Рамсес II Великий. Судьба фараона - Мессадье Жеральд - Страница 24

Сколько времени они лежали вот так, обнявшись, никто из них не смог бы сказать… Наконец объятия их разомкнулись.

— Я не знала… — сказала она. — Не знала, что так бывает.

Она прижимала ладошку к вульве, словно боясь, что полученное ею вытечет из нее. Он отвел ее руку и приложил свою. Она вздрогнула.

Он не знал, чем это станет для него.

Он лег с ней рядом, и вдруг она порывисто обняла его и поцеловала. Но эти их взаимные ласки были умиротворяющими. Он укрыл себя и ее простыней. В следующее мгновение он уже покачивался на волнах сна.

Проснувшись, Па-Рамессу обнаружил, что на кровати он один. Понюхав ладони, он уловил едва заметный аромат сандала и жасмина. Он встал и отправился к Именемипету. Секретарю уже подали завтрак, но, увидев принца, он упал перед ним на колени и стал целовать ему руки.

— Сиятельный принц! Тебе обязан я всем, что есть хорошего в моей жизни! — вскричал Именемипет. — Ты подарил мне эту счастливую ночь…

Па-Рамессу погладил его по коротко остриженным жестким волосам.

— А ты подарил мне свою дружбу, — ответил он.

Он пообещал себе добиться, чтобы сегодняшняя возлюбленная стала постоянной наложницей его секретаря, а отныне и друга. Таким образом он получил власть не только над днями, но и над ночами человека, который помог ему убрать со своего пути Птахмоса, чуть было не лишившись при этом жизни.

Он вспомнил об Унии, когда первый раз в этот день увидел Тиа. Выражение лица наставника говорило само за себя. Па-Рамессу понял, что наложница во всех подробностях рассказала о проведенной с принцем ночи. Учинив девушке допрос, старшая хозяйка Дворца Женщин отчиталась перед хранителем ночных секретов, а тот, в свою очередь, явился с докладом к воплощенному богу и его Первой супруге.

Разве могло быть по-иному? Первое соитие наследника — событие особой важности, ведь судьба династии зависела от его члена…

Тиа сел, улыбаясь.

— Конечный вердикт таков: «Бык восстал во всей мощи своей юности», — объявил он. — По случаю столь радостного события старшая хозяйка Дворца Женщин, следуя совету управителя Дворца Женщин Хормина, решила устроить праздник.

Па-Рамессу невольно коснулся рукой прикрытых набедренной повязкой гениталий.

— К наложницам приведут танцовщиц и певиц?

— Нет, конечно. — Тиа наконец позволил себе улыбнуться. — К ним приведут танцоров и певцов.

— Я хочу на это посмотреть.

— Разве что тайком…

Глава 12

Новая звезда в небе

Па-Рамессу, Тиа и Именемипет наблюдали за представлением с забранного решетками балкончика в большом зале Дворца Удовольствий. Для наложниц, среди которых горделиво восседала Униа, устроили роскошное пиршество, и певец под аккомпанемент арфы призывал своих слушательниц помнить о том, что удовольствия этой жизни эфемерны:

Па-Рамессу часто слышал, как эту песню напевали рабы и слуги во дворце и даже конюхи за работой; раньше она казалась ему довольно нудной. Однако высокий голос исполнителя, испускавшего трели почти небесного звучания, придавал ей другой смысл.

Угощение подали и тем, кто присутствовал на празднике тайно. Пробуя салат из огурцов с кислым молоком, Па-Рамессу думал о жизни девушек, за которыми он подсматривал, и об их удовольствиях. Внимали ли они этому поэтическому уроку мудрости? Он в этом сомневался: девушки продолжали болтать между собой, пока звучала и эта песня, и следующая. Только когда подали десерт, их взгляды обратились к музыкантам, да и то только потому, что возле них появились трое молодых, как и они сами, и обнаженных танцоров и стали извиваться в такт мелодии менее сладкой, чем предыдущая. Звенели браслеты на щиколотках у танцоров, гремели систры и бубен, им вторил навязчивый писк флейты. Было очевидно, что гибкие, как лианы, и быстрые, как осы, танцоры распалили чувства наложниц своими откровенными телодвижениями.

— Такое зрелище для них — настоящая пытка, — заметил Тиа.

— Зато подстегивает воображение, — с улыбкой отозвался Именемипет.

У танцоров была светлая кожа и волосы, на основании чего Па-Рамессу заключил, что они — хетты, которым благодаря таланту удалось избежать участи чернорабочих, уготованной их менее удачливым соотечественникам.

— Так пусть остаются во дворце наложниц жить, — шутливо предложил Именемипет.

— Жаль только, что они не могут делать детей, — заметил Па-Рамессу.

Трое сотрапезников засмеялись.

Управитель Дворца Женщин Хормин пришел спросить, всем ли довольны его гости. Умение держать язык за зубами явно не входило в число его достоинств, поскольку перед слушательницами снова предстал певец и завел куда более фривольную песню, чем предыдущая, а танцоры стали в такт покачивать бедрами и отбивать ритм пятками.

Это была древняя яростная песня, контрастирующая с присущей дворцу атмосферой расслабленной роскоши. Многие наложницы догадались, что принц Па-Рамессу присутствует на празднестве.

Когда пир закончился, Па-Рамессу отправил Именемипета к старшей хозяйке Дворца Женщин с просьбой прислать к нему Унию. Что до посланника, то принц знал, что и эту ночь тот проведет со своей возлюбленной, носившей необычное имя Ди-Таит, «Дар Таит», богини-покровительницы ткачества.

Бык, восстав, не был настроен ложиться вновь. Он познал вкус победы и наслаждения.

Однако удовольствие не может длиться вечно: узнав, что хетты снова захватили несколько провинций на востоке, в Ханаане, а именно Хару, Дьяхи [23]и Упи, Сети решил, что пора им отведать египетских стрел и сабель.

— Хетты — сильный противник, поэтому я предпочитаю держать их на расстоянии, — пояснил фараон сыну. — Если подпустить их к нашей границе, в конце концов они не устоят перед искушением и пересекут ее. Так что мы не можем допустить, чтобы они присвоили плодородные земли, жители которых, племена шасу и апиру, не могут оказать им сопротивление. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Па-Рамессу энергично кивнул. Он был внимателен на уроках географии и знал названия и расположение на карте регионов, в которые не раз вторгались египетские армии со времен фараона Тутмоса III.

— Хетты заняли наш Кадеш, — сказал он, желая показать свою осведомленность.

— Верно. Кадеш принадлежал нам со времен Тутмоса Менхепера. Хетты, воспользовавшись нашей слабостью, захватили его. Князь Хатти, судя по всему, полагает, что тем дело и кончится. Мы должны показать ему, что он ошибается, — воинственным тоном заявил Сети.

Визирь Небамон и военачальник Пер-Ту закивали.