Макс и Джулия - Чайлд Морин - Страница 3

— Я думаю об этом все время с той ночи.

Макс никогда раньше не был с женщиной, так хорошо владеющей собой на людях и совершенно раскрепощенной в постели. Ее образ неотвязно преследовал его, несмотря на давно укоренившуюся привычку сохранять в отношениях с женщинами эмоциональную дистанцию. И это выводило его из себя. Он не был глуп. Он знал этот тип женщин.

Женщин высшего общества. Рожденных в том мире, в который он вошел только через годы тяжелого труда и самоограничений.

— Поверь мне, — сказала она, — я думала об этой ночи тоже.

— Так почему же ты меня избегала? Нам было хорошо вместе.

— О, да…

— Так что же мешает нам провести еще одну ночь, такую же, как эта?

Их глаза встретились.

— Я беременна.

Если бы она перевернула кресло, на котором он сидел, Макс не был бы так ошеломлен. Чистый спокойный взгляд. Твердо сжатые губы. Все свидетельствовало о том, что она говорит правду. Но если она рассчитывает, что он поверит ей, будто ребенок его, то сильно ошибается.

Он знал то, чего не знала она, и у него не было ни малейшего сомнения на этот счет.

— Поздравляю, — сказал Макс сухо, сделав паузу для еще одного глотка кофе. Горячий напиток обжег язык. — И кто же счастливый папаша?

Ее глаза расширились.

— Ты, конечно.

Он рассмеялся. Несколько голов повернулись в их сторону, чтобы узнать, на кого это вдруг накатило такое веселье. Макс обвел взглядом зал, и заинтересовавшиеся сразу же нашли себе другие объекты для внимания. Он снова посмотрел на Джулию.

— Очень мило, но меня на это не купишь.

— Что? — Она выглядела ошеломленной. — Ты думаешь, я тебя обманываю?

— Хороший вопрос, — сказал Макс, поставив свою чашку на ближайший столик и поздравив себя за выдержку. Никто бы не догадался, глядя на него, какая злость и в то же время какое разочарование бушевали у него внутри. Он взял у нее из рук чашку с остатками кофе и скомандовал: — Бери сумку. Мы уходим.

— Что? Я не хочу уходить.

— Ну, если бы я вынес этот вопрос на голосование, тогда бы твое мнение что-то значило. — Макс встал и смотрел на нее до тех пор, пока девушка не подхватила свою сумку и тоже не встала.

— Куда мы идем? — Она еле поспевала за ним, но Макс и не думал замедлять шаг.

Его фигура излучала силу, что позволяло им без труда пробираться через плотный поток пешеходов. Люди отходили в сторону, уступая ему дорогу, а он тянул за собой Джулию. Это был не тот разговор, который можно было продолжать на публике. Если девушка хочет и дальше играть в эту игру, она может сделать это и у него дома, где он скажет ей все, что думает о женщинах с голубой кровью, пытающихся нечестным путем устроить свои планы.

Его многоквартирный дом был построен позже, чем ее, и выглядел гораздо современнее. Консьерж поспешил распахнуть перед ними стеклянные двери, сверкающие хромированными ручками. Крепко держа за локоть, Макс протащил Джулию к лифтам, нажал на кнопку и посмотрел на девушку сверху вниз.

— Ни слова, пока мы не останемся одни.

Она сдержанно кивнула, высвободила локоть и спокойно отвела волосы от лица. Взглянув на ее отражение в зеркале лифта, Макс почувствовал, как желание схватило р/о за горло.

Он жил на самом верху, в единственном в доме пентхаусе. Двери лифта открылись в фойе. Шестьсот квадратных метров жилой площади, где Макс жил сейчас один. Домработница приходила днем и уходила вечером. Однажды он был женат.

Макс хорошо запомнил этот урок.

Именно поэтому он знал, что Джулия солгала ему.

Отступив в сторону, он пропустил ее вперед. Она была здесь и раньше — в их первую и единственную ночь. И будь она проклята, если с тех пор мысленно не возвращалась сюда каждый день.

— Ты хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Макс. — О, извини. Я же забыл, что ты беременна.

Джулия сделала вид, что не обратила внимания на его тон.

— А вода у тебя есть?

Стиснув зубы, он налил себе скотч и достал бутылку воды из холодильника.

Джулия стояла возле огромных окон, глядя на раскинувшийся перед ней вид города и морской гавани.

— Я совсем забыла, какое это чудесное место, — сказала она, открывая бутылку.

— Ты уже говорила это, когда была здесь в прошлый раз. — Он сделал глоток скотча и дал горячему теплу вытеснить его внутренний холод.

Отвернувшись от окна, Джулия посмотрела на Макса.

— Не знаю, зачем ты хотел, чтобы я пришла сюда, Макс. Я уже тебе все сказала.

— Ну да. Что ты беременна от меня.

— Это правда.

— Это ложь.

Ее рука стиснула бутылку.

— Зачем мне лгать тебе?

— Именно это мне и хотелось бы знать. В ту ночь, когда мы были вместе, ты сказала, что недавно закончился твой последний роман. Так почему же ты пытаешься повесить ребенка на меня?

Джулия сделала еще один глоток воды.

— Мы с Терри не были близки несколько месяцев, до того как расстались совсем. Все это время мы оставались просто друзьями.

— Он оказался слишком хорошо воспитан для горячего потного секса, так, что ли? Нечего удивляться, что тебя потянуло ко мне.

— Не совсем. — Джулия вовсе не ожидала, что осчастливит Макса, сообщив о своей беременности, но и не была готова к столь категоричному отрицанию даже самой возможности, что он отец ребенка. — Когда мы встретились, между нами словно возникла какая-то связь. Я чувствовала это. Ты, я думаю, тоже. Это было словно…

— Не надо делать из мухи слона, Джулия. — Макс коснулся рукой ее лица. — Нам обоим была нужна эта ночь, и у меня это был самый лучший секс в моей жизни. Но вряд ли это что-то большее. Я не слышал никакого сладкоголосого хора ангелов.

Он словно ударил ее. Боже, какой она была идиоткой!..

— Так что твоя попытка не удалась. — Наклонившись, он поставил свой скотч на стеклянный столик. — Не знаю, чего добиваешься ты, Джулия, но я знаю, что нужно нам обоим. Чего мы оба хотим.

— Ты ошибаешься, — сказала Джулия, когда его руки обвились вокруг нее. Что-то словно вспыхнуло у нее внутри.

Боль, возникшая внизу живота, разошлась жаром по венам и застучала в висках. Точно также, как и в ту ночь.

Макс наклонился над девушкой, коснувшись губами ее рта, затем отстранился и посмотрел на нее.

— Скажи мне сейчас, — прошептал он. — Если не хочешь, скажи, и я остановлюсь.

Скажи это! — приказала она себе.

Но ее тело распорядилось иначе. У них не было никакого будущего. Макс не поверил ей, что он отец ребенка. А доказать это, сделав анализ ДНК, можно было только после того, как ребенок родится. Ей нужно просто уйти отсюда, из этой квартиры, от этого мужчины с его прикосновениями, сводящими ее с ума, и утешиться тем, что поступила правильно. Она сделала свое дело — сказала ему правду. Это был его выбор — не поверить ей.

Но она не хотела уходить.

Ей нужна была еще одна ночь.

Каждый дюйм ее тела просто молил об этом. Каждый удар сердца все более отчаянно заставлял желать его. И она приняла решение, о котором, возможно, еще придется пожалеть.

— Я не сказала «нет», — прошептала она, положив ему руки на грудь, ощущая под своими ладонями твердость его мышц.

Макс сделал глубокий вдох и чуть отстранился от Джулии, ровно настолько, чтобы обхватить руками ее грудь. Сквозь тонкую льняную ткань он почувствовал ее заострившиеся соски.

— Тогда скажи «да», — скомандовал он, чуть сжимая ее соски, усиливая ее потребность в нем.

— Да, да, Макс… Черт возьми, да!..

В его глазах мелькнуло торжество, и, когда его рот прижался к ее губам, Джулия закрыла глаза в знак молчаливого подчинения. Жар спиралью раскручивался внутри нее, наэлектризовывая каждую клеточку ее тела. Его язык в эротической прелюдии сплетался с ее языком.

Он целовал ее, а его пальцы с привычной уверенностью расстегивали пуговицы на ее блузке. Лифчик был следующим.

Прервав поцелуй, он склонился над ее грудью. Его язык и губы ласкали ее плоть, играли с ее телом, как если бы она была умело настроенным музыкальным инструментом. Она закинула голову, открыла глаза, и огни Манхэттена закружились перед ней в светящемся пестром калейдоскопе.