Скарабей - Фишер Кэтрин - Страница 3

Над морем зарокотал гром.

Аргелин сделал короткий шаг в сторону главного бальзамировщика. Старик отшатнулся и сказал:

— Великий царь, она нашлет чуму…

— Хватит! — Не говоря больше ни слова, Аргелин развернулся на каблуках и громко крикнул. Наемники ухватились за веревки. Вопли бабуинов были им непривычны и звучали пугающе, но они старались не обращать на них внимания и только крепче стискивали толстые канаты.

— Слышишь меня, Царица Дождя? — взревел Аргелин. — Вот тебе вместо поклонения!

Он отскочил.

Солдаты поднатужились.

Раздался треск, будто вспыхнула молния. От постамента статуи побежали вверх черные трещины, зеленое платье содрогнулось. Дождем посыпались на землю пальцы, локоны, ухо. Солдаты поднатужились еще раз, взревели, потянули сильнее — и Царица Дождя покачнулась. Она наклонилась вперед, спокойное лицо стало разваливаться на части, и на миг Мирани почудилось, будто богиня вот-вот оживет, поднимет голову и раздавит Аргелина одним мановением гигантского пальца. Но нет — с грохотом, от которого содрогнулся дом и весь мир, статуя упала, рассыпалась агатовыми блестками, превратилась в бесформенную груду сверкающих обломков.

Громадным облаком взметнулась пыль, заслонила окно. Девушки закашлялись, прикрыли лица. С полок падали предметы. Проснулся и закричал младенец.

Обезьяны, прижавшись друг к другу, постепенно смолкли.

Священнослужители в ужасе не могли отвести глаз.

Через мгновение тяжелые сапоги Аргелина загрохотали по обломкам. Разбитое лицо богини лежало на боку, обратив к генералу глаз и половинку носа. Аргелин подошел к нему, присел на корточки и чуть ли не с нежностью возложил руку на расколотую бровь.

— Ну что, госпожа? — прошептал он. — Уничтожь меня, если хватит сил. Покажи, на что ты способна. Ибо мы с тобой — заклятые враги.

В уголках глаз богини сверкали кристаллы.

Аргелин отдернул руку, повернул ее ладонью вверх, и у Мирани, скрытой за ставнями, перехватило дыхание. В жаркий день, под палящим солнцем, ладонь генерала стала мокрой.

А у нее в ушах прошелестел тихий голос:

«Посмотри на него, Мирани. Неужели он всерьез считает, что он — это я?»

Жук отправляется в полет

Мирани удивленно ахнула, но ответить не успела: чья-то рука ухватила ее за подбородок и рывком повернула от окна.

— Ага! Во Дворце Наслаждений — незваная гостья!

Женщина была толстая, с маленькими черными глазками. Она была одета в свободное платье из темного льна, в ушах позвякивали круглые золотые сережки. Седые волосы подстрижены очень коротко. У нее за спиной покорно ожидал приказаний могучий раб.

Мирани сглотнула.

— Прости. Я была снаружи. На площади. Я подумала…

— Как хорошо, что ты подумала, дорогая моя. — Пухлые пальцы пригладили ей волосы. — А как ты попала сюда?

Мирани смущенно оглянулась. Почти все девушки ушли.

— Мне открыли дверь. Не знаю кто, но я очень признательна.

Женщина внимательно всмотрелась в нее.

— Еще бы. — Она протянула руку, унизанную золотыми кольцами, и откинула с лица Мирани покрывало. Мирани, вспыхнув, отпрянула.

Проницательные глаза оглядели ее с ног до головы.

Платье на Мирани было довольно рваное: Креон купил его у какой-то женщины в Городе. За два месяца, проведенных в темных гробницах, пыль въелась ей в кожу, грязные волосы спутались. Она похудела, но пока еще не слишком сильно: было видно, что ей нечасто приходилось голодать. К тому же ей никогда не удастся скрыть гладких рук. Ни язв, ни гнойников, ни покореженных рахитом пальцев.

И женщина это заметила сразу.

— Да ты у нас вроде как богатая дама. — Она легонько коснулась платья длинным накрашенным ногтем. — Скрываешься.

Мирани плотнее запахнула накидку. Надо как можно скорее уйти отсюда. Она шагнула к дверям, но женщина кивнула, и раб, стоявший за спиной, легким движением преградил ей путь и ухмыльнулся.

— Это очень интересно. — Женщина отошла к окну, закрыла ставни, выглянула сквозь решетку. — Потому что по всему городу расклеены объявления, обещающие всем, кто умеет читать, щедрую награду — я бы сказала, весьма соблазнительную для несчастной труженицы вроде меня — каждому, кто откроет местонахождение Девятерых. Тех, кто остался в живых.

Мирани торопливо прикидывала. Ее с Ретией, несомненно, числят среди погибших; после того как разлившийся Драксис вернулся в свои берега, пещеры были тщательно обысканы. Аргелин, наверно, решил, что их тела унесло в море. Но остальные жрицы — Крисса, Гайя, Тетия, Персида, Иксака, Каллия — где они? Удалось ли им убежать? Или их схватил Аргелин?

— Я не та, кого вы ищете. — Она постаралась придать голосу твердость.

Женщина еще раз окинула ее взглядом и улыбнулась.

— Тогда, думаю, ты не будешь возражать, если я позову сюда кого-нибудь из людей генерала? Пусть он разберется.

«По-моему, Мирани, она не шутит», — послышался у нее в ушах печальный голос.

«Где ты? Где Сетис? Вернулись ли вы в Порт?»

«Ой, Мирани, в пустыне у нас было столько приключений! Каких зверей мы видели, на какие горы карабкались! А к Орфету вернулись его песни!»

Прекрасно. А мы тут живем как в аду.

Женщина, видно, решила, что нахмуренные брови предназначались ей.

— Разумеется, я готова рассмотреть любые предложения. Хоть я и сомневаюсь, что у тебя найдется столько денег, сколько заплатит любезный генерал.

Сквозь решетку Мирани увидела, что рабы уносят паланкин с площади. За ним шагали телохранители. Над площадью загрохотали молотки камнедробильщиков.

— Кто вы такая? — спросила Мирани.

Женщина улыбнулась и театральным жестом воздела руки. Ее платье переливалось всеми цветами радуги, рисунок на нем напоминал распростертые крылья.

— Я — царица ночи. Меня зовут Мантора.

— Вы владеете этим домом?

Мантора окинула ее внимательным взглядом.

— Ты задаешь совсем не те вопросы, на которые хочешь получить ответ. Да, когда-то я была гетерой. А теперь предлагаю девушек тем, кто может за них заплатить. — Она выглянула в окно, туда, где трудились камнедробильщики. — Дела идут хорошо. В Порту много новых мужчин.

Мирани сглотнула. Спина покрылась потом, отчаянно хотелось выбраться отсюда. Комната, которая несколько минут назад казалась благословенной гаванью, словно надвинулась на нее. А ведь надо вернуться в гробницы, пока не наступил комендантский час.

«Помоги мне», — мысленно попросила она Бога. Но он исчез так же стремительно, как и появился.

Мантора не торопясь, развернулась и села за маленький столик. Он был уставлен странными предметами: набор шкатулок из сандалового дерева, зеркало, в гнутом стекле отражается мумифицированная лапка какого-то зверька. Хозяйка взяла пучок трав и принялась растирать листья между пальцами, по комнате поплыл терпкий запах полыни.

— Кроме того, я пользуюсь славой колдуньи. Составляю приворотные зелья, вызываю духов. — Старуха подняла глаза. — Мои снадобья успокаивают и душу, и тело.

Мирани похолодела. Потом, будто навеянная шепотом Бога, мелькнула неожиданная мысль. Девушка сложила руки.

— Если вы мне угрожаете, — тихо сказала она, — вам, возможно, следует знать, что я нахожусь в очень близком знакомстве с неким… пожирателем падали.

Женщину это явно забавляло, и, прищурив глаза, она спросила:

— С грифом, что ли?

— С Шакалом.

В глазах старухи мелькнул ужас. И алчное любопытство. Мантора быстро справилась с собой и долго, демонстративно расплавляла складки на платье. У Мирани упало сердце. Девушка похолодела от ужаса: неужели она допустила какую-то роковую ошибку?

Мантора обернулась, взяла круглое серебряное зеркальце, вокруг которого обвилась зеленоглазая змея, и задумчиво погляделась в него.

— Вот так так. Интересно. А я-то считала тебя невинной маленькой жрицей, не видавшей в жизни ничего, кроме Острова. Но тот, о ком ты говоришь, повелитель воров, он ведь просто легенда, не правда ли? Наполовину человек, наполовину зверь из темноты. Скиталец, который бродит по гробницам и заброшенным местам. Мои девочки рассказывают своим детям сказки о его подвигах. Даже если бы он существовал на самом деле…