Зеленый Меч. Не ограненный кристалл изумруда - Эльтеррус Иар - Страница 2

– Может, ты и прав, ученик, –  задумался маг. – Но я почему-то уверен, что это именно то, что я обязан сделать в своей жизни. Необходимо хоть как-то облегчить жизнь Палача после прихода в мир – иначе никогда не исчезнут отряды ксарронов, будет литься кровь детей, наделенных даром, невежество будет преследовать обитателей Олериса от рождения и до смерти. Пойми, именно Палач может изменить этот мир, изменить к лучшему.

– Я как-то не подумал. Извините.

– Ничего. Слушай дальше. Я много лет разрабатывал заклинание, которому под силу будет накрыть весь мир целиком, сейчас заставить забыть даже старые легенды, а когда-то в будущем  позволить людям узнать, кому на самом деле принадлежит наш мир.

– Только людям?

– Да, только людям, – учитель вздохнул. – Как бы я не хотел охватить весь Олерис, но мое заклинание не удалось адаптировать под другие расы. А теперь осталось только наложить его и условия активации на наш мир. Но это требует огромных сил, таких, которых у меня никогда в жизни не было, и быть не могло.

– И что же делать?

Маг снова посмотрел на растерянного юношу. Отвечать на вопрос он не собирался.

– Этих сил нет у меня. Но ими обладаешь ты. Артен, может, ты пока и не понимаешь – но именно тебе досталось такое могущество, которое ни одному из ныне живущих магов даже во сне привидеться не могло, да и маги древности сильно бы тебе завидовали. Поэтому я здорово рассчитываю на тебя, чтобы наполнить заклинание силой.

– А если я откажусь?

– Твое право, – маг пожал плечами. – Попробую сам. Тогда тебе надо будет уходить отсюда, и немедленно.

– А как же вы?

– Мальчик, неужели ты думаешь, что я смогу выжить после такого магического сеанса? – Заргел улыбнулся. – Нет, я просто сгорю.

– Простите, учитель. Я не должен был такое говорить… –  юноша чуть покраснел. – Я сделаю все, что смогу.

Заргел кивнул.

– Я рад. И еще – как только заклинание будет завершено, ты, несмотря ни на что, уходишь отсюда. И уходишь как можно дальше. Не сможешь идти – уползешь. Понял?

– А как же вы?

– А я отвлеку ксарронов. Ты просто будешь не в состоянии это сделать. Несмотря на все твое могущество, ты еще очень молод, да и обучить тебя толком мне не дали. Это уже приказ.

– Я понял, учитель.

– Молодец. Я найду тебя позднее, когда собью свору со следа.

– А еще я хотел спросить…

– О чем?

– Помните, вы рассказывали про заклинание Проводника. А как самому стать проводником?

– Артен! Даже думать об этом не смей! Ты забыл обязательный ритуал?!

– Нет, учитель, я не думаю. Мне просто всегда было интересно – возможно ли такое. И если возможно, то как.

– Да просто, –  пробурчал маг. – Достаточно вместо имени жертвы вставить свое. Но ты даже думать не смей! Я даже легенд не знаю о том, чтобы маг становился Проводником. А теперь следи за плетением заклинания. Я скажу, когда тебе подключаться и что нужно делать.

Мир уже почти забыл магию такого уровня, что творилась в подвале полуразрушенного сарая. И всколыхнулся Предел, спящий вот уже две тысячи лет, наполняя плетение странного заклинания своей чудесной могущественной силой…

Пять дней спустя

Скованный, Заргел смотрел на восход. Несмотря на теплую ночь, ему было холодно.

Как же хорошо все шло последние десять лет… Он собирал травы и занимался лечением людей и скота в маленькой деревушке, нашел ученика, которому можно передать не только свое дело деревенского знахаря, но и знания мага – в конце концов, ему было почти двести пятьдесят, и маг уже явно чувствовал приближение смерти. Безоблачная жизнь завершилась неожиданно быстро, в тот самый миг, когда сосед, у которого он когда-то спас жену и ребенка, тихо рассказал ему о том, что в деревню едут ксарроны. Кто-то донес на старого знахаря, соблазнившись наградой. И вот уже два мерта он и Артен вынуждены скрываться от людей. И сейчас он совершил недопустимое, заставляя парня выложиться на полную мощность. Но теперь Артен больше не маг и может жить спокойной жизнью обычного человека.

Сияющий Олер медленно выбирался из-за горизонта, неся с собой новый день и новые смерти. И маг прекрасно понимал, что сегодня эта самая смерть настигнет и его. Единственной радостью оставалось то, что Артен успел удрать из сарая. Чудо, как мальчишка держался…

– Прости меня, ученик, –  прошептал он. – Я когда-то надеялся, что смогу изменить этот мир, спасти тех наделенных талантом несчастных, кто страдает от произвола сумасшедших ксарронов… но не сумел спасти даже тебя… Прости меня…

Площадь стала заполняться еще затемно, однако стражники не торопились возвести на готовый помост, обложенный сухим хворостом, старика. Казалось, что у них припасено еще какое-то зрелище… Заргел невидяще смотрел по сторонам, ни на кого не обращая внимания.

Но вдруг его взгляд упал на стройную юношескую фигуру, идущую среди группы ксарронов. Сомневаться в том, кто же это, не приходилось.

Артен посмотрел на учителя и грустно, словно извиняясь, улыбнулся, на секунду приостановив чтение какого-то заклинания. Его губы едва заметно шевелились, плетя сложную паутину, а сосредоточенный взгляд был устремлен куда-то вдаль.

– Нет… Нет, этого не может быть… – прошептал старик, посмотрев на ученика магическим зрением. Магия не покинула его! Даже наоборот, сила ученика возросла, возросла настолько, что сейчас он легко чистой силой мог бы раскидать ксарронов и скрыться. Только, похоже, он сам об этом ничего не знал…

Откуда-то появился факел – и юноша мгновенно скрылся из виду за стеной взметнувшегося в небо огня. Маг упал на колени, не в силах смотреть на погибающего ученика и проклиная себя за то, что так и не открыл ему всей правды. А теперь было уже поздно.

Но сквозь вой бушующего огня доносились не крики боли – а звонкий юношеский голос, произносивший заключительные слова. Не сразу Заргел понял, что это и есть заклинание Проводника. А когда прозвучало имя того, кому Артен посвящал свое посмертие, старый маг нашел в себе силы улыбнуться. Несмотря ни на что, у мира все же был шанс… Шанс на спасение и прощение.

Глава I

2005 год от Рождества Христова

Антон сидел на крыше полуразрушенного здания. Если говорить по правде, это самое здание никогда не было достроенным, для того, чтобы быть разрушенным. Но как уж повелось в народе – и эту башню называли разрушенной. Видимо, для придания романтики.

И этот самый романтизм притягивал к ней толпы молодых людей. Металлисты, громыхая железом, пили пиво и слушали столь любимый рок, готы устраивали собрания, сопровождаемые неизменной готикой, панки панковали, ну и, конечно, были индастриал-альпинисты, частенько приводившие новичков для покорения их первой вершины.

Причем каждой из групп принадлежал какой-то свой день недели, и верхом неприличия считалось прийти в чужой. А для вразумления нарушителя не стеснялись немного колотить.

Антон относился сразу к двум группам – рокерам и альпинистам. А это означало, что в субботу и воскресенье он мог свободно приходить на башню. И редкую неделю он здесь не появлялся, обычно всегда находил хотя бы пару часов, чтобы прийти.

И было неважно, будет с ним кто-то еще или нет.

Сегодня ему очень хотелось, чтобы никого не было. Погода прислушалась к желанию молодого человека – и серая промозглая сырость, вкупе с холодным ветром, загнала всех под теплые крыши домов.

Или, вернее, почти всех.

«А падать здесь быстро… – пронеслась короткая мысль. –  Пятнадцать метров, а внизу – горы битого кирпича. Это правда будет быстро».

Подобные мысли приходили в голову далеко не в первый раз, да не только ему. Башня, ко всему прочему, обладала притягательным свойством для самоубийц разного рода, вида и класса. С нее бросались, на крыше резали вены, глотали таблетки… разве что не стрелялись.

Мысли плавно переехали с собственной смерти на самоубийство вообще. Антон вспоминал все случаи, которые произошли здесь за последний год, и постепенно все понятнее становилась тревога родителей, когда он бросал: «Я на башню». Они действительно боялись, что однажды он не вернется оттуда.