Хозяин Янтаря - Шакилов Александр - Страница 32

— Не скажи.

После промеров гайками выяснилось, что аномалия крайне неудачно расположена. Как специально перекрыла коридор. Что за чертовщина, а? Хоть плачь и бейся головой о стену, если не умеешь решать проблемы по мужски.

— Не может же быть, чтобы прохода не было! — заявил Чингиз и, отодвинув меня в сторону, приступил к исследованиям.

Минут через пятнадцать он победно улыбнулся, истратив на «воронку» половину нашего запаса метизов. Он просто-таки лучился от счастья:

— Есть! Проход!

— Задний? — уточнил я.

— Почему? — не понял юмора Чингиз. — Боковой. Разве ты не видишь?

В том-то и дело, что со зрением у меня полный порядок. Не знаю, что высмотрел мой товарищ, но мне открылась лишь тропинка между стеной и аномалией, да такая узенькая, что даже назвать ее тем самым проходом, которым назвал я, — это отпустить ей незаслуженный комплимент.

— И как ты собираешься здесь пройти? — спросил я, по карте прикидывая, куда мы должны проследовать после того, как вернемся к перекрестку. Что-то мы увлеклись: забили на лестницу в небо, то есть на поиски выхода на поверхность, но активно занимаемся прохождением аномалий.

— А вот так! — вдруг хохотнул Чингиз.

Я поднял на него глаза — и обомлел. Он стоял передо мною голый. Ну не то чтобы совсем — в трусах и носках, но все-таки! Не так часто мне доводится видеть обнаженных мужиков, чтобы это зрелище оставило меня равнодушным.

— Ты чего это вздумал?! — прохрипел я и на всякий случай потянулся за автоматом. — Ты мне это брось!

Свой тыл я намерен защищать от любых поползновений, пусть даже в любви мне объясняется фронтовой товарищ, которого я на плечах вынес с поля боя. Чингиз обиженно заморгал, и тут наконец включились мои мозги, травмированные контузией, алкоголем и радиацией.

— Нет, браток, лучше я сам, — заявил я и принялся раздеваться, аккуратно складывая одежду. — И не вынуждай меня жалеть о содеянном!

Вещи я засунул в рюкзак. Тот стал похож на колобка цвета хаки. Что не поместилось — связал в плотный узел, проследив, чтобы ничего не торчало. Сказать, что я опасался, — все равно как промолчать. Прижавшись спиной к стене, по-жабьи растопырив лапки, я медленно двигался к следующей неприятности, уже поджидающей по ту сторону прохода. Я слизнул с верхней губы пот. Без неприятностей в нашем деле никак. Если научишься пропускать мимо сердца удары судьбы, Зона тебя зауважает, а если нет… лучше держаться подальше от здешних мест.

Разделся я для того, чтобы с тропинки ничего не выступало, а то еще уцепится «воронка» — и все, считайте меня сталкером. Жутко неприятно, когда чувствуешь, как лицо оглаживают волны энергии, как немеют десны и сводит икры. Разок я чуть не грохнулся в аномалию. Но я таки протиснулся между ловушкой и стеной. Вьюном проскользнул. Честь мне и хвала, я — круче всех!

— А теперь аккуратно, брат, без суеты… нам суета ни к чему, мы тут надолго застряли…

Заступив чуток на тропу, едва дыша, Чингиз протянул мне автомат. Жуть как не хотелось опять приближаться к аномалии, но что поделаешь. Точно так же военстал передал мне свое оружие, наши рюкзаки и вещи.

Мне показалось, что он слишком несерьезно относится к затее: движения чересчур расслабленные и амплитуда большая. Я хотел ему сказать об этом, но осекся. А если он в аномалию угодит как раз из-за того, что послушал Макса Края? Нет уж, пусть сам отвечает за свои поступки. Да и глупо под руку бурчать, парень уже настроился.

И все-таки я не сдержался:

— Ты осторожней, лады?

Чингиз кивнул.

Пока я одевался и цеплял на спину рюкзак, он, стоя по другую сторону ловушки, не выпускал из рук автомат, всматриваясь в коридор. На его месте я бы тоже задергался, услышав странные завывания, доносящиеся из темноты.

Одевшись, на пост заступил я. Положив «калаш» Чингиза так, чтобы фонарь подсвечивал тропинку, я протопал с десяток шагов дальше по коридору. Мне показалось, что звук доносится именно с этой стороны. Случись что на тропе, я все равно не смогу помочь Чингизу.

Хотелось жахнуть в темноту очередью, но я опасался, что из-за шума военстал неверно поставит ногу. А в нашем нелегком деле любая оплошность сродни роковой ошибке.

Хорошо, что в коллекторе обнаружилась фауна. А то шли-шли и никого не нашли. Я уже начал опасаться, что подземелье настолько опасно, что даже мутанты не рискнули тут поселиться. Но все-таки есть жизнь на Марсе. И это, поверьте, радует.

Зато местные жители не очень-то рады гостям. Их вой вряд ли можно назвать торжественным маршем в нашу честь, скорее это прощальный реквием тем, кто без спросу вторгся на чужую территорию. Вряд ли стоит продолжать в одиночку экспедицию во мрак. Я решил вернуться. И вовремя.

Чингиз распластался, прижавшись к стене, но все-таки он крупнее меня, и на финальном отрезке в полметра «воронка» зацепила военстала. Твою мечту! Всего шаг оставался!

У меня сердце екнуло, когда Чингиза оторвало от стены и протащило пятками по полу. Его глаза выпучились, рот перекосился в немом крике.

Ни на что не надеясь, я протянул другу автомат. И это сработало — Чингиз крепко вцепился в приклад. Я тут же резко дернул оружие на себя, стараясь рывком пересилить аномалию. Какой-то миг казалось, что мои потуги напрасны, что Чингиза уже не спасти. Время застыло стеклом, облепив меня так, что я не мог пошевелиться. Так продолжалось целую вечность. А потом стекло треснуло на множество осколков, которые осыпались к моим ногам. Все резко пришло в движение, я упал, Чингиз свалился на меня сверху, а он парнишка отнюдь не маленький…

Мы смеялись минут пять. Это всё нервы. Мышцы лица очень чувствительны к адреналину.

А пока мы хохотали, хлопая друг друга по плечам, вой в коридоре стих, словно обитатели коллектора испугались и отступили.

К сожалению, все оказалось иначе.

Вой возник вновь, и громкость его удвоилась. Раньше это было похоже на зимнюю вьюгу, бушующую за окном: ты сидишь дома, и плевать на непогоду, тебе-то тепло и комфортно. А теперь вьюга разбила раму и в уютной квартирке стало зябко.

— Они рядом. — Чингиз по-армейски быстро оделся и уже стоял с автоматом в руках.

— Кто? — Моя рука потянулась к фляге, которую я пристегнул к ремню, чтобы каждый раз не снимать рюкзак.

Чингиз не ответил.

Плохо. Если уж военстал не знает, что за зверь так голосит, то… То это очень плохо. Вояки имеют доступ к самой последней инфе по зараженным территориям. Эксперименты научников, слухи, рассказы бродяг в барах — все это тщательно анализируется. Результат — еженедельные отчеты, которые доводятся до сведения личного состава подразделений, несущих службу в Зоне и у Периметра.

Вой внезапно смолк опять, а потом усилился. Казалось, что твари окружили нас и напрягают голосовые связки буквально в паре шагов, не дальше. Но ведь рядом никого не было!

Я убрал руку с фляги. Не время для вывода радионуклидов из организма. Главное — не поддаться панике. Я схватил ствол «калаша» Чингиза и дернул вниз — похоже, мой товарищ собрался опустошить рожок в пустоту.

— Погоди стрелять. И помни: бетон вокруг, рикошетом нас самих положит.

И тут опять наступила тишина. Но я этой тишине уже не верил.

И правильно делал.

Вдруг что-то мелькнуло в свете фонарей, что-то довольно крупное и округлое. Предмет ударил Чингиза в лоб и свалился у моих ног. Военстал прижал ладони к лицу и упал на колени.

Сначала стреляй, потом думай — мой принцип при паршивых раскладах. Я дал длинную очередь в темноту. Пауза. Взгляд вниз, под ноги, — что тут у нас? А вдруг граната? Глупая мысль, потому и посетила меня не сразу. Не граната, нет, и не окатыш, как мне показалось поначалу. Всего лишь человеческий череп.

Жаль, пули ушли в никуда: ни криков, ни звука падения тел, ничего вообще. Честное слово, я бы обрадовался, если бы мне удалось зацепить ту сволочь, что задела моего друга. «Кто нас обидит, тот и дня не проживет!» — как говаривал в учебке наш инструктор по карательным операциям в тылу врага. Кто здесь, а? Кто притаился в темноте и швыряется костями?!