Мужчина на одну ночь - Клейпас Лиза - Страница 18

Она без колебаний смотрела в эти глаза цвета индиго. Девлин молча подчинился и, морщась, вытащил руки из рукавов. Аманда поспешила ему помочь, рассудив, что к этому времени порез на боку уже начало жечь огнем. Даже если это действительно царапина, ее нужно очистить. Одному Богу известно, во что еще втыкал Тируитг свое оружие и в какой грязи успел его извалять.

Взяв сюртук, она аккуратно повесила его на спинку ближайшего кресла. Шерсть все еще хранила тепло и запах его тела. Аромат производил на нее невыразимо притягательное, почти наркотическое воздействие, и на какое-то безумное мгновение Аманде страшно захотелось зарыться лицом в складки материи.

Грузчики тем временем старались вынести неподвижную тушу лорда Тируитта. Тот протестующе застонал, и лицо Девлина исказилось гримасой злобного удовлетворения.

– Надеюсь, ублюдок будет неделю мучиться чертовской головной болью, – пробормотал он. – Хорошо бы башка у него раско…

– Мистер Девлин, – перебила Аманда, толкнув его так, что он с маху уселся на столешницу, – держите себя в руках. Не сомневаюсь, что в вашем лексиконе найдется немало цветистых выражений, но я вовсе не горю желанием их услышать.

Девлин весело усмехнулся, но замолчал. И сидел неподвижно, пока она развязывала серый шелковый галстук, ловко перебирая пальчиками простой узел. Сняв шелковую ленту с его шеи, она принялась расстегивать рубашку. Потребовалось все ее самообладание, чтобы держаться спокойно и не поежиться под пристальным взглядом. Синие глаза так и лучились теплом и лукавством, не оставляя ни малейших сомнений в том, что ситуация невероятна его забавляет.

Подождав, пока дюжие парни и Фретуэлл удалятся, он тихо заметил:

– Похоже, Аманда, у вас просто пристрастие раздевать меня. Или это входит в привычку?

Аманда как раз взялась за третью пуговицу, но пальцы ее застыли, а щеки полыхнули пожаром. Она вынудила себя спокойно встретить его взгляд.

– Не примите мое сочувствие к больным и раненым за чисто личный интерес, мистер Девлин. Однажды в деревне я перевязала лапу бродячему псу. Вас я отношу в ту же категорию, что и его.

– Мой милосердный ангел, – прошептал Девлин, отчаянно борясь с желанием расхохотаться, но, когда она снова взялась за пуговицы, послушно замолчал.

Аманда много раз помогала одеваться и раздеваться больному отцу, так что подобные вещи не смущали ее скромность. Правда, одно дело помогать немощному родственнику, и совсем другое – раздевать молодого, здорового мужчину.

Она освободила его от залитого кровью жилета и распахнула рубашку. С каждым новым дюймом обнажавшегося тела лицо ее пламенело все ярче.

– Я сам, – неожиданно мрачно заявил Девлин, когда дело дошло до манжет. Он попытался вынуть запонки. Но рана, похоже, сильно ему мешала.

– Пропади пропадом Тируитт, – проворчал он. – Если эта штука загноится, я отыщу его и…

– Не загноится, – заверила Аманда. – Я хорошенько очищу ее, перевяжу, и через день-другой вы сможете вернуться к обычным занятиям. Она осторожно стянула рубашку с широких плеч. Смуглая кожа отливала золотистым цветом в отблесках огня. Пришлось смять испачканную рубашку и прижать к ране, чтобы остановить кровотечение. Порез на левом боку, как раз под ребрами, длиной приблизительно дюймов шесть, был неглубок. Действительно царапина, как заверил Девлин, хотя наверняка довольно болезненная. Придется плотнее придавить рубашку к кровавой борозде.

– Не усердствуйте, – мягко посоветовал Девлин, – иначе измажете платье.

– Отмоется, – деловито бросила она. – Лучше скажите, мистер Девлин, вы держите здесь спиртное? Может, найдется бренди?

– Виски. В маленьком шкафчике около книжных полок. А зачем вам, мисс Брайерз? Чувствуете необходимость подкрепиться, ослабев при виде моего обнаженного тела?

– Несносный фат, – пробормотала Аманда, не в силах сдержать улыбки. – Нет, я хочу промыть рану.

Она все еще продолжала прижимать рубашку к его боку, стоя так близко, что его левое колено утонуло в шуршащей массе ее юбок. Девлин не двигался и по-прежнему полусидел на столе. Серые шерстяные брюки натянулись на бедрах, обрисовывая бугры мышц. Словно желая показать, что не представляет для нее угрозы, он слегка откинулся назад, держась за края столешницы, в спокойной расслабленной позе. Она же старалась не глазеть на него слишком уж беззастенчиво, но ее проклятое любопытство поистине было безграничным! Девлин был так же грациозен и мускулист как черно-золотой тигр, которого она видела в зоопарке. Полуголый, он казался еще больше. Широкие плечи и мощный торс нависали над ней. Кожа, казавшаяся одновременно жесткой и шелковистой, скрывала литые мускулы. Она видела статуи и рисунки мужских тел, но ни одно произведение

Искусства не передавало этого ощущения тепла, неукротимой силы и жизненной энергии.

Кроме того, художники и скульпторы опускали такие любопытные детали, как островки черных волос под мышками, крошечные темные горошинки сосков и дорожка жестких завитков, начинавшаяся под пупком и исчезавшая за поясом брюк.

Аманда вспомнила поразительный жар его тела, прикосновение ее грудей к гладкой коже… и, прежде чем Девлин успел уловить внезапную дрожь ее рук, поскорее отодвинулась и подошла к шкафчику. Отыскала хрустальный графин с янтарной жидкостью и показала Девлину:

– Это и есть виски? – спросила она. Он кивнул. Аманда заинтересованно разглядывала графин. В ее кругу джентльмены пили херес, портвейн, мадеру и бренди, но именно этот напиток был ей неизвестен.

– Что такое виски?

– Крепкий напиток из ячменного солода, – мягко пророкотал Девлин. – Можете заодно налить мне стаканчик.

– Не слишком ли рано для возлияний? – скептически отозвалась Аманда, вынимая из рукава платочек.

– Я ирландец, – напомнил он, – и, кроме того, утро выдалось нелегким.

Аманда тщательно отмерила жидкости ровно на один палец, и щедро плеснула на платок.

– Да, я думаю… – начала она, но, повернувшись к нему, немедленно замолчала. Стоя позади стола, она могла беспрепятственно рассматривать его голую спину, и зрелище оказалось неожиданно пугающим. Широкие, налитые силой плечи контрастировали с тонкой талией и узкими бедрами, но кожа была сплошь покрыта едва заметными перекрещивающимися' полосами… следы какой-то давней трагедии? Или шрамы, оставшиеся от жестоких избиений и порок? Она даже разглядела несколько грубых рубцов, выделявшихся своей белизной. Удивленный странной тишиной, Девлин оглянулся, вопросительно подняв брови, но почти сразу понял, в чем дело. Лицо мгновенно окаменело, а мышцы плеч и шеи напряглись. Он резко вскинул голову, и Аманда поразилась его гордому, аристократическому облику. Черты лица казались в этот момент высеченными из мрамора. Он безмолвно бросал ей вызов, словно подначивая затронуть явно запретную тему.

К чести Аманды лицо ее осталось бесстрастным, хотя она лихорадочно вспоминала его последние слова… что-то насчет нелегкого утра.

– Да, – спокойно ответила она, обходя стол, – думаю, вряд ли вас каждый день пытаются убить в собственном кабинете.

– В прямом смысле – довольно редко, – сухо буркнул он, но, казалось, расслабился, осознав, что она не собирается допытываться насчет шрамов. Взяв у нее стакан, он одним глотком выпил содержимое.

Аманда не сводила глаз с его горла, отслеживая каждое движение, умирая от желания коснуться этой теплой колонны, прижаться губами к треугольной впадинке между ключицами. Свободная рука сжалась в тугой кулачок. Господи, она должна совладать с этими безумными порывами!

Девлин отставил стакан и повернулся к ней.

– По правде говоря, – пробормотал он, – скандал с лордом Тируиттом не показался мне самой большой неприятностью. Я все утро еле удерживался, чтобы не схватить вас в объятия. Поверьте, это было всего тяжелее.

Вряд ли его заявление можно было назвать учтивым, но свое вполне определенное действие оно произвело. Аманда удивленно моргнула, но, тут же овладев собой, убрала свернутую в комок рубашку и протерла царапину смоченным виски платком.