За рамками приличия - Селмер Мишель - Страница 12

— Я не хотел сказать, что ты безответственная. Но мне казалось, что ты не можешь не заниматься физическим трудом.

— Значит, ты считаешь, что я получила диплом просто так, чтобы носить в кармане?! — выкрикнула она. — Потом ты начнешь говорить, что я зря получила образование, поскольку живу на ферме.

Словно она не наслушалась этого от Бекки!

— Я беспокоюсь о здоровье моего ребенка.

— Знаешь, давай договоримся так. Во-первых, я не перееду в Эль-Пасо. Ничто не мешает мне прекрасно жить в Пекинсе. Во-вторых, я не собираюсь бросать работу. Я ее люблю, и мои родители на меня рассчитывают. Я понимаю, что тебя беспокоит здоровье ребенка, но тебе придется доверять мне. И в-третьих, если ты собираешься постоянно звонить и выяснять, как я и что я, имей такт не обращаться со мной, как с инкубатором. Мы можем просто поговорить. Ты знаешь, как это делается?

— Да, — бросил он резко. Ему явно не понравилось то, что он услышал, но в контракте не было закреплено, что Кэти должна выполнять все его требования.

— Бекки уже нет, но нас по-прежнему связывают семейные узы. Неужели нам трудно стать друзьями? — поинтересовалась Кэти.

— Я никогда не был против этого.

— Уверена, ты знаешь поговорку: «Дела говорят громче слов». Если бы ты лучше узнал меня, тебе было бы проще доверять мне.

— Думаю, ты права, — обиженно сказал Адам.

Что ж, начало положено. Но у Кэти возникло неприятное ощущение, что все это растянется на долгие девять месяцев.

Глава 8

После последнего телефонного разговора три дня назад Адам больше не звонил Кэти. Это оказалось на удивление трудно: с момента процедуры он думал о ней двадцать четыре часа в сутки. И чем больше он читал о беременности, тем больше тревожился. Очень многое может пойти не так не только с ребенком, но и с Кэти.

Адам принял на себя вину в смерти Бекки и научился жить с этим, но мысль о том, что теперь в его руках жизнь ее сестры, приводила его в отчаяние. Он должен добиться, чтобы Кэти была здорова.

Но об этом надо было думать до того, как он начал приводить свой план в исполнение. Теперь слишком поздно. Кэти должна вот-вот приехать, сдать анализ на беременность. Через несколько часов они будут знать, была ли имплантация успешной.

Адам надеялся и боялся одновременно. Из своего кабинета он услышал, что в дверь позвонили. Он был уверен, что это Кэти, но решил, что пусть лучше дверь откроет Селия.

Через минуту экономка доложила:

— Кэти приехала. По-моему, с ней что-то не так. Она побежала в спальню и, кажется, плакала.

У Адама оборвалось сердце. Он вскочил и бросился в спальню Кэти. Дверь была открыта. Он вошел. Дверь в ванную была заперта. Он постучал:

— Кэти! Ты в порядке?

— Одну минуту.

Наконец Кэти вышла из ванной. На ней был ее «девичий наряд». Глаза покраснели, видимо от слез.

Смешно! Ему страстно захотелось обнять ее и постараться успокоить. Но вместо этого он спросил:

— Что случилось?

— Сегодня утром у меня были небольшие боли. Я думала, это просто так, но, оказалось, не просто.

Она всхлипнула. По ее щеке покатилась слезинка. Разочарование было страшным.

— Значит, ты не беременна?

Кэти закусила губу и покачала головой:

— Я была уверена. Я так надеялась, что беременна!

Селия подошла к Кэти, обняла ее, стала гладить по спине, и Адам подумал, что это должен был бы сделать он.

— Ты можешь попробовать еще раз, — заверила ее Селия. — Я знаю, это обидно, но такое случается. Хочешь, я приготовлю тебе чашечку успокоительного чая?

Кэти всхлипнула и кивнула. Селия повернулась, посмотрела на Адама и многозначительно указала на Кэти, словно говоря: «Утешай же ее, глупый».

Но ему трудно было заставить себя.

Кэти вытерла глаза.

— Я была уверена, — повторила она.

— Врач говорил, может потребоваться несколько попыток.

— Я знаю, но у меня было хорошее предчувствие… — Она глубоко вздохнула. — Прости меня, Адам.

— Простить — за что?

— Я чувствую себя виноватой.

Кэти выглядела растерянной. А она не из тех, кто плачет без повода. Адам вспомнил, что она держала себя в руках даже на похоронах сестры. А он ведет себя как гнусный эгоист. Ведь именно он вовлек ее в эту авантюру. Неужели он стал холодным и бесчувственным?

— Прости меня. — Она снова всхлипнула. — Я веду себя глупо.

Еще одна слеза покатилась по ее щеке, и Адам не выдержал. Заложенная в генах каждого мужчины реакция на женские слезы вырвалась на поверхность. Кроме того, Кэти может вообразить, что он страшно сердит на нее или еще что-нибудь столь же нелепое.

Чувствуя, что у него нет выбора, Адам подошел к ней и обнял. Она прильнула к нему.

И опять, как тогда, когда она поцеловала его в щеку, возникло странное напряжение. Словно каждое прикосновение, каждое ощущение усилилось в десять раз. Мягкость ее тела, прижатого к нему, аромат ее волос, тепло ее дыхания, проникавшее через рубашку…

И его тело начало реагировать так, как реагировало бы тело любого мужчины. Мужчины, который больше трех лет не имел близости с женщиной. Еще недавно Адам не считал, что ему это необходимо. Он вообще не думал о сексе. Как будто его тело находилось в глубоком анабиозе и не способно было ощущать физическое наслаждение.

Зато теперь он ощущал его адски сильно. И Кэти это поймет, если он не возьмет себя в руки.

— Прости меня, — снова сказала она.

— Ну пожалуйста, перестань извиняться.

— У меня такое чувство, будто я сделала что-то не так. Надо было быть осторожнее.

Оттого что она будет винить себя, ничего не изменится.

— Дело не в этом.

— Но у тебя остались эмбрионы только на две попытки. Что, если и они не приживутся?

— Когда я задумывал свой план, я знал, что шансов на успех не так много. У меня есть другие возможности.

— Но тогда мы потеряем последнее, что осталось от Бекки.

— Кэти, посмотри на меня.

Она не шевельнулась. Адам поднял ее подбородок. Роковая ошибка. Когда ее глаза, большие печальные и такие голубые, что можно в них утонуть, посмотрели в его глаза, это произвело эффект удара. И Адам забыл, что хотел сказать.

Ее губы раскрылись, словно она хотела заговорить, и его внимание переключилось на них. Он понимал, что это никуда не годится, но ему еще никогда так сильно не хотелось поцеловать женщину. Впрочем, то же самое произошло и с Кэти. Мгновенная перемена настроения, взгляд подтвердили, что она ответит на его поцелуй. Адам не мог решить, хочет он этого или нет.

И когда Кэти стала приподниматься, он наклонился к ней, чтобы встретить ее. Их губы сомкнулись, и остатки здравого смысла растворились в участившемся дыхании обоих. В голове Адама билась только одна мысль: еще. Он готов был взять все, что Кэти готова была дать.

Но, слава богу, Селия выбрала именно этот момент, чтобы громко сообщить с нижней ступеньки лестницы:

— Чай готов!

Кэти отстранилась от него. Ее глаза расширились от осознания случившегося.

— Сейчас идем! — крикнул Адам.

— Боже мой, — прошептала Кэти и дотронулась до своих губ. — Ты почувствовал это?

Почувствовал?! Его сердце готово было вырваться из груди, взгляд не мог оторваться от ее губ. Но надо взять себя в руки.

— Знаешь, это было не так плохо, — заявила она, стараясь разумно объяснить необычную ситуацию. — Мы оба разочарованы, расстроены, и только. Это ничего не значит, правда?

— Правда. Мы просто расстроены.

Адам не знал, верит ли он в то, что сейчас сказал, но ему было ясно, что именно это ей надо было услышать. Ну, Кэти не из тех женщин, которые всегда делают вид, что все хорошо. Как, например, ее сестра. Вытащить из Бекки признание в том, что она чем-то расстроена, было так же трудно, как справиться с сорняком, имеющим длинный корень.

— Надо позвонить доктору, — сказала Кэти, — и выяснить, что нам теперь делать.

Хорошо, что хоть один из них способен размышлять здраво. Потому что Адам думал только о том, как хорошо было бы опять увидеть ее обнаженной.