Куда заводит страсть - Клейпас Лиза - Страница 13

Рэнд молча стоял перед ней. Он был одет в синий сюртук и такие же брюки, в белоснежную рубашку и высокие черные ботфорты, красивый шелковый галстук завершал его наряд. Темно-золотой загар, к которому Розали уже 1 привыкла, оттененный белизной воротничка, больше не казался ей плебейским и грубым.

Теперь она понимала, почему женщины так любили его. В нем было что-то бесконечно притягательное, какая-то грубость, терпкость, суровая мужественность, позволявшая женщинам острее чувствовать собственную слабость. Его непредсказуемость заинтриговывала, а быстрота, с которой холод и равнодушие в его глазах уступали место жизнерадостному веселью, не позволяла угадать его мысли.

Розали догадывалась, что многие женщины хотели бы приручить его, лаской и лестью заманить в свои сети, но она знала также, что ни одной из них это пока не удалось.

– Ты сидишь здесь, как маленькая птица в клетке, – неожиданно сказал Рэнд.

Розали отложила книгу. , – В твои обязанности не входит развлекать меня, – спокойно произнесла она.

Глаза Рэнда скользнули по ее фигуре. На ней было воздушное платье пастельного тона с замысловатым узором из цветов и листьев. "

– Эта гостиница – единственное, что ты до сих пор видела здесь, во Франции. – В его голосе слышалось невольное сожаление. – Я хочу показать тебе кое-что более интересное.

"Почему он беспокоится обо мне? Какое ему дело до моих чувств?" – думала Розали.

– У тебя есть какой-то план? – Она оглядела его роскошный наряд.

– Это зависит от тебя. Хочешь, поужинаем сегодня где-нибудь?

– Можно я сперва спрошу тебя? – Розали внимательно смотрела на Рэнда, Дело в том, что она уже не чувствовала себя настолько сильной, чтобы оставаться его вечным врагом, и решила предложить ему свою дружбу.

– Скажи, твое предложение о перемирии все еще в силе? – Она неуверенно протянула ему руку.

Чуть поколебавшись, Рэнд взял ее, но не пожал, а только подержал в своей несколько долгих минут.

Розали радостно удивилась теплу и покою, исходившим от его рук, ей вдруг захотелось продлить это чудное наваждение… Но вот пальцы их разъединились, и лишь тонкое тепло осталось в ее ладони.

– У меня будет свободное время, – сказал Рэнд, помогая ей надеть мантилью. – Я думаю, мы могли бы нанести кое-кому визиты. – Он взял ее локоны и осторожным движением высвободил из-под воротника. – У меня здесь есть друзья.

– Да? – Розали почти не слушала Рэнда, растроганная его вниманием.

"Каким милым он может быть, когда захочет", – с удивлением думала она.

– Кого же ты собираешься навестить?

– Некоторые зовут его "королем города Кале".

– Кто это?

– Бо Браммель, разумеется.

Поначалу Розали сомневалась, действительно ли Рэнд говорит правду, и по дороге в Кале с восторгом и недоверием слушала его невероятные рассказы, казавшиеся только плодом его богатого воображения. И хотя Рэнд был абсолютно серьезен, Розали уверяла себя снова и снова, что все сказанное им – чистейшая выдумка. Впрочем, некоторые факты она не могла опровергнуть, поскольку они были всем хорошо известны. Например, то, что Браммель со скандалом покинул Лондон и что у него был огромный долг, и его чудный севрский фарфор, огромная библиотека, мебель, коллекция вин и произведений искусства – все было продано с молотка при огромном стечении публики.

Дружба Браммеля с принцем-регентом Георгом II также была широко известна, ибо последний в компании самых высокопоставленных особ часто навещал его в доме номер четыре по Честерфилд-стрит в надежде услышать его отзыв о своих нарядах и безупречности своего стиля – Браммель славился своей утонченной изысканностью.

– Говорят, – заметил Рэнд, – что одни только перчатки для него делали целых три человека: один – большой палец, второй – еще четыре, а третий – все остальное!

– Не может быть! – с удивлением воскликнула Розали, придвигаясь к Рэнду. – И много раз ты видел его? – Губы ее были так близко, что поцелуй казался неизбежным.

Рэнд расхохотался. Он словно не замечал, что она рядом.

– Всего несколько раз. Он никогда не удостаивал меня особым вниманием, считая, что я хожу слишком быстро и могу нечаянно забрызгать его ботинки.

Розали улыбнулась.

– Он не любит ходить в испачканных ботинках?

– Еще бы! Даже подошву он начищает до блеска, не говоря уж об остальном.

– О, такой человек наверняка знает себе цену!

– Восемнадцать лет он был принцем Англии, а это значительно дольше, чем правит нынешний Георг IV. А когда он впал в немилость, то принял это с завидным терпением. Хотя отнесись он к этому иначе – в любом случае никто бы не осудил его.

– Ты уверен, что он принимает гостей?

– Конечно. Он потому и переехал в Кале, чтобы не пропустить ни одного англичанина, прибывающего во Францию. Все, кто едет в Париж и обратно, фактически проезжают мимо дверей его дома!

Бо жил в центре города, недалеко от отеля "Де Билль", в доме французского печатника по фамилии Лелу.

В соответствии с этикетом Рэнд послал Браммелю вначале краткую записку, в которой просил разрешения нанести визит. В конце ее он поставил буквы "Е. Р.", что было знаком огромного уважения и внимания.

До самой последней минуты Розали не задумывалась о том, что у нее нет никакого приличного объяснения их отношениям с Рэндом. Браммель решит, что Розали его любовница, ведь она не была ни женой его, ни сестрой. А то, что она путешествует с ним вот так, запросто, вдвоем, будет свидетельствовать о ее дурном вое питании. Люди осудят ее, полагая, что у нее нет никаких моральных принципов. И не важно, что большинство из них имеют на совести еще худшие пороки, прикрываемые высокими титулами. Главное – соблюсти приличия! Ее будут забрасывать камнями, а ей останется только стоять под равнодушными взглядами лицемеров!

Но Розали втайне надеялась, что Браммель не будет к ней слишком строг, поскольку вряд ли можно было встретить человека с такими же, как у него, безупречными манерами.

Как только они подъехали, он немедленно провел их в свои апартаменты, словно боясь доставить им хотя бы минутное неудобство. Его квартира состояла из трех комнат: гостиной, столовой и спальни, обставленных с великолепием, которое никак не вязалось с представлением Розали о жилище несостоятельного должника.

Как позже объяснил Рэнд, Бо достиг совершенства в искусстве перезанимать деньги. Он обеспечил себе неограниченный кредит благодаря своему бесконечному обаянию.

У него был только один слуга по имени Сележ, маленький, тихий человечек, хлопотавший по хозяйству, когда они вошли.

– Как я рад тебе! – воскликнул Браммель, глядя на Рэнда. – Мое нынешнее жилище слишком скромно, я привык жить иначе. Но в такой грубоватой оправе начинаешь сиять еще ярче, не так ли?

Розали в восхищении смотрела на него. Никогда еще не видела она мужчину, одетого столь прихотливо и изысканно. Легко можно было представить себе, что он тратит каждый день по два часа на завязывание галстука, ведь каждая ослепительно белая складка и волна заранее продумывались самым тщательным образом.

Браммель носил голубой сюртук с бархатным воротником, жилет, черные брюки и черные же ботинки, начищенные так, что в них можно было смотреться.

Ему было тридцать восемь лет, то есть ровно на десять лет больше, чем Рэнду, хотя выглядел он гораздо старше и как-то совсем иначе, так что сравнивать их просто не имело смысла.

– Непостижимо, – воскликнул Браммель, обращаясь к Рэнду. – До чего ж ты смугл! Должно быть, вовсе не заботишься о своем лице. Оно у тебя темное, как у крестьянина. И благодаря твоему брату ты никак не можешь оправдаться наследственностью!

Розали улыбнулась. Она-то хорошо знала, что Рэнд не прятался от солнечных лучей по гостиным. Затем она перевела восхищенный взгляд на Бо Браммеля. Кожа его была матовой, нежной и очень гладкой, словно он каждый день полировал ее особым способом, смачивая свежим молоком и чистой родниковой водой.