Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Клейпас Лиза - Ангел севера Ангел севера

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ангел севера - Клейпас Лиза - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Лето на загородной даче Каптеревых. Она сидит, свесив пухлые ножки, на золоченом стульчике и ест мороженое с золотой тарелочки.

– Папа, можно, я отдам остаток Призраку? – спрашивает она, а белый пушистый щенок выжидательно сидит рядом.

– Можно, если ты больше не будешь. – На бородатом лице отца появляется улыбка. – Тася, мама считает, что нам надо назвать собаку как-нибудь повеселее… Снежинка или Светлячок…

– Но, папа, ночью, когда спит в углу моей комнаты, он так похож на призрак.

Отец ласково смеется:

– Тогда будем звать ее, как тебе хочется, умница ты моя!

Картина меняется, и вот Тася уже в библиотеке дворца Ангеловских – всюду книги в тисненных золотом кожаных переплетах. За спиной у нее слышится какой-то шум, она круто оборачивается и видит Михаила, своего двоюродного брата. Он заплетающимися ногами делает шаг к ней, его лицо искажено гримасой. Из горла у него торчит нож, и алый поток льется на золотую парчу его кафтана. Кровь брызжет ей на руки, на платье. С криком ужаса она поворачивается и убегает. Она перед массивными деревянными вратами церкви. Она колотит в них, пока они не открываются. Церковь озарена блеском тысячи свечей, их свет трепещет на потемневших от копоти иконах. Лики святых печально смотрят на нее с высоты. Троица, Богоматерь, Иоанн Креститель… Упав на колени, она касается лбом каменного пола и начинает молиться об избавлении…

– Анастасия!

Она смотрит вверх и видит перед собой темного красавца. Волосы его черны, как уголь, глаза сверкают голубым огнем. Она отшатывается от него, съеживается. Это дьявол.

Он пришел забрать ее жизнь за грехи.

– Я не хотела так поступить, – всхлипывает она. – Я никому не хотела зла. Пожалуйста, сжальтесь…

Он не обращает внимания на ее мольбы, протягивает к ней руку.

– Нет, – кричит она, но он хватает ее в охапку и несет прочь в темноту. Потом эти руки, так больно сжавшие ее, исчезают, и он пропадает куда-то.

Она снова оказывается в мире шумных звуков и ярких красок, нервы ее напряжены. Мощная сила тянет ее сквозь леденящие потоки боли. Она сопротивляется, пытается вырваться, но ее неотвратимо тянет вверх, на поверхность.

***

Тася открыла глаза и сразу зажмурилась от света фонаря, стоявшего рядом. Она застонала от боли, и свет тут же прикрутили.

Расплывающееся лицо Кирилла Каптерева нависло над ней, и его бас тихо пророкотал:

– Я думал, что спящие красавицы бывают только в сказках. А тут у меня на корабле такая же. Значит, где-то на земле должен быть и прекрасный принц, который спрашивает у месяца, где ему искать свою любимую.

– Дядя, – попыталась выговорить она, но с уст ее слетел лишь дрожащий вздох.

Он улыбнулся ей, хотя лоб его пересекли тревожные морщины.

– Ты снова вернулась в наш мир, племянница.

Тасю успокоил его голос, такой похожий на голос ее отца.

И внешность у него была как у всех Каптеревых: сильное лицо с густыми бровями, высокими скулами, остро подстриженной бородкой. В отличие от ее отца Кирилл страстно любил море. В юности он служил в Российском флоте, а со временем основал свою торговую морскую компанию и стал владельцем огромных верфей и нескольких торговых кораблей. Нередко он и сам водил один из своих кораблей, перевозивших ткани и машины, в Англию и обратно в Россию.

Еще будучи маленькой девочкой, Тася с восторгом ждала, когда придет Кирилл, потому что он рассказывал ей увлекательные истории, привозил подарки из дальних стран и всегда от него пахло морем.

– Я не верил в твое воскрешение, – сказал Кирилл, – но увидел его собственными глазами. Я сам снял крышку с твоего гроба, ты была холодная, окоченевшая, как труп. А теперь ты снова ожила. – Он помолчал и сухо добавил:

– Хотя, возможно, я это говорю рано. Давай я помогу тебе сесть.

Тася застонала от резкой боли, когда он приподнял ее за плечи и подсунул под них подушку. Они находились в кают-компании корабля. Стены в ней были обшиты красным деревом, иллюминаторы задернуты шитыми бархатными занавесями. Налив из узорчатого эмалевого кувшина в хрустальный стакан воды, Кирилл поднес его к губам Таси. Она попыталась втянуть в себя глоточек, но сразу почувствовала судорожный позыв к рвоте. Лицо ее побелело, и она затрясла головой, отказываясь пить.

– Весь Петербург говорит о твоей загадочной смерти в тюрьме, – начал Кирилл, стараясь ее отвлечь. – Труп, извини за эти слова, девочка, хотелось осмотреть многим официальным лицам, включая градоначальника и министра внутренних дел, ни больше ни меньше… Но к этому времени семья уже забрала, так сказать, твое тело, и верная Варька, доставив тебя ко мне, устроила похороны прежде, чем кто-нибудь догадался, что случилось. Горюющие родственники и не подозревали, что в землю опустили гроб с мешками песка. Твоя бедная мать страдает, – добавил он с сожалением в голосе и нахмурился, – но ей нельзя говорить, что ты жива. Она ведь не сможет удержаться, чтобы не рассказать об этом кому-нибудь. Очень жаль! Хотел бы я, чтобы нашелся другой способ, но…

Тасе стало больно при мысли о горе матери. Значит, все верят в то, что она мертва. Какое это странное чувство – понимать, что для тех, кого ты знала и любила всю жизнь, тебя больше не существует!

– Ты должна попытаться пройти несколько шагов, – сказал Кирилл.

Она постаралась спустить ноги с постели и, опираясь всем телом на Кирилла, встала. Все суставы болели так, что на глаза у нее набежали слезы. Кирилл просил ее сделать хотя бы несколько шагов.

– Надо немного походить, чтобы у тебя кровь разошлась.

– Да, – выдохнула она, заставляя себя послушаться его уговоров. Больно было дышать, прикосновения к коже были мучительны, ноги ныли от невыносимой тяжести ее веса. Она мерзла… В жизни не было ей так холодно!

Кирилл тихо уговаривал ее двигаться. Его крепкая рука, поддерживая, обвивала ее дрожащую фигуру.

– Твой отец, смотря на меня с небес, наверное, сердится: как я мог допустить, чтобы с его единственным дитятей приключилось такое?! Когда я думаю о том, какой видел тебя в последний раз… – Кирилл покачал головой. – Ты танцевала мазурку в Зимнем дворце. Твои ножки едва касались пола. Сам царь остановился и любовался тобой. Такой огонь, столько жизни! Не было мужчины, который бы не смотрел на тебя с восторгом. Прошло меньше года…, а кажется – целая жизнь.

Теперь от подобной живости не осталось и следа. Каждый шаг давался с мукой, каждый вдох обжигал холодом легкие.

– Пересечь Балтику весной – дело хитрое, – продолжал Кирилл. – Кругом битый лед. Мы остановимся в Стокгольме, погрузим железо, а потом махнем в Лондон. У тебя есть там кто-нибудь, у кого можно укрыться?

Ему пришлось еще раз повторить вопрос, прежде чем она сумела собраться с силами для ответа.

– Эшборны, – выдохнула Тася.

– Двоюродная сестра твоей матери? Гм-гм… Не могу сказать, что меня это радует. Я не слишком высокого мнения о ее семье. И еще худшего – об англичанах.

– П-почему?

– Все они снобы и лицемеры. Англичане воображают, что они самая цивилизованная нация на свете, хотя натура у них грубая и жестокая. Невинности там долго не продержаться… Запомни это. Не верь никому из них. – Кирилл замолчал и, видимо, сообразив, что его характеристики вряд ли покажутся утешительными девушке, которая собирается начать там новую жизнь, постарался вспомнить что-то хорошее об англичанах. – С другой стороны, корабли они строят отличные.

Слабая улыбка тронула губы Таси. Она остановилась и, сжав пальцами его большую руку, прошептала:

– Спасибо.

Лицо его помрачнело от этой трогательной благодарности.

– Нет, племянница, я не заслужил, чтобы ты меня благодарила. Я должен был больше сделать для тебя. Я должен был сам убить Ангеловского до того, как он протянул к тебе свои грязные лапы. Подумать только, что твоя дура-мать обручила тебя с этим мерзавцем! Я ведь слышал, какие ходят о нем слухи…, о том, что он появлялся на людях одетый в женское платье, что он целыми днями курил опиум, обо всех его извращениях… – Он замолчал, потому что Тася глухо ахнула. – Ладно, не стоит теперь вспоминать об этом. – И он снова легонько подтолкнул ее, заставляя сделать еще один шаг. – После этой нашей прогулки я велю юнге принести тебе чаю. Ты должна выпить его весь, до последней капли.