Рональдо! Двадцатиоднолетний гений и 90 минут, которые потрясли мир - Кларксон Уинсли - Страница 55

По приблизительным подсчетам, около 300 000 французских болельщиков высыпали на Елисейские поля после победы отечественной команды в полуфинальной игре против Хорватии со счетом 2:1, впервые выводившей ее в финал чемпионата мира.

Французский вратарь Фабиен Бартез даже признался, что хотел, чтобы полуфинальная игра проходила бы в другом месте. Он сказал: «Если бы мы играли в Lens, то весь стадион болел бы за нас».

Если все проблемы Франции заключались только в недостатке поддержки, то ей нечего было опасаться.

ГЛАВА 23

Всё о лекарствах

За два дня до финальной игры против Франции Марио Загало позволил себе эксцентричную выходку перед группой журналистов, которые, казалось, раньше других узнали о проблемах, ставших очевидными только в день самой важной игры.

«Я боюсь, что они никогда не позволят нам выигрывать в Европе, — утверждал Загало. — В Бразилии существуют глубокие подозрения о том, что подобное влияние извне, как-то — предвзятое судейство и другие факторы, находящиеся вне компетенции игроков, может остановить нас. Я помню подобное беспокойство в команде 1966 года, когда самое лучшее в истории Бразилии футбольное поколение, включая Пеле, отстранили от участия в турнире, проходившем в Англии».

Загало также осознавал и то, что в его команде витали не самые лучшие настроения, и это его мрачное предчувствие усиливалось ожиданием напряженной схватки с командой — хозяином турнира, которая будет играть при поддержке чрезвычайно фанатично настроенного «Стад де Франс».

Особенно Загало смущал тот факт, что ответственным за финальную игру был назначен судья из Марокко. Он был убежден, что на Саида Белкола, как звали этого судью, будет оказан огромный нажим со стороны французской общественности, которая давно уже не испытывала такого единства со времен наполеоновского мародерства в Европе.

Загало всегда носил с собой португальскую икону Святого Антонио. Во время матчей его команды он постоянно к ней прикладывался губами. Он знал, что для того, чтобы победить Францию, ему понадобится каждая кроха морального настроя.

Тем временем из бразильского лагеря продолжали просачиваться слухи о травме Рональдо. По информации этих источников, Рональдо заявил о том, что после финальной игры он не будет играть минимум 30 дней, и не исключает возможности проведения операции на своем травмированном левом колене.

ФФБ и ее президент Рикардо Теикшейра были взбешены слухами о проблемах с травмой Рональдо и незамедлительно запустили в СМИ интервью с их «звездным» игроком, который, как они надеялись, исправит ситуацию.

В этом интервью Рональдо буквально сказал следующее: «Если я буду продолжать в том же духе, то, когда мне будет 34, как нашему капитану Дунге, у меня будет пять медалей чемпиона мира. Я уже вижу, как передо мной открывается такое будущее, когда мое имя будет вписано в книги по истории. Все дело в том, что у меня вошло в привычку забивать голы, играя против самых сильных в мире защитников. Каждый раз я могу только еще сильнее совершенствоваться».

Одним из его противников, игравших на «Стад де Франс», был Марсель Десайи, о котором Рональдо сказал буквально следующее: «Десайи уже доказал, насколько он хорош в игре. Думаю, что он до сих пор не допустил ни одной ошибки, но посмотрим, что будет в воскресенье. Я не могу сказать с полной уверенностью, что мы выиграем, но, с другой стороны, я не могу себе вообразить иного исхода событий. Мы — команда, объединенная единой целью, в которой есть неординарные индивидуумы».

Но Рональдо не упомянул ни о стычке между Эдмундо и Жованни во время тренировки, ни об инциденте между Бебето и Дунгой, когда капитан команды начал осуждать нападающего за то, что он играл неуверенно, ни о проблемах своего соседа по комнате Роберто Карлоса, ни о постоянном давлении, сравнимым с давлением в скороварке, которое оказывалось на него.

Слова, которые Рональдо сказал в тот день, были опрометчиво собраны воедино и опубликованы с подачи Теикшейры и чиновников ФФБ. На самом деле Рональдо и остальные члены команды был далеко не так уверены в своей победе.

За день до финала чемпионата мира тренер «Интера» Джиджи Симони позвонил Рональдо, чтобы пожелать ему удачи в большой игре и спросить его, когда он собирается вернуться в Милан. Позднее Симони вспоминал, что голос Рональдо звучал достаточно радостно и что он с нетерпением ожидал финала. На самом деле этот звонок самым отрицательным образом повлиял на Рональдо, поскольку в тот момент ему меньше всего на свете хотелось думать о следующем игровом сезоне в Италии.

Тем временем в бразильском лагере помощник врача доктор Жуакин Да Мата продолжал по отдельности снабжать Рональдо сильнодействующими болеутоляющими и противовоспалительными препаратами. Одним из этих препаратов был вольтарен, который он принимал перорально. Он утверждал, что это лекарство никогда не вводилось Рональдо в виде инъекций.

Как Да Мата, так и главный врач команды Лидио Толедо имели строгие указания относительно того, что Рональдо должен быть в состоянии продолжать играть. Да Мата утверждал, что Рональдо никогда не играл через боль, но перед рядом матчей было заметно, что он морщится от боли, привставая на колено для съемки коллективной фотографии команды.

«Между матчами он испытывал боли, и мы давали ему таблетки», — заявил Да Мата. Он утверждал, что болеутоляющие препараты не несли никакого отрицательного эффекта для здоровья игрока или его способности играть.

Выходящая в Рио газета O Globo настаивала на том, что Рональдо вводились в виде инъекций болеутоляющие препараты, одна из которых была сделана всего за несколько часов до финального матча. Препарат, который использовали в этом случае, носит название ксилокаин и представляет собой кортизон, смешанный с анестетиком. Один из игроков команды, пожелавший остаться неизвестным, заявил, что именно он рассказал газете об этом, после чего журналисты стали выдавать его слова за правду.

Игрок команды Гонсалвез, опытный защитник, севший на скамью запасных, после того как его сменил Жуниор Байано, рассказал все о медикаментозном лечении с точки зрения перспективы:

«Играть через боль — вполне нормально. Абсолютно нормально. Подумайте об этом. Вот, например, вы. Вы годами работали над тем, чтобы получить Кубок мира, вы отдали этой цели всего себя и не собираетесь профукать его всего лишь из-за боли, с которой вы все равно можете играть.

Многие великие «звезды» играли с болью, поскольку им было что терять в случае своего поражения. Если речь идет о деле всей жизни, то можно отбросить все свои травмы. Послушайте, все то, что я вам сказал, имеет место в современной игре».

За день до финального матча, в субботу 11 июля 1998 года, Рональдо тайком выбрался из отеля команды Бразилии, чтобы повидаться с Сузанной Вернер в доме, который она делила вместе с его матерью на окраине Парижа. Он заставил поклясться своего соседа по комнате Роберто Карлоса, что тот не разболтает об этом никому.

Никто не заметил, как он, выскользнул через черный выход отеля в бейсболке и темных очках и поймал такси.

Уже в доме Рональдо упал в объятия Сузанны и сказал ей, что его не верит во все эти слухи о ней и что ему нужна только она. Он рыдал, по меньшей мере, три часа, рассказывая ей, как сильно он испугался из-за того, что его разочаровали все. Он расстраивался все сильнее и сильнее. Сузанна пыталась утешить его, но была настолько шокирована его состоянием, что ей стало трудно спокойно реагировать, и она внезапно расплакалась вместе с ним.

К тому времени, как из похода по магазинам вернулась мать Рональдо, он уже снова ускользнул в отель команды.

В тот же день, после окончания последней перед игрой тренировки сборной Бразилии, Рональдо согласился на еще одно интервью с корреспондентом TV Globo Педро Бьялом, вопреки необоснованным слухам о его отношениях с Сузанной.

Бьял начал свой рассказ: