

— М-мой отец с-совсем болен. Я спросила, нельзя ли мне пожить у него, но он не согласился. Да и мои родственники могут забрать меня обратно в любую минуту, а у него не хватит сил им помешать.

Девушки помолчали. Как ужасно все устроено! Эви уже достаточно взрослая и, пожалуй, может отказаться от семейной опеки, но положение незамужней женщины слишком ненадежно: пока жив отец, ей не получить наследства. Сейчас же у нее нет средств к существованию.

— Ты можешь пожить у нас с мистером Хантом в отеле «Ратледж», — вдруг сказала Аннабел очень решительно. — Мой муж не допустит, чтобы кто-то увел тебя насильно. Он очень влиятельный человек…

— Нет.

Эви затрясла головой, не дав подруге закончить.

— Я н-не могу поступить так с тобой. Против тебя будет так… нет, ни за что. И потом, как это с-странно будет выглядеть…

Она опять грустно покачала головой.

— Я тут думала… тетя Флоренс сказала, что мне надо выйти замуж за ее сына, кузена Юстаса. Он неплохой человек, это позволит мне жить отдельно от родни.

Аннабел наморщила нос.

— Да, в наши дни такое все еще бывает, когда женятся двоюродные брат и сестра, но все же это кровосмешение, а любое кровное родство, по-моему… уф!

— Подожди, — подозрительным голосом произнесла Дейзи, садясь рядом с Лилиан. — Мы раньше встречали кузена Юстаса. Лилиан, ты ведь помнишь тот бал в доме Уинтербернов? — Ее глаза сузились. — Это он сломал тогда стул, правда, Эви?

Эви пробормотала что-то неразборчивое.

— Боже правый! — воскликнула Лилиан. — Как ты можешь всерьез думать о таком замужестве, Эви?

Лицо у Аннабел было озадаченное.

— Как он мог сломать стул? У него вспыльчивый нрав? Он запустил в кого-то стулом?

— Он сломал стул, просто сев на него, — презрительно сказала Лилиан.

— У к-кузена Юстаса широкая к-кость, — объяснила Эви.

— У кузена Юстаса подбородков больше, чем у меня пальцев, — закричала Лилиан. — И он так занят набиванием своей утробы, что едва снисходит до разговора.

— Когда я подошла поздороваться с ним, — подхватила Дейзи, — мне пришлось уйти с полуобглоданным крылышком цыпленка в руке.

— Он забыл, что держит его в руке, — сказала Эви извиняющимся тоном. — Я хорошо помню, как он сожалел, что испортил тебе перчатку.

Дейзи нахмурилась.

— Меня больше волновало другое: где он прячет остаток цыплячьей тушки!

Поймав умоляющий взгляд Эви, Аннабел решила прервать поток веселья.

— У нас мало времени, — напомнила она. — Обсудим достоинства кузена Юстаса в другой раз, когда нам больше нечем будет заняться. Лилиан, дорогая, что ты хотела нам рассказать?

Это был прекрасный отвлекающий маневр. Сжалившись над несчастной Эви, Лилиан на время забыла про кузена Юстаса и сделала подругам знак, приглашая сесть поближе.