Мужчина на одну ночь - Клейпас Лиза - Страница 20

И с легкими у нее было что-то неладно, иначе откуда эта внезапная потребность в воздухе? Голова мгновенно закружилась, вероятно, от избытка кислорода.

– Мистер Девлин, – выдавила Аманда, не отнимая руки, – почему вы настаиваете на издании моего романа выпусками?

– Потому что покупка книг не должна быть привилегией богачей. Я хочу печатать хорошие произведения и при этом доступные массам. Бедный человек нуждается в уходе от действительности куда больше богатого.

– Уход от действительности, – повторила Аманда. Ей никогда в голову не приходило подобное определение книг.

– Да, средство отвлечься от того, где ты, кто ты и что ты есть. Это требуется всем. В моем прошлом бывали случаи, когда книга казалась тем единственным, что стояло между мной и безумием. Я…

Джек вдруг осекся, и Аманда сообразила, что он вовсе не собирался откровенничать с ней и сейчас сожалеет, что выдал себя. В комнате повисла неловкая тишина, прерываемая только треском дров в камине. Аманде казалось, что атмосфера накалена некими невыразимыми эмоциями. Она хотела сказать, что понимает, о чем идет речь, и тоже испытывала подобное воздействие печатного слова. И в ее жизни были моменты отчаяния, когда книги становились единственной радостью.

Они стояли так близко друг к другу, что она почти ощущала тепло, излучаемое его телом. Пришлось снова прикусить нижнюю губу, чтобы удержаться от расспросов о его таинственном прошлом, о тех ужасах, от которых он хотел избавиться, и о том, имеют ли они какое-то отношение к шрамам на спине.

– Аманда, – прошептал он, и хотя в его взгляде и интонации не было ничего пошлого, она не могла не вспомнить вечер своего дня рождения… как нежно он касался ее, каким сладостным был вкус его губ, как гладки и густы его черные волосы под кончиками пальцев.

Она пыталась найти нужные слова, чтобы рассеять пелену чар между ними: следовало немедленно выходить из положения. Но при этом боялась, что если откроет рот, начнет запинаться и заикаться, как нервная школьница. Просто возмутительно, какое действие производит на нее этот человек!

К счастью, ее спасло появление Оскара Фретуэлла, посмевшего громко постучать в дверь и войти, не дожидаясь ответа. Брызжущий жизнерадостной энергией молодой человек, казалось, не заметил, как порывисто отпрянула от Девлина виновато покрасневшая Аманда.

– Прошу прощения, сэр, – обратился Фретуэлл к Девлину, – но только что прибыл полицейский сыщик, мистер Джейкоб Ромли. Он арестовал лорда Тируитта и желает расспросить вас о подробностях утреннего беспорядка.

Девлин, не отвечая, уставился на Аманду с видом голодного кота, от которого только сейчас улизнула особенно аппетитная мышка.

– Мне нужно идти, – пробормотала она, поспешно натягивая перчатки. – У вас, должно быть, много дел, мистер Девлин. И прошу вас не упоминать моего имени мистеру Ромли: у меня нет ни малейшего желания появляться на страницах «Хью энд край» и тому подобных изданий. Отдаю вам свои лавры за победу над лордом Тируиттом.

– Но такая известность повысит цифры продаж, – заметил Девлин.

– Я хочу, чтобы мои книги продавались за их достоинства, а не по причине какой-то вульгарной публикации. Он с искренним недоумением воззрился на нее.

– Какое это имеет значение, пока они продаются? Аманда неожиданно рассмеялась и обратилась к терпеливо ожидавшему управляющему:

– Мистер Фретуэлл, вы проводите меня?

– С величайшим удовольствием. Фретуэлл галантно предложил ей руку, и она, опираясь о нее, величественно выплыла из комнаты.

Джек всегда симпатизировал Джемме Брадшо, как родственной, ожесточившейся в жизненной борьбе душе. Оба выбивались из самых низов в мире, который предоставлял мало возможностей рожденным в бедности. Оба рано обнаружили, что эти самые возможности следует создавать самим. Осознание этого вместе с редкими улыбками удачи позволило им достичь успеха на выбранном поприще. Только он стал издателем, а она – проституткой.

Хотя Джемма начинала уличной девкой и, вне всякого сомнения, преуспела в своем искусстве, все же быстро осознала, что следует любой ценой избежать болезней, насилия и преждевременной старости, так часто грозивших шлюхам. Она нашла покровителя, достаточно богатого, чтобы раскошелиться на покупку небольшого домика, и постепенно сделала карьеру Мадам самого дорогого борделя в Лондоне.

Ее дом соответствовал весьма изысканным вкусам. Она сама выбирала и обучала своих девушек и делала все, чтобы с ними обращались как с предметами роскоши. Цены она назначала астрономические, и при этом в столице не было недостатка в джентльменах, готовых платить за услуги.

Хотя Джек высоко ценил красоту девиц, работавших в красивом кирпичном доме с шестью белыми колоннами по фасаду, шикарными салонами и спальнями, все же ни разу не воспользовался позволением Джеммы провести бесплатную ночь с одной из девиц. Его мало интересовали ласки продажных любовниц. Он стремился завоевать благосклонность женщины, наслаждался искусством флирта и обольщения и, главное, не мог устоять перед вызовом.

Почти два года прошло с тех пор, как Джек пришел к миссис Брадшо с предложением написать книгу о ее интригующем прошлом и обо всех эскападах, происходивших под крышей ее пользующегося непристойной славой борделя. Джемма мгновенно согласилась, сообразив, что подобная публикация пойдет на пользу ее заведению и упрочит репутацию самой прославленной мадам в Лондоне. Более того, она по праву гордилась своими достижениями и была не прочь ими похвастаться.

С помощью одного из писателей Джека она создала мемуары, пронизанные добрым юмором и непристойными откровениями. Книга имела оглушительный успех, принеся не только деньги, но и огромную известность, которая в два счета снискала борделю Джеммы едва ли не международную славу.

Джек и миссис Брадшо быстро стали друзьями, поскольку каждый ценил возможность поговорить по душам, ничего не скрывая друг от друга. В обществе Джеммы Джек мог отбросить все правила этикета и условности, которые обычно мешали людям высказываться откровенно. Джеку неожиданно пришла в голову забавная мысль, что на свете есть еще одна женщина, с которой можно толковать так же свободно, и эта женщина – мисс Аманда Брайерз. Странно, что старая дева и мадам обладали одинаковой прямотой и не стеснялись выражать свои чувства.

Хотя Джемма всегда была очень занята, а Джек пришел без предупреждения, его немедленно провели в ее личные покои. Значит, он оказался прав: Джемма предвидела его визит, и сейчас, при виде мадам, грациозно расположившейся в кресле, Джека одновременно обуяли смех и раздражение.

Как и все остальные помещения, гостиная была обставлена с таким расчетом, чтобы польстить внешности и цвету волос хозяйки. Стены были обтянуты зеленой парчой, позолоченная мебель обита золотисто-изумрудным бархатом, оттенявшим пламя огненно-рыжих волос.

Джемма, высокая, с роскошной фигурой, но угловатым лицом и большим носом, обладала, однако, таким необыкновенным вкусом и уверенностью в себе, что считалась красавицей. Самой привлекательной ее особенностью было прекрасное понимание мужчин и умение в них разбираться.

Хотя большинство женщин заявляют, что любят и уважают мужчин, в действительности подобных особ совсем немного, и Джемма определенно была одной из них. Она умела окружить мужчину покоем и уютом, повести себя так, чтобы его недостатки казались скорее забавными, чем несносными, уверить, что не имеет никакого желания что-то в нем менять.

– Дорогой, я ждала вас, – промурлыкала она, подходя к нему с распростертыми объятиями. Джек взял ее руки и с сардонической улыбкой глянул в запрокинутое лицо. Пальцы Джеммы, как всегда, были унизаны таким количеством колец, что за ними едва были видны суставы.

– Я в этом уверен, – пробормотал он. – Нам нужно кое-что обсудить, Джемма.

Миссис Брадшо восторженно засмеялась, явно довольная своей остроумной выходкой.

– Ах, Джек, неужели вы на меня обиделись? А я, честно говоря, считала, что делаю вам подарок. Посудите сами, часто ли у вас бывает возможность стать жеребчиком для такого восхитительного создания?