Весенний скандал - Клейпас Лиза - Страница 30

Справившись с собой, Лландриндон выдавил любезную улыбку:

– Добрый день, мисс Боумен. Как ваша сестра и новорожденная?

– Спасибо, обе прекрасно себя чувствуют. – Подойдя ближе, Дейзи рассматривала книгу, которую он держал в руках. – «История военной картографии». Это так... интригующе.

– Да, – уверил ее Лландриндон. – И очень поучительно. Хотя, боюсь, книга много потеряла в переводе. Чтобы понять значение этой работы, нужно читать ее в подлиннике, на немецком.

– А вы читаете романы милорд?

Этот вопрос вызвал у Лландриндона искренний испуг.

– Я никогда не читаю романов. Меня с детства приучили читать книги, которые наставляют ум или улучшают характер.

– Какая жалость, – вполголоса сказала Дейзи.

– М-м?

– Это замечательно, – быстро поправилась она, притворившись, что разглядывает кожаный переплет, и изобразила, как она надеялась, кроткую улыбку. – А вы заядлый читатель, милорд?

– Я стараюсь ничем особенно не увлекаться, «Умеренность во всем» – вот мой девиз.

– А у меня нет никакого девиза. А если бы и был, я бы все время его опровергала.

Лорд Лландриндон усмехнулся:

– У вас очень живая натура?

– Я предпочитаю считать это непредвзятостью, – ответила Дейзи. – Я вижу мудрость во всех проявлениях.

– Ах.

Дейзи буквально читала мысли Лландриндона и понимала, что непредвзятость и широта мышления выставили ее в невыгодном свете.

– Мне хотелось бы больше узнать о ваших принципах, милорд. Может быть, погуляем по парку?

–Э-э…я..

Для девушки подобное предложение было непростительной дерзостью, но благородная натура Лландриндона взяла верх, не позволяя ему отказаться.

– Конечно, мисс Боумен. Может быть, завтра...

– Сейчас было бы замечательно, – весело сказала она.

– Сейчас, – слабо повторил он. – Да. Чудесно. Не успел он предложить ей руку, как Дейзи, взяв его под локоть, потащила к двери.

– Идемте.

У Лландриндона не оставалось иного выбора, как позволить воинственной девице тащить его за собой. Скоро он очутился на широкой лестнице, которая вела с террасы в парк.

– Милорд, – сказала Дейзи, – я должна вам кое в чем признаться. Я задумала маленький заговор, и мне нужна ваша помощь.

– Маленький заговор, – нервно повторил он. – Моя помощь. Это, э-э...

– Это совершенно безвредно, разумеется, – продолжала Дейзи. – Я хочу поощрить одного джентльмена. Когда дело касается ухаживания, он становится очень сдержанным.

– Сдержанным? – едва прошелестел голос Лландриндона.

Дейзи усомнилась в умственных способностях лорда. Похоже, он, как попугай, способен лишь повторять ее слова.

–Да, сдержанным. Но у меня сложилось впечатление, что под холодной маской могут скрываться иные чувства.

Лландриндон, всегда грациозный, вдруг споткнулся.

– Что... что вам дает основание так думать, мисс Боумен?

– Женская интуиция.

– Мисс Боумен, – вспыхнул он, – разве я сказал что-нибудь или сделал что-то, что дало вам превратное представление, что я... что я...

– Я говорю не о вас, – напрямик ответила Дейзи.

– Нет? Тогда о...

– Я имела в виду мистера Свифта.

Внезапно охватившая Лландриндона радость была буквально осязаема.

– Ах, мистера Свифта! Да-да, конечно. Мисс Боумен, он часами воспевает ваши достоинства. Нет, не подумайте дурного, слушать об этом одно удовольствие.

Дейзи улыбнулась.

– Боюсь, он так и не оставит своей сдержанности, пока какой-нибудь случай не вспугнет его, как фазана с поля. Но если вы не возражаете притвориться, что питаете ко мне интерес – прокатитесь со мной в карете, прогуляетесь по парку, пару раз потанцуете, – возможно, это вынудит его открыть свой чувства.

– С удовольствием, – ответил Лландриндон, решив, что роль заговорщика куда приятнее брачной ловушки, – Уверяю вас, мисс Боумен, я создам убедительную видимость ухаживания.

– Я хочу, чтобы вы отложили поездку на неделю.

Мэтью, скрепляя бумаги, от неожиданности ткнул булавкой себе в палец. Не обращая внимания на появившуюся капельку крови, он недоуменно посмотрел на Уэстклифа. Граф провел с женой и новорожденной дочерью по крайней мере тридцать шесть часов и накануне отъезда Мэтью в Бристоль внезапно появился с абсолютно бессмысленным приказом.

– Могу я поинтересоваться почему? – сдержанно спросил Мэтью.

– Потому что я решил сопровождать вас. А в мои планы отъезд завтра не входит.

Насколько Мэтью знал, текущие планы Уэстклифа касались исключительно Лилиан и младенца.

– Вам не нужно ехать, – сказал он, обиженный подозрением, что не может самостоятельно справиться с делом. – Я больше других знаю обо всех аспектах этого производства...

– Вы иностранец, – с непроницаемым лицом сказал Уэстклиф. – Мое имя распахнет перед вами двери, которые вы другим способом не откроете.

– Если вы сомневаетесь в моих...

– Дело не в этом. Я совершенно уверен в ваших талантах. В Америке этого более чем достаточно. Но здесь, в предприятии такой важности, вам нужно покровительство человека, занимающего высокое положение в обществе. Вроде меня.

– Сейчас не мрачное средневековье, милорд. Будь я проклят, если придется устраивать спектакль и водить хороводы со знатью ради дела.

– Говоря от имени другой стороны, я тоже не в восторге от этой идеи, – с сарказмом сказал Уэстклиф. – Особенно сейчас, когда жена еще не оправилась от родов, а новорожденной дочери нет и двух дней от роду.

– Я не могу ждать неделю, – взорвался Мэтью, – Я уже назначил встречи со всеми, начиная от владельца доков и заканчивая собственниками местных водопроводных сооружений.

– Значит, их придется перенести.

– Если вы думаете, что не будет недовольства…

– Новости, что я буду сопровождать вас, вполне достаточно, чтобы успокоить недовольных.

В устах другого человека эта фраза прозвучала бы заносчиво. Но Уэстклиф просто констатировал факт.

– Мистер Боумен знает об этом? – спросил Мэтью.

– Да. Выслушав мое мнение, он согласился.

– И что я буду делать тут целую неделю?

Граф поднял темную бровь с видом человека, гостеприимство которого никогда не ставилось под вопрос. Люди всех возрастов, национальностей и социального положения умоляли о приглашении в Стоун-Кросс-Парк. Мэтью, вероятно, был единственным человеком в Англии, который не хотел здесь находиться. Он соскучился по настоящей работе, устал от праздных забав, пустых разговоров, от красивого пейзажа, свежего сельского воздуха, мира и покоя. Черт побери, ему хотелось действовать. Не говоря уж о тоске по задымленному городскому воздуху и шумным улицам. Но больше всего он хотел находиться подальше от Дейзи Боумен. Это настоящая мука постоянно быть рядом с ней и не сметь прикоснуться. Невозможно обращаться к ней с холодной любезностью, когда в его воображении поселились живые картины: как он обнимает, соблазняет ее, как его губы находят самые чувствительные места на ее теле. И это только начало. Мэтью хотел провести с ней наедине часы, дни, недели... Он хотел знать все ее мысли, улыбки и тайны. Хотел свободно раскрыть перед ней душу.

Этого он никогда не сможет сделать.

– В поместье и окрестностях достаточно развлечений, – ответил на его вопрос Уэстклиф. – Если вам нужно общество женщин определенного рода, предлагаю прогуляться в сельскую таверну.

Мэтью уже слышал, как кое-кто из гостей хвастался веселыми пирушками с полногрудыми служанками. Если бы все было так просто: крепкая поселянка вместо мучительной недостижимой цели, которая терзала его ум и сердце. Но увы...

Любовь считают головокружительной радостью. Вроде глупых стишков, написанных на открытках к дню святого Валентина, украшенных перышками и ленточками. Нет, все совсем не так. Это мучительное, грызущее душу, лихорадочное и тяжелое чувство, жажда, которую невозможно утолить. Опрометчивое желание. Но он здравомыслящий человек. Однако Мэтью знал, что если надолго останется в Стоун-Кросс-Парке, то совершит нечто погибельное.