Тайны летней ночи - Клейпас Лиза - Страница 40

Осторожно ступая на укушенную ногу, Аннабел направилась по коридору, ведущему к парадной лестнице. Какой-то непонятный порыв заставил ее остановиться у маленького салона, дверь которого была чуть приоткрыта. Она прокралась туда. Здесь было темно, но лившегося из коридора света было достаточно, чтобы очертить силуэт шахматного столика. Подступив ближе, она с удовольствием заметила, что фигуры стоят в том же положении, что и в момент прерванной игры. Почему Хант тратил на это время? Неужели ожидал, что она попросит его продолжить партию?

«Ничего не касайся», — велела она себе… но искушение было слишком велико. Она прищурилась, оценивая ситуацию свежим взглядом. Конь Ханта вот-вот возьмет ее ферзя. Значит, нужно как-то рокироваться, чтобы этого избежать. И неожиданно Аннабел увидела, как лучше защитить находившегося под угрозой ферзя. Она подвинула стоявшую рядом ладью, чтобы взять коня и тем самым вообще удалить его с доски. Довольно улыбнувшись, она отставила фигуру в сторону и вышла из комнаты. Спустилась по парадной лестнице, пересекла холл и направилась к комнатам для гостей. Толстый ковер приглушал шаги… и она неожиданно почувствовала, что кто-то идет сзади. По спине прошел неприятный озноб. Оглянувшись, она увидела лорда Ходжема, двигавшегося с удивительной быстротой для столь грузного человека. Толстые пальцы вцепились в шелковый пояс, вынуждая ее остановиться, иначе тонкая лента, несомненно, лопнула бы.

Подумать только, как обнаглел Ходжем, если преследует ее там, где их легко могут увидеть!

Возмущенно ахнув, Аннабел повернулась лицом к нему. В ноздри ударил масляный запах напомаженных волос. При виде толстого брюха, втиснутого в вечерний костюм, ее затошнило.

— Прелестное создание, — пробормотал Ходжем, дыша на нее густыми парами бренди. — Вижу, вы уже поправились, и поэтому мы можем возобновить нашу вчерашнюю беседу, так не вовремя прерванную вашей матерью.

— Вы омерзительное… — яростно прошипела Аннабел но он прервал поток слов, бесцеремонно стиснув ее челюсти на удивление цепкими пальцами.

— Я все расскажу Кендаллу, — пригрозил он, приблизив пухлые губы к ее губам. — И приведу достаточно грязных подробностей, чтобы отныне он смотрел на вас и вашу семейку с искренним отвращением!

Массивное тело прижало ее к стене, едва не придушив.

— Если только, — продолжал он, обдавая ее вонючим дыханием, — вы не согласитесь ублажать меня тем же манером, что и ваша матушка…

— Тогда идите и говорите с Кендаллом, — бросила Аннабел, глаза которой излучали ненависть. — Выложите ему все, и покончим с этим. Я лучше подохну в канаве от голода и холода, чем стану «ублажать» гнусную свинью вроде вас.

Ходжем не веря ушам уставился на нее в бессильной ярости.

— Ты еще пожалеешь, — прошипел он, брызгая слюной.

— Я так не думаю, — с холодным презрением улыбнулась девушка.

И прежде чем Ходжем отпустил ее, Аннабел краем глаза уловила какое-то движение. Повернув голову, она увидела приближавшегося мужчину… мужчину, который двигался с грацией вышедшей на охоту пантеры. Со стороны, должно быть, казалось, что она и Ходжем застыли любовном объятии.

— Немедленно отпустите, — вполголоса потребовала она, что было сил отталкивая неповоротливую массу.

Ходжем наконец отступил, дав ей возможность вдохнуть полной грудью, и послал ей исполненный злобы многообещающий взгляд, затем развернулся и ушел в противоположном от незнакомца направлении.

Доведенная до отчаяния, Аннабел уставилась в лицо Саймона Ханта. Тот, мгновенно оказавшись рядом, схватил ее за плечи и посмотрел вслед удиравшему Ходжему жестким, почти кровожадным взглядом, от которого Аннабел похолодела. Но когда он перевел глаза на нее… О, только не это!

У нее перехватило дыхание. До сих пор она не видела, чтобы Хант терял самообладание. Как бы она ни оскорбляла, ни насмехалась, ни язвила, он всегда оставался внешне равнодушным, а иногда и отвечал ударом на удар. Но сейчас, похоже, маска слетела. Она наконец сделала нечто, спровоцировавшее искренний гнев. Он поистине готов был ее удушить.

— Так вы следили за мной? — спросила она с деланным спокойствием, гадая, как ему удалось появиться именно в этот момент.

— Я видел, как вы пересекли холл и как Ходжем крался за вами. Вот решил узнать, что между вами происходит.

— Ну как? Выяснили? — вызывающе бросила она.

— Пока не знаю, — последовала зловеще тихая реплика. — Признайтесь, Аннабел, утверждая, что можете достичь большего, что именно вы имели в виду? Решили ублажать этот идиотский кусок жира в обмен на жалкие подачки, которые он будет вам кидать? Ни за что не поверил бы, что вы так глупы.

— Вы, развратный лицемер, — яростно прошептала Аннабел, — злитесь на меня за то, что я его любовница, а не ваша… так скажите, какое имеет значение, кому я продаю свое тело?! Почему это вас так волнует?

— Потому что вы хотите не его, — процедил Хант сквозь зубы. — И не Кендалла. Вы хотите меня.

Аннабел никак не могла разобраться в клубке эмоций, бурливших в душе. Не могла понять, отчего схватка наполняла ее странным, почти жутким возбуждением. Она желала дать ему пощечину, броситься на него, провоцировать, пока последние остатки самообладания не испарятся.

— Позвольте угадать… вы готовы предложить мне более выгодный вариант того соглашения, которое я, по вашему мнению, заключила с Ходжемом? — бросила она и презрительно рассмеялась, прочтя ответ на его лице. — Так не трудитесь. Нет. Ни за что. Поэтому раз и навсегда оставьте меня в покое…

В холле послышались шаги и голоса. Аннабел осеклась и в отчаянии обернулась, чтобы найти комнату, куда можно проскользнуть незамеченной. Иначе ее застанут наедине с Хантом, и тогда…

Но в этот момент Хант, поймав ее за руку, втолкнул в ближайшее помещение и быстро закрыл дверь.

Разобрав очертания пианино и музыкальных пюпитров, Аннабел отскочила от Ханта. Он едва успел поймать пюпитр, который она задела юбкой.

— Если уж вы способны выносить положение любовницы Ходжема, — пробормотал он, загоняя ее в угол, — Богу известно, что моей содержанкой быть куда легче. Можете сколько угодно твердить, что вас не влечет ко мне, но мы оба знаем, что это ложь. Назовите цену, Аннабел. Любую сумму, которая только придет в голову. Хотите собственный дом? Яхту? Заметано. И давайте покончим с этим: довольно я вас ждал.

— Ах, как романтично, — пробормотала Аннабел с притворным смехом. — Боже! Но ваше предложение лишено обыкновенной тактичности, мистер Хант. И вы не правы, предполагая, что я способна быть только чьей-то содержанкой. Я могу заставить лорда Кендалла жениться на мне.

Его глаза были темнее обсидиана.

— Это замужество превратит вашу жизнь в ад на земле. Он никогда вас не полюбит. Он даже вас не знает.

Аннабел вскинулась как ужаленная:

— Мне не нужна любовь! Я всего лишь желаю…

Внезапная боль, ударившая в сердце, сосредоточилась в груди, превратившись в комок непереносимого холода. Глядя в непроницаемое лицо, она попробовала повторить:

— Я всего лишь желаю…

У дверей послышался шум. Ручка повернулась. Растерянная Аннабел поняла, что сейчас в комнату войдут и все надежды на брак с Кендаллом рассеются, как пыль на ветру.

Аннабел среагировала мгновенно, потащив Ханта в нишу у окна, за шелковые занавески, висевшие на медном карнизе. Из всех предметов обстановки здесь была только крытая бархатом скамья под окном, на которой было небрежно разбросано несколько книг. Задернув занавеску, Аннабел бросилась на Ханта, закрыла ему рот ладонью, как раз в тот момент когда в комнате появились люди. До них донеслись приглушенные голоса и нестройные звуки скрипки. Какой ужас! Это явились музыканты, чтобы настроить инструменты перед началом бала! По всему очевидно, что вот-вот ее застанет на месте преступления целый оркестр!

Поверх занавесок пробивалось как раз достаточно света, чтобы Аннабел видела коварную усмешку, игравшую на губах Ханта. Одно слово или шорох в этой непристойной ситуации — и с ней покончено! Поэтому она плотнее прижала ладонь к его губам, пронзая его убийственным взглядом.