Повелитель пустыни - Сингх Налини - Страница 23

— Хочешь снять? — Тарик кивнул на рубашку.

— Да.

Зайдя ему за спину, Джасмин освободила Тарика от рубашки. Его плечи были гладкими и горячими. Руки ее таяли на них, мускулы ходили под его кожей, как жидкая сталь.

— Ты такой сильный... — Ее теплое дыхание согрело ему щеку. Его стон привел ее в восторг. — Такой красивый...

Ответом ей был хриплый смешок.

— Из нас двоих красивая ты. А я мужчина.

Она укусила его под лопатку.

— Ты бесподобно красивый.

Тарик поймал ее пальцы.

— Мина, я польщен, что ты находишь меня красивым. И все-таки никому этого не говори.

Джасмин рассмеялась при этом шутливом предупреждении.

— Это повредило бы твоей репутации крутого шейха-мачо?

Она начала покрывать поцелуями его позвоночник. Ее полуобнаженные груди прижимались к нему, и она очень надеялась, что этот контакт возбуждает его так же сильно, как и ее.

Тарик перевел дыхание.

— Я не знаю слова «мачо».

Джасмин стала расстегивать оставшиеся пуговицы на своей блузке, продолжая при этом ласкать спину Тарика и целовать его солоноватую кожу.

— Мачо — это ты. — Маленькие белые зубы укусили его у ребра. — Сильный, мужественный, до мозга костей мужчина.

С пуговицами было покончено. Джасмин стянула блузку с плеч и провела языком вдоль позвоночника Тарика. Блузка с шелестом упала на пол. У Джасмин кружилась голова от экстравагантной чувственности ситуации. И вновь она изо всех сил прижалась к Тарику.

Электрический разряд пронзил обоих, когда кожа коснулась кожи.

Глубоко в горле Тарика заклокотал стон. Чувствуя, что ее мужчина приближается к пределу, Джасмин встала перед ним. Невозможно было обмануться, глядя на его лицо. Глаза его сделались почти черными, желание отражалось в резких чертах лица.

Возбуждение Тарика стало непереносимым, ему было необходимо прикоснуться к Джасмин. Он поднял руку и принял на ладонь вес ее теплой, полной груди. Она ахнула, и ее пальцы впились в него.

— Нет. Пожалуйста.

Хриплый шепот. Исполненная чувственности мольба.

— Мина, ты меня убьешь своим узнаванием.

Тарик поднял ее и опустил на кровать, сгорая от желания предъявить ей свои права.

Разочарование мелькнуло в ее глазах, когда исследования были прерваны. Не сводя с Джасмин взгляда, Тарик снял ботинки и расстегнул брюки.

— Да?

Он ожидал ее инструкций.

Глаза ее расширились, и она кивнула.

Вместе с брюками он стянул с себя трусы. Джасмин ошеломила его тем, что подняла руку и провела пальцем по затвердевшей плоти. Тарик весь дрожал.

— Мина, подвинься, иначе я лягу на тебя, и все это закончится.

Она подвинулась с такой живостью, что Тарик почувствовал себя самым желанным мужчиной на свете. Он лег на спину, заложив руки за голову.

— Думаю дать тебе еще пять минут.

Его собственнический взгляд пожирал ее тело. Ему-то представлялось, что он сумеет обуздать в себе зверя, навязать Джасмин свою волю, но все, чего он добился, — это распалил голод в себе самом. Недели вымученного спокойствия остались позади, и звериное желание захватить Мину целиком вырвалось из-под его контроля.

Тем временем Мина обхватила ногами его бедра. Газовая юбка окутывала их подобно голубому туману.

— Тогда я перехожу прямо к сути.

Без какого-либо предупреждения она стиснула пальцами его плоть. Утонувший в экстазе Тарик издал низкий стон и принял ее в объятия. Ее тонкие пальцы были очень чуткими, лицо — завороженным. Поддаваясь разлившемуся по всему телу блаженству, Тарик сдался и предоставил жене делать все, что ей заблагорассудится.

Воодушевленная его нескрываемым наслаждением, Джасмин усилила давление и принялась водить пальцами. Бархат по стали. Теперь постанывала и Джасмин, сама охваченная возбуждением, вызванным его реакциями. Его же лицо превратилось в этюд на тему необузданной страсти: скулы выступили под раскрасневшейся кожей, зубы скрипели от невыносимого наслаждения. Охваченная желанием дать ему как можно больше, все ему отдать, Джасмин опустила голову, которая оказалась там, где только что была ее рука.

Бедра Тарика под ней сделались твердыми, как камни. Он вскинулся и сел.

— Хватит. — И вдруг резко приподнял ее.

Ее густые ресницы, разгоряченное страстью лицо только сильнее воспламенили его. Испустив еще один гортанный стон, он устроил ее на себе верхом. Затем просунул руку под юбку и нащупал кружевные трусики. Громкий треск рвущихся кружев и атласа утонул в шумном дыхании Джасмин. Тарик отбросил обрывки ткани, и его палец встретила скользкая и горячая поверхность.

— Какая ты влажная, Мина.

Голос его дрожал.

Эта эротическая игра разогрела Джасмин так, что она не могла больше терпеть и заерзала под пальцами Тарика.

— Сейчас. Сейчас!

Тарик не стал спорить и насадил ее на себя. Действовал он чересчур медленно для нее. Она вцепилась в скользкие от пота плечи и толкнула их вниз, удивив его. Он вошел в нее полностью и восторженно застонал. Джасмин увидела его лицо. Теперь она знала, что ее возлюбленный отправился вместе с ней по раскаленной дороге к финалу...

Много позже, глядя на спящую Джасмин, Тарик не мог не сравнивать эту женщину с той девочкой, которой отдал когда-то свое сердце — лишь для того, чтобы она его отвергла. В его руках она была огнем, ее не страшили проявления чувственности. А в пустыне, несмотря на очевидный гнев Тарика, она не оставляла попыток докопаться до истины о прошлом. Живший в нем тиран был раздражен ее дерзостью. А другая его половина была восхищена женской силой Джасмин. Это женщина, вместе с которой он может править.

После возвращения из Парижа он хотел вновь обрести свою жену. Хотел довериться ей. Правда, когда он в последний раз удостоил ее доверием, она его предала. Осмелится ли он рискнуть еще раз, тем более зная, что она все еще что-то скрывает от него...

Ее хищник вернулся к ней.

— Ты будешь делать то, что я говорю. Сегодня ты не покажешь носа в Зюльхейну.

Тарик ударил ладонью по столу, и в тихом кабинете как будто прозвучал пистолетный выстрел.

Джасмин положила руки на колени и серьезно посмотрела на него.

— А в чем дело? Раньше я всегда могла бывать там.

— Я так сказал. И рассчитываю на послушание.

Джасмин вздохнула и поджала губы. И она хотела, чтобы вернулся этот огненный, бешеный зверь?

— Я не прислуга, чтобы отдавать мне распоряжения! — После жаркой близости последних дней он мог бы вести себя рассудительнее. — Дай мне разумное объяснение, и я останусь.

Тарик вышел из-за стола, положил руки на талию Джасмин и рывком поднял ее, глядя ей в глаза. Ее ноги повисли в воздухе. Она положила руки на его плечи. Он ее не запугает.

— Зюльхейна захвачена террористами? — сердито осведомилась она. — Полагаю, нет. Значит, сегодня ежегодный фестиваль «Бей Рыжих». Нет-нет, погоди. Сегодня День Диктатора Тарика. Правильно? Говори, я недалека от истины?

— Мина... — Тарик громко рассмеялся. — Мина, ты изумительна.

Эти слова заставили ее умолкнуть. Это очень похоже на комплимент. Джасмин с подозрением взглянула на мужа.

— Ты мне скажешь?

— Ты принуждаешь меня оскорблениями?

— Ха! Ты непробиваем, как носорог, — проговорила Джасмин, задыхаясь. — Опусти меня.

Тарик еще крепче сжал ее и вынес в коридор.

— Тарик, куда ты? — Она оглянулась, отчаянно надеясь, что никого поблизости нет. — Я босиком! Мои туфли свалились, когда ты меня поднял.

— Потому-то я тебя и несу.

Невыносимо мужской ответ.

И Джасмин сдалась. Крепче ухватившись за шею Тарика, она повисла на нем, осознав, что он идет в сторону их апартаментов. Рабочий кабинет Тарика находился в центральной части дворца.

— Ты хочешь меня запереть в наших комнатах?

Он остановился на мгновение, потом зашагал дальше твердой походкой.

— Это мне не приходило в голову. А идея хорошая.

Он толкнул дверь и, пройдя в спальню, опустил ее на кровать.