Объятия незнакомца - Клейпас Лиза - Страница 39

– Предательница, – тихо пробормотал Жюстин, но не удержался от улыбки.

Филипп посмотрел на отца своими невинными голубыми глазами.

– Ты ведь не скажешь Берти, да, отец?

Макс насмешливо улыбнулся:

– Нет, но ведь вы ничего не сможете есть вечером.

– Еще только полдень, – сказал Жюстин. – К ужину мы нагуляем аппетит.

– Надеюсь, – ответил Макс и испытующе посмотрел на Лизетту. – Однако ты удивляешь меня, моя маленькая женушка.

Он был так красив, стоя в полосках света и тени, что у Лизетты перехватило дыхание.

– Ты должен помочь мне, – сказала она. – Твой долг защищать меня, не так ли?

– Разумеется. – Макс присел рядом, жестом попросив Жюстина отрезать ему кусок.

– Как ты нашел нас? – Лизетта сняла передник и передала его мальчикам, чтобы те вытерли свои руки и лица.

– По словам Ноэлайн, ты должна была находиться в огороде. Я пошел искать тебя и обнаружил корзину и следы. – Макс откусил кусочек арбуза.

Лизетта заметила, что один из рукавов его рубашки должен вот-вот упасть на предплечье. Она предусмотрительно протянула руку и аккуратно подвернула его.

– А зачем ты искал меня? – спросила она, глядя на рукав.

– Хотелось увидеть тебя, – сказал он.

– Но зачем…

– Разве это недостаточная причина? – мягко прервал он ее, и Лизетта ощутила по его приблизившемуся голосу, что его голова склонилась к ней.

Неожиданно ей захотелось прикоснуться к нему. Она знала, что ее чувства готовы вырваться наружу от малейшей его ласки. Отчего она так рада находиться рядом с ним? Чувствовал ли он то же самое?

– Конечно, – сказала она и увидела, что глаза близнецов прикованы к ней.

– Вы хотите, чтобы мы ушли? – насмешливо спросил Жюстин и тут же получил удар по руке от своего брата и предупреждающий взгляд отца.

– Я полагаю, – многозначительно сказал Макс, – что вы тщательно выучили все уроки, иначе у вас не было бы времени воровать арбузы.

Оба мальчика отвели глаза.

– Осталось только немного выучить, – сказал Филипп. Макс встал, беря Лизетту под локоть и помогая ей подняться на ноги.

– В таком случае предлагаю закончить уроки до ужина, – сказал он. – А я тем временем постараюсь найти способ уладить эту неприятность.

– А как быть с Берти? – спросил Жюстин. – Ты собираешься все рассказать ей?

– Я договорюсь с Берти.

– Спасибо, отец, – одновременно пробормотали близнецы, слегка подталкивая арбузные корки голыми ногами, в то время как Макс удалялся с Лизеттой.

Обеспокоенная Лизетта освободила свой локоть от руки Макса, когда они направились к дому.

– Макс? – обратилась она к нему и откашлялась. – Ты не будешь смеяться?

Его ответ прозвучал отвлеченно, как будто он думал совсем о другом:

– Смеяться? Над чем?

– О, так… пустяки.

Макс остановился и повернул ее к себе лицом. Ни одна женщина не могла удержаться от попытки переделать мужчину, за которого вышла замуж, и одному Богу известно, насколько длинный список претензий у Лизетты.

– Я знаю, к чему ты клонишь, – сухо сказал он, – и я все это уже слышал от Ирэн. Я деспотичный отец. Строгий и бесчувственный, так, что ли?

– Ну, я…

– Мне уже слишком поздно меняться, Лизетта. Кроме того, близнецы уже привыкли к строгости.

– Но что, если…

– Я больше не хочу говорить об этом.

Ей бы следовало закончить этот разговор, однако Лизетта не могла успокоиться. Ясно, что оба мальчика, особенно Жюстин, нуждаются в отцовском поощрении. Почему Макс старается казаться таким равнодушным к ним, хотя она знала, что на самом деле это не так? Она видела, как он иногда смотрит на них с отцовской любовью и гордостью. Это невозможно скрыть. Почему Макс сохранял дистанцию со всеми, включая собственных детей?

– Ты мог бы быть поласковее с ними, – настаивала Лизетта. – Это не требует больших усилий.

– Поласковее? – повторил Макс. Уголки его губ тронула улыбка. – Нигде не написано, моя милая, что отец обязан быть ласковым со своими детьми. Я должен обеспечивать их…

– Только материально? – вставила Лизетта.

– Обучить их…

– Истории, фехтованию, математике? Разве этого достаточно? А как насчет доброты и сострадания? Ты ничего не передал им от себя и хочешь, чтобы твои сыновья, в свою очередь, ничего не передали своим детям! Они хотят любить тебя, но ты делаешь это невозможным!

Выражение его лица сделалось холодным. Он оставил Лизетту и продолжил свой путь к дому без нее. Лизетта поспешила за ним, стараясь приспособиться к его широкому шагу. Она мрачно решила, что не отстанет от него, пока не добьется ответа.

– Ты накажешь их? – спросила она тихим, но достаточно отчетливым голосом. – Потому что это дети Корин? Это не их вина, что она…

Макс мгновенно остановился и схватил Лизетту за плечи, держа ее так, что она едва касалась носками земли. Лицо его потемнело, он был ужасно зол.

– Больше никогда не произноси ее имени, – процедил он сквозь стиснутые зубы и посмотрел на ее вздернутое кверху лицо.

Лизетта почувствовала силу его рук и поняла, что он может легко переломить ее пополам. Она должна бы испугаться, но вместо этого почувствовала странное возбуждение. Несомненно, сердце Макса не из камня и выдержка его не абсолютна.

Инстинкт подсказал ей, что надо говорить очень тихо.

– Извини, Макс. Я не хотела тебя разозлить.

Он резко выпустил ее.

– Не стоит извиняться, – пробормотал он, стараясь снова принять равнодушный вид. – Я не злюсь. Просто немного раздражен.

Однако уже поздно, радостно подумала Лизетта. Она видела проблеск в его душе, и теперь он не скроется от нее за привычной маской.

– Конечно, они твои сыновья… – начала она, но он, не слушая, быстро направился к дому.

Лизетта разозлилась. «Не уходи от меня!» – хотела она крикнуть ему вслед, но решила промолчать.

Макс думал, что справился со своими эмоциями, когда подошел к библиотеке, однако тяжесть в груди не покидала его. Он закрыл дверь и опрокинул стаканчик, почувствовав приятное ощущение от спиртного. Ненормальная жизнь с Лизеттой выводила его из равновесия.

В течение многих лет он жил, отгородившись от прошлого, и думал, что оно никогда больше не будет беспокоить его. Чувства, желания, потребности – все это осталось по ту сторону барьера, который он соорудил. Однако, если одна из преград рухнула, все остальные немедленно последуют за ней. Этого он никак не должен допустить. Тем не менее сейчас он чувствовал какой-то раскол внутри себя и не мог сохранять прежнее состояние.

Им овладела любовь, пагубно действующая на него, как с Корин. Он полагал, что прошлое умерло в нем десять лет назад. Но оказалось, в душе его еще сохранились нежные чувства, и они постоянно терзали его, когда Лизетта находилась рядом.

Он должен уйти, не в силах оставаться с ней в доме. Макс стремительно прошел мимо Лизетты в холле, не глядя на нее. Если бы он посмотрел на жену, то не смог бы поручиться, что не отнес бы ее наверх и не овладел бы ею силой. Это говорит о том, что он уже едва может контролировать себя.

– Макс? – спросила она. – Куда ты уходишь?

– Пока не знаю, – пробормотал он. – Возможно, к женщине, которая не задает слишком много вопросов.

Лизетта почувствовала себя так, будто он ударил ее. Он собирался посетить свою любовницу? Среди бела дня? Сердце ее запрыгало в груди, и ей захотелось ударить его по физиономии.

– Как неосторожно с твоей стороны, – язвительно сказала она. – Надеюсь, у тебя хватит такта не оставлять карету у ее дома.

Он печально засмеялся, направляясь к входной двери.

– Беспокоишься о моей репутации? Или о своей? Нечего волноваться, нашим репутациям и так уже нанесен значительный ущерб.

– А кто в этом виноват? – спросила она, сжав кулаки в бессильном гневе, когда он ушел, ничего не ответив.

Вопреки своему обещанию Макс ничего не сделал, чтобы смягчить негодование Берти по поводу украденного арбуза, и потому близнецы вынуждены были сделать стыдливое признание. Лизетта пыталась ходатайствовать от их имени и рассказать о своем участии, но Жюстин прервал ее своими извинениями и вытолкал Лизетту из кухни, в то время как Филипп заламывал руки перед поварихой. Наконец, глядя на две пары умоляющих глаз и на выражение искреннего раскаяния на лицах близнецов, Берти смягчилась, и в доме воцарилось спокойствие.