Три розы - Гарвуд Джулия - Страница 13

Вот тогда жди настоящих неприятностей!

Трэвис положил деньги на ладонь девушки и только собрался сказать Джону, что на все вопросы ответит после, как Эмили совершила нечто невероятное.

Она отдала деньги Джеку.

— Вот. Спасибо вам за помощь.

— Ну, я был не так уж плох, — пробормотал Джек. — Теперь мне можно больше не улыбаться?

— Да. Теперь можно.

Джек испустил глубокий вздох облегчения, и через минуту лицо его приняло свое обычное угрюмое выражение. Он оттолкнулся от стола, встал, взял тарелку и чашку и пошел за другой стол, стоявший в отдалении. Как и Трэвис, Джек предпочитал сидеть спиной к стене, чтобы видеть входящих и не опасаться, что его застигнут врасплох.

Джек склонился над тарелкой и принялся руками вытаскивать из нее мясо. Но Трэвис заметил, что все его внимание было сосредоточено на Эмили. Она просто околдовала его — Джек даже несколько раз пронес еду мимо рта. Манеры у Одноглазого, конечно, свинские, подумал Трэвис и почувствовал, что если и дальше будет смотреть на Хэнрахэна, то не сможет проглотить ни куска. Он повернулся к Эмили.

— Давайте-ка разберемся. Вы что, сказали Джеку о нашем пари? — сделав зверские глаза, спросил он.

— Да, сказала.

— Тогда я могу сделать лишь один вывод: без его помощи вы не справились бы со своей задачей.

— Ну разумеется, справилась бы. Но я не хотела, — ответила она. — Было бы нечестно использовать Джека, чтобы выиграть пари. Мужчины в Бостоне знают, что такое флирт, а Джек не из таких. Он бы не понял, нет… — пояснила Эмили.

— По-моему, вы перебарщиваете.

— Нет. Нисколько.

— Неужели? Да чем, собственно, Джек отличается от Клиффорда О'Тула?

— Давайте не будем его трогать, хорошо?

— А кто такой Клиффорд О'Тул? — поинтересовался Джон.

— Человек, за которого Эмили собирается выйти замуж. Да перестаньте пинать меня под столом ногами! — рявкнул он. — Она с ним даже еще незнакома.

— Мне кажется, это неправильно, девочка, — вмешалась Милли. — Почему ты должна выходить за человека, которого не знаешь? Если при этом сама, хочешь другого человека?

— Никакого другого человека я не хочу! — отрезала Эмили.

Милли хмыкнула.

— Да что у меня, глаз нету, что ли? Тебе же нравится Трэвис Клейборн, разрази меня гром!

От смущения Эмили залилась краской.

— Вы ошибаетесь, Милли, — пролепетала она. — Я едва его знаю. Он мой проводник.

Милли хмыкнула. Эмили поспешила сменить тему разговора и вернуться к пари. Девушка боялась взглянуть на Трэвиса, но тот, по-видимому, пропустил замечание Милли мимо ушей, и Эмили почувствовала облегчение.

— Я выиграла совершенно честно, — заявила она.

— Вы нарушили условия.

Эмили натянуто рассмеялась.

— Но мы не оговаривали никаких условий. Разве не помните? Вы сами указали мне на Джека. Вот и все.

— А что за пари? — У Джона загорелись глаза. Трэвис молча посмотрел на Эмили, она ткнула его локтем в бок, и он объяснил Джону и Милли суть спора.

— Да, пари достаточно глупое, но я выиграла. Сами виноваты, Трэвис. Вам следовало быть более точным, как и ростовщику из «Венецианского купца». Читали?

— Разумеется.

— Я что-то не припоминаю, чтобы читал, — покачал головой Джон. — Правда, я вообще не умею читать, может, поэтому и не припоминаю.

— Я тоже не помню, Джон, — вступила в разговор Милли. — Но с удовольствием бы послушала.

— О, это замечательная история! — сказала Эмили. — Один джентльмен занял у ростовщика деньги и обязался вернуть их к определенному сроку. Если же он этого не сделает, то вынужден будет отдать ростовщику фунт своей плоти — таково было условие сделки.

Глаза у Джона стали как блюдца.

— Так худой от этого и умереть может! — ошарашенно произнес он.

— Любой может, — убежденно сказал Трэвис. Краем глаза он заметил, как Джек встал и украдкой перебирается за стол в центре комнаты. Видимо, ему тоже интересно было послушать Эмили, но он не хотел привлекать к себе внимание. Трэвис с трудом удержался от смеха, до того уморительно Одноглазый вышагивал на цыпочках, стараясь не шуметь. Братья ни за что не поверят, если им рассказать!..

— Не оставляй моего Джона в неведении, говори, чем кончилось дело, — потребовала Милли своим резким голосом и тут же спросила: — Правда, глупо идти на такое условие, а, Джон?

— Да, пожалуй. Но если ростовщик даст должнику время нарастить жирок на животе, то я бы сказал, что тогда условие ничего себе. Так дал он ему время? — Джон требовательно взглянул на Эмили.

Девушка покачала головой, еле удерживаясь от улыбки.

— Нет, Джон. Он не дал ему времени.

— Ну, тогда и нечего было такое обещать. Подумать только, фунт. Целый фунт собственной плоти! — Милли горестно вздохнула. — Должно быть, этот джентльмен не из наших мест. Здешние мужчины никогда не пойдут на такую глупость.

— Во-первых, он находился в отчаянном положении, — объяснила Эмили, — а во-вторых, надеялся отдать долг вовремя. Однако денег он не нашел.

— Так я и думал, — сказал Джон. — И он отрезал от себя кусок мяса?

— Он умер, да? — спросила Милли в один голос с мужем.

— Нет. Не отрезал и не умер, — успокоила разволновавшихся Перкинсов Эмили.

— Значит, он не сдержал слова? Совсем никуда не годится, — укоризненно произнес Джон. — Обещание есть обещание. Его надо выполнять. В конце концов, слово мужчины свято. Разве не так, Милли?

— Да, Джон, слово мужчины — главное, что у него есть. Но раз он не выполнил обещания и вовремя не вернул долг, ему, наверное, пришлось скрыться?

— Нет, — ответила Эмили, улыбаясь Перкиисам, жаждавшим услышать конец истории.

Трэвис тоже улыбался. Хотя по настоянию Адама он прочел пьесу Шекспира, в устах Эмили она казалась ему гораздо лучше. Очевидно, дело было в самой рассказчице, в ее необычайно выразительной мимике и оживленной жестикуляции: герои пьесы словно ожили на глазах слушателей.

Мельком взглянув на Джека, Клейборн поразился: лицо Одноглазого освещала искренняя, человечная улыбка! Трэвис понял, что Эмили действительно выиграла пари. Абсолютно честно.

— Что же произошло? — нетерпеливо спросила Милли.

— Он отказался отдать фунт своей плоти. Тогда ростовщик заявил, что этот человек нарушил уговор, и отказался дать ему отсрочку. Дело дошло до суда, который и должен был принять решение.

Джон стукнул кулаком по столу.

— Да, должен вмешаться закон!

— Но этого человека, конечно же, спас адвокат, — успокоил Перкинсов Трэвис.

— Женщина-адвокат, — подчеркнула Эмили. — Ее звали Порция.

Они с Милли обменялись понимающими улыбками.

— Черт побери, узнаю я наконец, что случилось с человеком, который занял деньги, или нет? Что сказал судья? — негодующе спросила миссис Перкинс.

— Он решил, что сделка была вполне законной, поэтому ростовщик должен получить фунт плоти.

— Я так и знал, Милли! — торжествующе сказал Джон. — Обещание есть обещание. Его надо выполнять.

— Верно, Джон.

— Да, — поспешно добавила Эмили, пока ее снова не перебили, — да, ростовщик может взять у должника фунт плоти, но при одном условии: он не имел права пролить при этом даже каплю крови.

Джон потер подбородок, обдумывая решение суда.

— Ну, такое вряд ли возможно.

— Разумеется, — согласилась Эмили. — А если бы ростовщик более точно обговорил условия, — девушка многозначительно посмотрела на Трэвиса, — то результат мог оказаться другим. Но он этого не сделал. Как и ты, Трэвис. Так что я выиграла честно.

Он признал свое поражение и даже предложил ей позлорадствовать над ним, если есть желание.

— Хотите, я вас поцелую и тем самым докажу, что я нисколько не сержусь? — с жаром проговорил он. \

Эмили смущенно опустила глаза и покраснела до корней волос. Трэвис накрыл ее руку своей.

— У вас много общего с Порцией. Правда, она вряд ли краснела, выиграв дело. Тем не менее, у вас ее темперамент.

Не успела Эмили поблагодарить его за комплимент, как раздался оглушительный стук в дверь: в дом Перкинсов кто-то ломился. Джон подпрыгнул на месте, выскочил из-за стола и помчался ко входу. Трэвис мгновенно оказался рядом с ним.