Я ищу тебя - Клейпас Лиза - Страница 5

– Этот американский выскочка Стивен Прайс с его полным отсутствием вкуса и такта окончательно погубит «Ройял». Тебе следовало бы родиться на полвека раньше и играть с Дэвидом Гарриком. Уж он сделал бы из тебя настоящее чудо! Подумать только, ты могла бы стать его партнершей…

– Значит, вам нравится мистер Скотт? – осведомилась Джулия, тактично возвращая старушку к теме разговора, прежде чем та ударится в бесконечные воспоминания.

– Еще бы! Безупречный стиль, великолепная игра и несомненная преданность искусству!

Они пили чай в гостиной миссис Флоренс, обставленной вышедшей из моды мебелью с обивкой розового шелка, где стены были увешаны давно увядшими венками и пожелтевшими афишами. Джулия познакомилась с пожилой дамой всего несколько месяцев назад, когда та милостиво согласилась сыграть небольшую роль в «Дейли». Конечно, выступление в третьеразрядном театрике считалось ниже достоинства бывшей примадонны «Друри-Лейн», но мистер Бикертон заплатил ей целое состояние, прекрасно понимая, что все билеты будут распроданы, а в зале не останется свободных мест.

Пьеса с успехом шла недель пять, после чего миссис Флоренс навсегда покинула мистера Бикертона и «Дейли», но прежде она отвела в сторонку Джулию и дала ей несколько дружеских советов:

– Ты зря растрачиваешь здесь молодость, и талант. Найди другой, достойный театр. И подыщи хорошего учителя.

Джулия от восторга лишилась дара речи. Она искренне почитала престарелую актрису, добившуюся успеха наперекор судьбе. Родившись в трущобах Ист-Энда, Нелл Флоренс, младший отпрыск большой и очень бедной семьи, сумела извлечь пользу не только из своего блистательного таланта, но и тайных любовных связей с богатыми и знатными поклонниками. И хотя с годами ее легендарная красота поблекла, а в густых рыжих волосах блестело серебро, она по-прежнему оставалась величественной и прекрасной.

Несколько лет назад она купила небольшой домик, где и жила теперь с немногочисленными преданными слугами, давая уроки сценического искусства тем молодым актерам и актрисам, которые имели счастье привлечь ее внимание. Правда, плата была столь высока, что Джулия не могла позволить себе такие непомерные расходы, но, несмотря на это, миссис Флоренс все-таки взяла ее под свое крылышко.

– Мне вполне по карману одна бесплатная ученица! Ради удовольствия стать наставницей будущей великой актрисы я готова пойти и на некоторые лишения, – неизменно повторяла она. – Зато я помогу тебе достичь тех высот, которых ты заслуживаешь, а ты скрасишь мои унылые серые дни своим появлением. Старикам трудно обходиться без молодых, и кроме того, ты очень напоминаешь меня в молодые годы!

Раз в неделю Джулия обязательно навещала миссис Флоренс, и обе неторопливо пили чай из дорогих фарфоровых чашек. Потом начинался урок, и девушка жадно впитывала каждое слово актрисы. Миссис Флоренс была на седьмом небе от счастья, услышав о том, что Джулию приняли в труппу Логана Скотта.

– Я так и знала, что Скотт ни на минуту не задумается, стоит ему услышать тебя, дорогая. Он не мог не понять, что ты полностью перевоплощаешься в свою героиню, но при этом оставляешь какой-то уголок души закрытым ровно настолько, чтобы сохранить интерес зрителей. Никогда не отдавай всего, Джессика, иначе твою игру будут воспринимать как нечто само собой разумеющееся. – Откинувшись на спинку огромного мягкого кресла, старушка оглядела Джулию задорно блестевшими глазами:

– Ну а теперь расскажи, каково это – играть вместе с таким великим актером.

– Даже трудно описать, – мгновенно ответила Джулия. – Я вся дрожала от волнения. Он едва не заставил меня поверить в то, что все происходит на самом деле. Никогда еще не встречала человека, который мог бы превратить сцену из пьесы в реальность.

– Да… только гении способны на такое, – задумчиво произнесла миссис Флоренс. – Но берегись, Джессика… после тех сияющих вершин, которых можно достичь в театре, обыденная жизнь враз покажется скучной и унылой. Однажды ты проснешься и поймешь, что твоя профессия отняла у тебя лучшие и драгоценные годы. И кончишь так же, как я, в окружении выцветших сувениров и портретов, без родных и друзей, а в утешение останутся лишь воспоминания.

– А мне бы хотелось именно этого! – горячо воскликнула Джулия. – Ваше имя вписано золотыми буквами в историю театра. Вас уважают, почитают, а самое главное – вы независимы! На большее я и надеяться не смею.

В глазах актрисы стыла глубокая тоска.

– Поверь, дитя, я совершила множество ошибок, последствия которых пришлось расхлебывать долгие годы.

– Хотите сказать… – недоуменно охнула Джулия, – нет, не может быть! Неужели вы жалеете, что не вышли замуж?

– Представь себе, я действительно как-то возмечтала стать женой одного человека, – сухо уведомила миссис Флоренс, чуть поджав губы. – Но к сожалению, он был не из актерской среды и просил меня навсегда оставить сцену. Поэтому… – Она беспомощно развела руками. – Мы пошли разными путями. Боже, как я завидовала женщинам, которым не довелось задумываться над подобными вещами!

Миссис Флоренс с сожалением посмотрела на Джулию, будто зная, что в один прекрасный день той предстоит сделать столь же мучительный выбор. Как бы девушке хотелось объяснить, что ей никогда не придется выбирать между любовью и долгом… что на самом деле она давно уже замужем и супруг никак не может послужить препятствием для карьеры.

Ранним вечером Джулия потихоньку прокралась в материнскую спальню, расположенную в сумеречном восточном крыле Харгейт-холла. Роскошный особняк в готическом стиле, с высокими трубами и длинными узкими окнами был погружен в полутьму. К выстроенному среди меловых холмов Бакингемшира древнему зданию можно было добраться от ближайшего городка старыми, заросшими травой тропинками, которыми последнее время мало кто ходил. Сейчас в Харгейт-холле царили темнота и тишина. Тяжелая мебель красного дерева и сводчатые потолки затянула паутина.

Очутившись в доме, который покинула два года назад, Джулия мгновенно начала задыхаться. Недаром Харгейт-холл всегда казался ей тюрьмой! Однако девушка преодолела себя и решительно поднялась по лестнице, ведущей на второй этаж, настороженно озираясь и побаиваясь, что в любой момент услышит скрипучий голос отца, приказывающий ей немедленно убираться.

Только самые старые и доверенные слуги осмелились шепотом поздороваться с молодой госпожой. Остальные были смертельно напуганы и держались на почтительном расстоянии. Всем и каждому было известно, что Джулия – нежеланная гостья в Харгейт-холле: отец выгнал ее и запретил показываться в поместье. Однако никому в голову не приходило помешать девушке навещать умирающую мать, Ив Харгейт.

В спальне стоял тошнотворный запах болезни, пота и давно немытого тела. Чуть сморщив нос, Джулия раздвинула занавеси и открыла окно, чтобы проветрить комнату. Со стороны кровати донесся легкий шорох.

– Кто там? – едва слышно спросила Ив.

– Твоя блудная дочь, – беспечно ответила Джулия и, подойдя к постели, нагнулась, чтобы

Поцеловать мать в лоб. Ив, быстро заморгав, попыталась сесть, но не рассчитала своих сил. Эта миниатюрная худенькая женщина с пепельно-русыми седеющими волосами и большими карими глазами, казалось, состарилась в последнее время на двадцать лет. Лицо покрыто морщинами, кожа туго обтягивает скулы.

– Джулия, тебе не следует приходить сюда! Это опасно!

– Ничего страшного, – спокойно сказала девушка. – Ты сама написала мне, что отца сегодня не будет. Неужели не помнишь?

– О да. – Ив растерянно потерла лоб. – Последнее время я все забываю. – Она со вздохом опустилась на подушки. – Я сильно болела, Джулия.

– Знаю.

Девушка, стиснув зубы, смотрела на мать. Она и без того всегда была слабенькой, а теперь от нее остался один скелет!

– Нельзя целыми днями, лежать в душной Темной комнате, мама! Тебе нужны свежий воздух, прогулки…

– Тебе не следует тут оставаться, – тихо пробормотала мать. – Если отец неожиданно вернется…