Взгляни в лицо любви - Чайлд Морин - Страница 11

Здесь тоже рестораны и бары лепились друг к другу, но их оштукатуренные фасады выглядели несколько обветшалыми, словно захватанными снующими по тротуарам туристами. Пока такси пробиралось между машинами, Ник глазел по сторонам. Он увидел рынок под открытым небом, состоявший примерно из трех десятков ларьков, в которых можно было купить все: от турецких драгоценностей до раскрашенных фарфоровых осликов.

Кабу – туристический город, и его жители делали все, чтобы доллары зевак оставались в городе.

– Странно, да? – задумчиво сказала Дженна, и Ник повернулся к ней. Она тоже разглядывала в окно город. Он не понял, она сказала это ему или себе. – Такая роскошь на берегу, а всего в нескольких кварталах от…

– Такой же город, как и все, – отозвался он.

Она взглянула на него:

– Немного разочаровываешься, когда из-под глянца проступает настоящее.

– Всегда есть обратная сторона. Во всем. И во всех, – сказал он, глядя ей в глаза. Интересно, что она чувствует?

– Тогда что спрятано за твоим фасадом?

Ник сдержал улыбку:

– Я исключение из правил. Что видишь, то и есть. Никаких неизведанных глубин. Никаких запутанных секретов. Никакой мистики. Никакого обмана.

У нее посуровело лицо:

– Не верю, Ник. Не так уж ты мелко плаваешь, как хочешь показать. Я слишком многое помню, чтобы купиться на это.

– Значит, ты не то помнишь. И не ищи того, чего нет, Дженна, – сказал он тихо на тот случай, если водитель понимал по-английски. – Я не единственный богатенький мальчик, которого пытаются поймать на крючок. – Он наклонился к ней, посмотрел ей прямо в глаза и добавил: – Я делаю тест ради собственного спокойствия. Если дети мои, я должен это знать. Но не строй воздушных замков, а то, когда они рухнут, окажешься под обломками.

Глядя в эти холодные глаза, Дженна чувствовала, как по телу ползут мурашки. Всю ночь, лежа в кровати, она думала о нем и о том, правильно ли поступила, явившись к Нику. Рассказав ему о сыновьях. Сейчас ей казалось, она допустила грубейшую ошибку.

Что будет, когда он убедится, что дети его? Удовлетворится ли ежемесячным чеком на пособие? Или потребует периодического общения с мальчиками? А если потребует, как приспособить его к их жизни?

Она мысленно прикинула, как Ник проводит время в ее крошечном домике на Сил-Бич. Невозможно. Его образ жизни так отличается от ее, словно они с разных планет.

Она сказала:

– Ник, я знаю, в глубине души ты считаешь, я тебе все наврала. Но я не вру, – она помолчала, пытливо вглядываясь в его лицо. То, что она увидела, не улучшило ее настроения. – Поэтому я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал, прежде чем пройдешь тестирование.

Он хохотнул и хлопнул себя по колену:

– Зачем мне это надо?

– Тебе незачем, но я все-таки прошу.

– О чем? Что пообещать?

Она опять попыталась что-нибудь прочесть на его лице, но он словно ставнями закрылся. У нее возникло ощущение, что в такси она одна. Все же он слушал, и она на это рассчитывала.

– Пообещай мне, что в любом случае, что бы ни случилось, каково бы ни было твое отношение ко мне, ты не отыграешься на наших сыновьях.

Склонив голову набок, он внимательно смотрел на нее. Она глубоко вздохнула. Он наконец кивнул:

– Хорошо. Даю слово. Все, что произошло и происходит между нами, никак не повлияет на мое отношение к твоим детям.

Дженна слабо улыбнулась:

– Спасибо.

Он торопливо добавил:

– Но если это мои сыновья, нам с тобой надо будет о многом поговорить.

Тестирование провели быстро. Дженна с Ником опомниться не успели, как опять оказались в такси, возвращавшемся в порт. У нее крутило в животе, кружилась голова. Ей надоело быть запертой в кабине среди забитой машинами улицы. Ей необходимо пройтись пешком и подышать воздухом. Ей просто необходимо избавиться от ощущения железной западни.

Повернувшись к Нику, она вдруг выпалила:

– Можем мы выйти? Давай пройдемся пешком до дока?

Он удивленно посмотрел на нее, но кивнул и что-то сказал водителю по-испански. Через мгновение машина остановилась, и выскочившая наружу Дженна жадно вдохнула прохладный океанский воздух.

Мимо нее текли потоки туристов и местных жителей. Она перекинула сумочку через левую руку и подставила лицо ветру с моря.

– До судна еще несколько кварталов, – предупредил ее Ник. – Ты дойдешь на таких каблуках?

Дженна взглянула сначала на ноги, потом на Ника:

– Дойду. Мне надо было только… выбраться из машины и немного подвигаться.

– Не припомню, чтоб ты так волновалась.

Она посмеялась и сама услышала, что нервничает:

– Да нет, я не волнуюсь. Просто с рождением мальчиков я отвыкла от покоя. У меня весь день в беготне, и в этой машине я чувствовала себя как в клетке. Да еще наш разговор… А когда мы вышли из лаборатории…

Он прервал поток ее слов:

– Я понял. Мне тоже не мешает подышать воздухом. Пойдем?

– Хорошо.

Господи, если бы он ее не остановил, бог весть, что бы еще она выболтала. А теперь он смотрел на нее, как на динамитную шашку с подожженным фитилем.

Ник взял Дженну за руку и развернул к себе. От его прикосновения в ней закипела кровь. Она судорожно глотнула воздуху. Плохой признак.

Из открытых дверей бара доносилась музыка, парочка подвыпивших туристов студенческого возраста вывалилась из него на тротуар. Ник прижал Дженну к себе, быстро провел мимо них и не отпускал, хотя весельчаки уже исчезли из виду. Этого она не ожидала.

– Как ты теперь обычно проводишь день? – спросил он, когда им пришлось пробираться по краю тротуара, чтобы обойти красочную толпу горожан и туристов.

– Обычно? – рассеянно переспросила она. Рука Ника обнимала ее талию, и от этого горело каждое нервное окончание. – Я довольно быстро поняла, что, когда в доме маленькие дети, обычных дней не бывает.

Она бросила на Ника взгляд, и на какое-то мгновение они не могли отвести друг от друга глаза. Потом он кивнул и сказал:

– Ладно, тогда опиши мне один из необычных дней.

– Ну, сейчас мой день начинается гораздо раньше, чем прежде. Слава богу, теперь двойняшки хотя бы не просыпаются ночью.

– Должно быть, нелегко тебе приходилось.

Рука Ника, обнимавшая ее талию, немного ослабла, но все же он не отпустил ее, и Дженна подумала, что они похожи на настоящую парочку.

– Нелегко, – поторопилась ответить она, отгоняя опасную мысль. У них такая разная жизнь. Он никогда не сможет понять, что собой представляет ее мир. Он встает, когда захочет, завтрак ему приносят в спальню, а потом он бродит по шикарному кораблю, уверенный, что его гости счастливы.

Она же…

– Две пеленки, которые надо сменить, два маленьких тельца, которые надо переодеть, два ротика, громко требующие утреннюю бутылочку, – она улыбнулась воспоминаниям. Да, работы хватает, и она ужасно устает, но никогда от этого не откажется.

– Как же ты справляешься с двумя сразу?

– Нужно выработать ритм, – она пожала плечами, и стало понятно, что выработать ритм не так-то легко. – Купер терпеливее брата, но я стараюсь не пользоваться этим и не часто первым делом забочусь о Джейкобе. По очереди. Одно утро я сначала занимаюсь Купером, на следующее – Джейкобом. Кормлю одного, потом другого. Потом сажаю их в манеж и тогда могу затеять постирушку.

– Ты оставляешь их в манеже одних?

Мгновенно ощетинившись, Дженна взглянула на него:

– Они в безопасности и счастливы. Это все-таки лучше, чем бросить детей в переноску и таскаться с ними по вечеринкам. Но мне же нужно заниматься делами по дому. И на полу я не могу их оставить без надзора! Понял?

– Ну-ну, я ж ничего не говорю, – он слегка стиснул ее талию.

Она пристально смотрела на него. Наконец он признал:

– Ну, хорошо, даже если сказал. Но я ничего плохого не имел в виду. Не может быть легко матери-одиночке с двумя младенцами.

– Пожалуй, да, – уже спокойнее согласилась она. – Иногда мы отдыхаем, играем… Они оба такие забавные. Очень интересно день за днем наблюдать, как они знакомятся с миром.