Хозяин Янтаря - Шакилов Александр - Страница 3

— Плачу вдвое, — сказал я, хотя в моих активах за Периметром не было и половины суммы, предложенной Юрьевым.

Ствол «шмайссера» чуть дрогнул.

Чтобы закрепить успех, я добавил:

— Каждому.

Магнитофон противным голосом пропел о том, что хорошими делами прославиться нельзя. Мудрая песня. Не делай людям добра, не спасай их от мутантов — и не будет тебе зла.

— Не, Край, не годится, мы уже договорились с Рыбачкой. — В голосе Орфея было меньше уверенности, чем в первом шаге ребенка.

Уж я-то знаю: если начинается треп, есть шанс изменить ситуацию.

За пару минут я уговорил Орфея устроить мне сеанс связи с Рыбачкой, пообещав вмиг разрулить тему. Освободившись от договоренности, сталкеры сопроводят меня к Периметру — и за эту услугу я им заплачу.

— Держи. — Орфей протянул мне ПДА.

Я неторопливо набил длиннющее послание о том, что хочу загладить вину перед Юрьевым и потому собираюсь сделать ему поистине царский подарок — новое оружие, которое я скоро вывезу за Периметр. «Изделие № 62» поможет Рыбачке стать самым могущественным человеком фронтира и Зоны. Уверен, мое предложение заинтересует уважаемого Гордея, и он… Тут я задумался: а что он? Как он должен отреагировать на эту откровенную подставу?

Я бы на его месте тут же собрал манатки и свалил за кордон: на ПМЖ к папуасам, пигмеям или индейцам Амазонки. Авось там не достанут. Если обмажется медом и припудрит щеки перцем, шансов уцелеть среди каннибалов у него будет в разы больше, чем среди сограждан у Периметра.

— Чего тормозишь? Отправляй уже. — Орфей припал лицом к прибору ночного видения.

Я медлил, зная, чем грозит мне это послание — очень большими неприятностями. Не зря же я упомянул об «изделии». С другой стороны — я взглянул на сталкера — клин клином вышибают. Из двух зол я выбрал… меньшее? Сдохнуть здесь и сейчас или же сделать хоть что-нибудь ради спасения — разве у меня был выбор?

Стиснув зубы, я подтвердил отправку. Через секунду ПДА пропищал о доставке адресату.

И тут Орфей заорал так, будто в задницу ему воткнули раскаленные вилы:

— Твою мать!!! Ходу отсюда!!! Быстро!!!

Но вместо того чтобы сразу его послушаться, я откинул люк над головой. И увидел, как падает дом.

На меня.

На танк.

И на моих попутчиков.

А дальше все было как во сне. Точнее — как в жутком кошмаре.

Я выжал из движка все, на что он был рассчитан, и даже сверх того. Жаль, танк не набирает сотню за три секунды. Я резко сдал назад и врезался в ржавый киоск «Союзпечать», смяв его кормой, словно он был сделан из папиросной бумаги.

Орфей направил один из прожекторов вверх — это можно было сделать из кабины с помощью рычагов. В открытый люк стало прекрасно видно, как просела и накренилась девятиэтажка, как сорвалась с крыши антенна и повисла на черной кишке кабеля. Сам же дом издавал странные звуки. Он… хрипло дышал? Это лопались перекрытия и гармошкой складывались стены.

Как в замедленной съемке, разваливаясь на куски, дом тянулся к танку, словно пустыми рамами окон хотел рассмотреть бронетехнику поближе. Невероятно! Я такого еще не видел! Но если закон земного притяжения дал мне шанс убраться подальше, надо воспользоваться им сполна. Чудеса Зоны, да и только!

Но почему вдруг?!

…в стене зияла дыра, в воздухе клубилась пыль…

Не вдруг. Это я обрушил дом выстрелом из пушки Гаусса. А вот со скоростью падения тут явно какие-то нелады. Может, дело не в притяжении? Может, всему виной неизвестная временная аномалия?

Как бы то ни было, застрять под многотонной толщей обломков мне не улыбалось. От бетона, падающего с неба, противоаномальные экраны не защитят. Тем более что ПА защита на время вырубилась после выстрела из пушки. Умирать от голода и жажды под завалом — удовольствие ниже среднего. Подобная смерть в Зоне — это что-то новенькое, разве нет?!

Раскатав в блин киоск, Бычок свалил дерево, росшее за ним, и с ходу переехал толстый ствол. Если не развернуться, вслепую мы отсюда не выберемся.

— Жми!!! — заорал мне в ухо Орфей; глаза его были широко открыты, лицо побелело. — Завалит на хер!!!

А то я не в курсе. Разворот на месте — и вперед!

Сзади что-то с грохотом врезалось в асфальт. Боевая машина дрогнула, ее накрыла туча пыли. Хорошо Турку, он в противогазе.

Луч прожектора пересек псевдопес и побежал прямо на танк. Затеял суицид под траками? Потомок волков подпрыгнул и, цокнув когтями по броне, пронесся надо мной. И напрасно. Только мутант скрылся за башней, на моторно-трансмиссионное отделение упал крупный кусок бетона. Видеть «метеорит» я не мог, но больше тут падать нечему. А крупный — потому как танк задрал нос под его весом. Пушка уставилась в подсвеченное прожектором небо. А ведь сзади броня куда тоньше лобовой… Только бы движок не разбило! Иначе все здесь останемся!

Пару мгновений траки пытались оттолкнуться от воздуха. «Теперь-то уж точно приехали…» — подумал я, а потом груз соскользнул на асфальт, и танк подался вперед, найдя горизонтальную опору.

Я захлопнул люк. Ну же, дорогой Бычок, не подведи! Иначе меня раздавит в томатный соус.

По башне стучало бетонное крошево, танк сотрясался. Стиснув зубы, я гнал его, уставившись в окуляр прицела. А потом разом все стихло. Мы выскочили из зоны обвала!

И тут же угодили в аномалию.

Это был сильный «трамплин». Такой сильный, что он приподнял танк над землей метра на два и развернул носом к падающей девятиэтажке. Аномалия будто решила показать нам то, от чего мы сбежали.

Картина хоть и не маслом, но впечатляла. Дом накренился, от него отслаивались целые квартирные блоки и медленно падали в кучу мусора, над которой клубилась пыль. Что-то не то с гравитацией или временем — только это и спасло нас от погребения заживо.

Дом разваливался, а мы застыли между небом и асфальтом. «Трамплину» не хватало мощи швырнуть Бычка под завал, но и отпускать танк подобру-поздорову он явно не собирался.

— Вляпались! — Турок стянул с толстощекого лица резиновую маску. Волосы бродяги торчали вверх, будто хотели вырвать корни из черепа. Это из-за «трамплина».

Чтобы снять противогаз, Турок лишь на мгновение опустил «шмайссер», но мне и этого хватило. Я рубанул сталкера ребром ладони под нос — он сразу обмяк. Тут же выхватив нож, я приставил лезвие к горлу Орфея, который так опешил, что лишился дара речи.

— Ыыы… — выдавил из себя он, то ли восхищаясь моей реакцией, то ли поклявшись жестоко отомстить.

— Вруби тумблер, — кивнул я. — Куда?! Не тот. Там же ясно написано: «ПАЭ ВКЛ.». Давай его в верхнее положение.

Под протяжное гудение и нарастающую вибрацию Бычок опустился на асфальт. Сопротивление «трамплина» было сломлено.

— Это называется ПА-защита. Отличная штуковина, верно? — Отъехав от аномалии на достаточное расстояние, я заглушил двигатель танка и провел краткий ликбез: такие-то тумблеры отвечают за то и то, а те лучше не трогать. — А теперь, Орфей, я уберу нож. А потом мы выберемся из Припяти и обсудим наше катастрофическое положение. Лады?

Выражая согласие, Орфей моргнул. Молодец. Ему лучше не напрягать голосовые связки и не кивать — нож у меня заточен так, что перышко режет на лету.

Я убрал оружие. Орфей не подавал признаков агрессии. Сообразил, что со мной шутки плохи? Или решил выждать? Все-таки Орфей — бывший инструктор рукопашник Иностранного легиона, а не студент первокурсник филфака.

— Что с ним? — спросил он голосом человека, смирившегося с потерей.

— Ничего. Скоро твой приятель оклемается.

Я видел, как обмякло лицо сталкера. Оказывается, он переживал за напарника. Дружба — явление в Зоне не очень-то распространенное.

Минут за двадцать мы добрались до окраины Припяти.

Я пояснил Орфею:

— Мы в одной упряжке: ты, я, Турок. У нас теперь интерес общий — выжить.

Я хотел сказать, что мы изменим судьбу страны: прекратим растрату бюджетных средств, которые оседают на счетах генералов, и реально укрепим Периметр, но вместо этого буркнул: