Потому что ты моя - Клейпас Лиза - Страница 4

Но что-то едва уловимое в его чертах наводило на мысль, что внешний лоск актера и благородство его наружности – всего лишь маска: казалось, она в любой момент может исчезнуть, и миру явится лицо человека, способного на все. Мадлен в растерянности заморгала. Она рассчитывала, что Скотт окажется щеголем и повесой, очаровательным ловеласом, но в этом человеке не чувствовалось ни малейшей склонности к легкомысленным поступкам.

Белокурый актер возражал:

– Мистер Скотт, боюсь, если я не отступлю сразу же после последнего выпада, вы не успеете отразить…

– Тебе не пробить мою защиту, – перебил Скотт с ошеломляющей самоуверенностью. – Работай в полную силу, Стивен, иначе я подыщу себе другого актера.

Стивен стиснул зубы. Видимо, слова Скотта задели его за живое.

– Хорошо. – Стивен поднял рапиру и ринулся на противника, очевидно, намереваясь застигнуть его врасплох.

Скотт, хохотнув, ловко отразил удар. Рапиры скрестились и зазвенели. Некоторое время противники обменивались молниеносными выпадами.

– Слабовато, Стивен, – заявил Скотт, разгоряченный схваткой. – Неужели у тебя никогда не отбивали женщин? Тебе хотелось когда-нибудь убить соперника?

Стивен явно разозлился – должно быть, этого и добивался Скотт.

– Да, черт возьми!

– Так покажи, на что ты способен.

Стивен ринулся вперед, его потное лицо исказилось гневом. Скотт оценил его усердие несколькими насмешливыми словами; он то отступал, то нападал, осыпая противника шквалом ударов. Мадлен не ожидала, что такой рослый человек способен двигаться так легко и грациозно. При виде Скотта у нее перехватило дыхание. Он был сильным, властным и на редкость самоуверенным. Очарованная ожесточенным поединком, девушка подошла поближе, чтобы лучше видеть все перипетии схватки.

Сделав еще шаг вперед, Мадлен споткнулась о собственный саквояж, стоявший на полу, и опрокинула столик, заваленный всевозможным реквизитом. Канделябр, фарфоровая посуда, несколько рапир – все это с грохотом рухнуло на пол и разлетелось в разные стороны. Логан Скотт повернул голову в сторону правой, кулисы. В следующее мгновение Стивен, не удержавшись, выбросил вперед правую руку с зажатой в ней рапирой.

Скотт чертыхнулся сквозь зубы и упал на пол, схватившись за левое плечо. Воцарилась тишина, которую нарушало только прерывистое дыхание актеров.

– Какого дьявола… – пробормотал Стивен, вглядываясь в тени за кулисами, где Мадлен, тоже упавшая на пол, пыталась подняться на ноги. На лице Скотта застыло какое-то странное выражение.

– Стивен, – прохрипел он, – похоже, с твоей рапиры соскочил наконечник.

Только теперь Стивен обратил внимание на красное пятно, проступившее на рубашке Скотта между его пальцами, там, где он прижимал к плечу ладонь.

– О Господи! – в ужасе воскликнул побелевший Стивен. – Я не знал… Я не хотел…

– Не волнуйся, – перебил его Скотт, – это вышло случайно. Именно такой игры я и добивался от тебя. Так и действуй в следующий раз.

Стивен в изумлении уставился на владельца театра.

– Мистер Скотт… – с дрожью в голосе проговорил он, очевидно, не зная, то ли отчаиваться, то ли смеяться. – Мистер Скотт, как вы можете, истекая кровью, думать о роли? Временами я сомневаюсь, что вы человеческое существо. – Он с трудом оторвал взгляд от расплывающегося по белой рубашке Скотта кровавого пятна. – Не двигайтесь! Сейчас я позову кого-нибудь на помощь, пошлю за лекарем…

– К черту шарлатанов! – выпалил Скотт, но Стивен уже спрыгнул со сцены. Бормоча что-то себе под нос, Скотт попытался встать и тут же тяжело рухнул на пол, мгновенно побледнев.

Мадлен сбросила плащ и сдернула с шеи шерстяной шарф.

– Подождите! – крикнула она, выбегая из-за кулис. Мадлен опустилась перед Скоттом на колени. Свернув шарф, она крепко прижала его к плечу раненого. – Сейчас кровь остановится.

От резкой боли Скотт судорожно вздохнул.

Ее лицо приблизилось к его лицу, и Мадлен вдруг поняла, что смотрит в самые синие глаза на свете, в глаза, чуть затененные густыми темными ресницами. Эти глаза напоминали сапфиры, они играли всеми оттенками синего цвета – от густой синевы океанских глубин до тусклой голубизны зимнего неба.

В какой-то момент Мадлен поняла, что смотрит на Скотта затаив дыхание.

– Я сожалею… – Она осеклась и глянула через плечо на разбросанный по полу реквизит, – Мне очень жаль, что так случилось. Это случайно. Обычно я не такая уж неловкая, но я наблюдала за репетицией из-за кулис и споткнулась…

– Кто вы такая? – нахмурился Скотт.

– Мадлен Ридли, – ответила Мадлен, решив назваться девичьей фамилией бабушки.

– Что вы здесь делаете? О том, что вы мешаете мне репетировать, я уже знаю.

– Я пришла сюда потому, что… – Мадлен вновь встретилась с ним взглядом и вдруг поняла: ей остается лишь одно – заявить о своих намерениях дерзко и откровенно, напрямик. Она должна каким-то образом привлечь к себе его внимание, выделиться из толпы женщин, которые, должно быть, мечтают отдаться ему. – Я хочу стать вашей очередной любовницей, – выпалила Мадлен.

Явно растерявшись, Скотт уставился на девушку так, словно она вдруг заговорила на незнакомом ему языке. Он долго молчал, наконец, проговорил:

– Я не завожу романов с такими девушками, как вы.

– Причина – мой возраст?

В его глазах вспыхнули искорки смеха, но не добродушной насмешки, а издевки.

– И не только возраст, – сказал он.

– Я выгляжу моложе своих лет, – поспешно проговорила Мадлен.

– Мисс Ридли, – Скотт недоверчиво покачал головой, – вы выбрали весьма экстравагантный способ знакомства. Я польщен вашим интересом к моей персоне. Но даже ради спасения собственной жизни я не прикоснулся бы к вам. А теперь прошу меня простить…

– Не спешите отказываться, подумайте над моим предложением, – задыхаясь от волнения, пробормотала Мадлен. – А пока вы нездоровы, я могла бы выполнять какую-нибудь работу. Я многое умею и могла бы пригодиться в театре.

– В ваших талантах я ничуть не сомневаюсь, – сухо отозвался Скотт, – но мне они ни к чему,

– Я изучала литературу и историю, бегло говорю по-французски, умею рисовать. Я готова

Подметать, мыть, чистить – словом, возьмусь за любую работу.

– Мисс Ридли, у меня кружится голова. Не знаю, от чего – то ли от потери крови, то ли от удивления… Во всяком случае, мне было весьма приятно с вами побеседовать. – Бледность Скотта постепенно сменялась прежним цветом лица; он поднялся на ноги. – Я непременно возмещу вам утрату шарфа.

– Но я… – попыталась возразить Мадлен.

В этот момент на сцену выбежала целая толпа служителей театра; все были до крайности взволнованы происшествием.

– Пустяки, – объяснил Скотт, раздраженный этим переполохом. – Нет-нет, я вполне способен сам держаться на ногах. С ними-то ничего не случилось. – Он направился в фойе, окруженный плотниками, музыкантами, художниками, танцорами и актерами, горевшими желанием помочь ему.

Мадлен смотрела вслед Скотту. Какой удивительный мужчина! Он казался особой королевской крови. Правда, лишь немногие счастливцы среди монархов и принцев были наделены столь выразительной внешностью и так прекрасно сложены. Мадлен пришла к твердому убеждению: если уж заводить роман, то лишь с таким мужчиной, как Скотт. Такой роман наверняка будет бесподобным, из тех, что случаются всего раз в жизни.

Хотя Скотт не выразил ни малейшего желания затащить ее в постель, Мадлен не собиралась сдаваться без боя. Ее оружием должно стать упорство. Каждый день, каждую минуту она будет стараться стать незаменимой для Скотта. Вскоре он и смотреть не захочет на других женщин.

Мадлен в задумчивости направилась к кулисам, где вокруг опрокинутого стола валялись осколки китайского фарфора. Вероятно, в «Столичном театре» не хватает рабочих рук. Мадлен размышляла: к кому бы обратиться по поводу работы? Подняв столик, она принялась собирать осколки.

И тут раздался высокий мелодичный женский голос: