В ожидании чуда - Кендрик Шэрон - Страница 12

Прежде принц всегда выбирал женщин, которые вращались в его или близком к нему кругу. Никогда прежде он не желал девушки, которая стояла бы по положению намного ниже его. И уж тем более ни одна из женщин не вела себя так, как только что повела себя Элени…

В эту секунду его озарила одна догадка.

— Ты девственница? — прямо спросил он. Щеки Элени заалели. Она не успела отпрянуть от него, словно он сказал что то святотатственное, как Калик уже знал ответ.

— Ваше высочество! — укоризненно воскликнула она.

Калик пожал плечами.

— Ты только что задала мне весьма личный вопрос, — напомнил он. — Почему же ты отказываешь в этом мне? Что ты по этому поводу думаешь, ящерка? Помоем, это весьма справедливо.

— Да, ваше высочество, я девственница, — спокойно произнесла Элени, хотя щеки у нее стали пунцовыми.

Что ж, по крайней мере, теперь можно было объяснить, чем был вызван ее отказ. К своему удивлению, Калик нашел эту информацию весьма волнующей. Девственницы, к тому же такие привлекательные и зеленоглазые, ему еще не встречались. Кажется, вместе с замечательной лошадью он случайно приобрел нечто более ценное. Новое развлечение.

— Не могу поверить, что ты до сих пор не знала мужчины, — заметил Калик. Подумав, что именно он станет ее учителем в искусстве любви, он испытывал небывалый энтузиазм. — А я то считал, что провинциальные девушки чаще заводят себе любовников, не состоя в браке.

Невероятно смущенная, Элени сказала:

— Не могу отвечать за всех, ваше высочество. Про себя же могу сказать, что я не отношу себя к таким девушкам.

Калик изогнул одну черную бровь:

— И ты даже не думала о том, что так и проживешь жизнь, не узнав, какое наслаждение может дарить обнаженное человеческое тело?

— Значит, такова моя судьба, — тихо, но твердо сказала Элени, гоня от себя прочь мысли об испытанном наслаждении в руках Калика.

Он рассмеялся:

— Похвальное смирение с судьбой! Но ведь таким образом ты лишаешь себя одной из величайших радостей в жизни. Понять это ты сможешь, только если испытаешь это сама.

Взгляд темных глаз Калика смягчился, голос его также подобрел. В эту минуту он мало напоминал властного, а временами невыносимо высокомерного принца. Перед Элени был мужчина, чьи поцелуи и прикосновения привели ее в восторг.

— Возможно, вы правы, ваше высочество, и, возможно, вы будете надо мной смеяться. — Элени на секунду запнулась, но все же закончила: — Но я считаю, что порядочная девушка не должна ложиться в постель только ради секса.

— А ты относишь себя к порядочным девушкам?

Насмешка в его голосе была несомненна. Элени с усилием удержалась, чтобы не возразить принцу: не стоит судить о ней по ее отцу. Ее мать была уважающей себя женщиной и успела воспитать в дочери чувство собственного достоинства.

— Да, ваше высочество, отношу. Я различаю хорошие и дурные поступки. Как и то, что невозможно быть только плохим или только хорошим. — И, желая, отвести внимание от себя, спросила: — Я надеюсь, что ответила на ваш вопрос, ваше высочество? Может быть, теперь вы ответите на мой? Откуда у вас эти шрамы?

— Ты знаешь о моем брате? — резко спросил принц.

Кто же из жителей Калисты не знал о королевской семье, жизнь которой вызывала бесконечный интерес для простых людей? О ней всегда ходили сплетни.

Элени знала, что у Калика было четыре брата, один из которых, Аариф, приходился ему близнецом. Как и то, что с самым младшим произошла трагедия, когда он, еще маленький, потерялся.

— Вы говорите про Зафира? — рискнула спросить Элени.

Калик вздрогнул. Он понимал, что глупо реагировать таким образом, но, услышав произнесенное вслух имя пропавшего много лет назад брата, почувствовал укол вины. Когда он в последний раз думал о своем младшем брате?

— Что тебе известно о Зафире? — отрывисто спросил он.

Элени не понимала, почему обычно жесткие черные глаза вдруг приобрели такое выражение — словно ее вопрос каким то образом разбередил зажившую рану, — но ей страстно захотелось ласково похлопать его по руке, как какого нибудь коня, которого несправедливо ударили. Она опомнилась в самый последний момент.

— Мне известно, что с ним случилась какая то ужасная трагедия, — медленно сказала Элени, отвечая на вопрос принца.

Черные глаза буквально впились в ее лицо.

— Но какая именно?

— Нам рассказывали в школе, но только в общих словах, ваше высочество.

Калик медленно кивнул и начал рассказывать, стараясь сосредоточиваться на фактах, а не на воспоминаниях того дня, ставшего для всех кошмаром наяву:

— Мы с Аарифом решили отправиться на плоту поплавать в бухте. Зафир уговорил нас взять его с собой. Нам разрешили с условием, что мы будем за ним присматривать. Мы должны были оставить его на берегу! — неожиданно вырвалось у него. — Мы должны были оставить его, но…

— Но маленькие мальчики могут быть очень настойчивыми, — мягко вставила Элени.

«Настойчивыми чертенятами», — с болью подумал Калик, вспомнив обаятельную улыбку Зафира. Он единственный из всех братьев не знал материнской любви, и все — взрослые и дети — старались возместить ему эту утрату. Зафир скоро смекнул, как добиваться того, что ему хотелось.

— Но наш плот унесло в море, — вернулся к своему рассказу Калик, — где нас подобрали контрабандисты. Мы оказались на борту, и пока контрабандисты ругались между собой, решая, что с нами делать, Зафир вдруг выпалил, что мы принадлежим к королевской семье.

— Это были роковые слова, — продолжила Элени, когда Калик неожиданно замолчал. И содрогнулась, представив, как эта новость могла разжечь алчность людей, ищущих любые способы обогащения. — О, ваше высочество, — выдохнула она. — Что случилось потом?

— Нас связали, но Зарифу удалось сначала высвободиться самому, а затем помочь освободиться нам. Мы незаметно добрались до плота, но нас обнаружили. Бандиты, празднуя свой барыш, уже успели напиться и, не особо думая, стали в нас стрелять. Аарифу попали в лицо. Он упал в море и стал тонуть. Я бросился за ним. Мы не утонули, но сил сопротивляться, когда нас снова подняли на борт, ни у него, ни у меня не было…

Элени смотрела на Калика с расширенными от ужаса глазами:

— А Зариф? Калик сжал кулаки:

— Плот отнесло течением. Вместе с Зарифом. Контрабандисты даже не думали его искать, решив ограничиться нами двумя. Я слышал, как один из них сказал, что море прикончит мелкого, так что им не стоит ничего опасаться. На поиски Зарифа была отправлена большая группа людей, но его так и не нашли. Ему было шесть лет…

— А как же вам с братом удалось бежать? Лицо Калика снова стало жестким. Рот искривился.

— Для начала нам внушили — битьем, — что повторять побег не рекомендуется. Они едва не забили нас. Иногда я думаю, что… — Калик оборвал себя, но Элени все прекрасно поняла.

— Вы не должны об этом думать, ваше высочество! — горячо сказала она.

— Иногда я думаю, что лучше бы вместо своего брата погиб я, — холодно закончил он.

И вдруг вся боль, гнев, которые владели им в эту минуту, обрушились на Элени. Это из-за нее он снова вспомнил то, о чем ему так хотелось, но так и не удавалось забыть до конца!

Его взгляд опустился на ее губы. Калик подался вперед так быстро, что Элени ничего не успела сделать, когда он схватил ее за руку и потянул на себя.

— Поцелуй меня! — хрипло велел он. — Теперь ты не можешь отказать мне в этом!

Элени и не собиралась отказываться. Но это была только часть правды. Другая же часть заключалась в том, что она не хотела отказываться. Все, что угодно, лишь бы не видеть боли на этом красивом, надменном лице.

Принц Калик до сих пор винит себя за то, что его брат так и не был найден, хотя в то время он сам еще был мальчиком!

Оказывается, этот сильный, ни в чем не знающий отказа мужчина отчаянно нуждался! Ему необходима поддержка другого человека, сочувствие и душевное тепло. Не могла же она отказать ему в такой просьбе, видя, как ему плохо!