Переиграть войну! В «котле» времени. - Рыбаков Артем Олегович - Страница 1

Артём Рыбаков

Переиграть войну! В «котле» времени

Пролог

Сейчас все каким-нибудь спортом увлекаются. Как любят журналисты писать - «экстремальным». Кто «челленджами» увлекается, кто с парашютом в горах прыгает… А я - в страйкбол играю. Есть такое увлечение у «менеджеров среднего звена». Это игра в «войнушку» для взрослых. Оружие - точные копии настоящего, но пластиковыми шариками стреляет. В ларьках китайские «пестики» видели? Вот такое же оружие, только раз в тридцать дороже. По весу от настоящего почти не отличается, а уж по виду… Ну, и играют люди по всему свету в войну. Нет, не пейнтбол это - тут дух немного другой. Никакой краски, все на честность. Свои «пули» сам считаешь. Из защиты - только очки. Ну, это все техника, а в хобби этом для меня главное - люди. Вот и у нас - команда. (Да, игра эта, в основном, командная. Иногда и «пятьсот на пятьсот» рубимся, со штабами, укреплениями и техникой). Нормальная у нас команда, самая, что ни на есть менеджерская: два майора, капитан, три «старших», а вот сержантов (ну куда в армии без них?) - только трое. Естественно, все «бывшие». Хотя зудит у всех. А что? Приятно в выходные по кустам, да лесам пошататься, да в хорошей компании у костра посидеть.

«Головка» команды у нас знатная - майор армейской «спецуры» (с опытом БД), и «альфонс-трюкач» из первого, легендарного состава. Не стареют душой ветераны! А другие команды нам завидуют черной завистью. Хотя «по жизни» - все бизнесмены или наемные, так скажем, работники… Дизайнеров много. Я, вот, командую отделением «директоров». На десять человек личного состава у меня приходится пять арт-директоров и два режиссера (по-английски так и будет - director). Играем вместе уже лет семь.

Командир наш как-то сказал: «А что, весело! Имитация действий спецназа силами стройбата из студентов-дистрофиков». А еще один хороший человек сказал, что это - «самое хаотичное и несуразное собрание людей в военной форме». Ну да не о том речь…

Игры у нас разные бывают - и маленькие, когда человек пятьдесят-сто на полигоне шарятся, и большие - от трех сотен до бесконечности. (Ну, про бесконечность я, конечно, загнул, но «маневры» на полторы тысячи участников я помню.) Играем, в основном, дома, но и в «командировки» тоже ездим. В Питер там, Киев или даже за границу. Ах да, совсем забыл упомянуть, что в этой игре редко когда победители бывают. Нет, конечно, кто-то может кричать: «Наши взяли водокачку!», но я лично считаю, что масштабы не те. Не то, что «битва за домик паромщика», а, скорее, «драка в песочнице».

А в последнее время полюбили наши ездить на «игрушки» в братскую Белоруссию. Там какая-то большая шишка усмотрела в нашем развлечении «большой потенциал в молодежно-патриотическом» смысле и страйкболистам дали зеленый свет. И полигоны армейские, на которых мудохаться не надо, отрывая траншеи и строя огневые точки, и технику для большего фана подгоняют. И вообще…

Ну, поехали мы на «Дороги Афгана». Это игра такая, по мотивам десятилетней резни, так сказать. А поскольку Минск - это не Бронницы, то и поехать смогли далеко не все из команды, а только семь человек.

Приехали в Минск, похмелились пивом местным, а тут и автобус до полигона подали. Лепота!

Приехали, во вводные вчитались… Надо сказать, что патриотическая направленность белорусов на вводные отпечаток наложила: все команды, кто в советском или российском «комке» «выступает», те, естественно за ОКСВА играют. Ну а «натовские ренегаты» - за «духов». Парень из наших, Люк у него позывной, (во времена оны три года «за речкой» оттрубил в разведке ВДВ), как приехал, так перевозбудившись, на базар помчался - барашка покупать. Как он нам сказал: «Это что же за «дух», если от него курдючным салом не воняет?». Ну а остальные члены «банды» стали к «войне» готовиться.

Пока мы Люка с бараном ждем, я вам представлю всех участников дебоша.

Командиры наши:

Шура-Раз, позывной - «Фермер». Майор-армеец в отставке. Любит нас «строить», и мы ему за это благодарны. Не дает он, знаете ли, действу окончательно в пикник превратиться. Именно его стараниями у нас и не принято действовать в экипировке «паркетного» страйкера: два магазина на триста шариков и шоколадка в кармане, плюс кэмелбэк с пивом за спиной. Таскаем и веревки, и шанцевый инструмент и паек на три дня.

Шура-Два, позывной - «Бродяга», виртуоз и ас «мочилова в сортире». С пистолетом - Бог. Но, старость - она, конечно, не радость. Поэтому мы его золотые руки и бриллиантовую голову используем не только как подставку для каски. Он у нас больше по управляемым МВЗ, да радиоборьбе. Ну, еще и как кладезь «маленьких советов» и «домашних заготовок».

Шура-Три, он же Люк (не, не тот, что в канализацию ведет, а который Скайуокер). Капитан из вэдэвэшной разведки. Как по кустам поползать и «языка» привести - это к нему. Вот только страйкболисты в плен плохо сдаются - «смерть» то здесь игрушечная, так что они в «рэмбов» до последнего играют, а методы «непосредственного физического воздействия» правилами запрещены.

Серега. Среди страйкбольной кодлы известен как Док. Наше все! И пошутить и закопать. В миру - скромный КМН-стоматолог. После того, как в его «нежных, но цепких лапах» перебывало полкоманды, носит почетное звание «наш Менгеле». Хотя, «зубнюк» действительно классный. Вечное хобби - военно-полевая хирургия. Балагур и весельчак, хотя юмор иногда специфический, с отчетливым душком прозекторской.

Вано. Откликается на погоняло «Казачина». Весел и рукаст. Мастер изготовления похлебки из требухи и взрывателей. Буквально на каждом выезде презентует команде новую «цацку» натяжного, нажимного или еще какого действия. В свободное от «войны» время снимает документальное кино.

Алик. Он же «Дохлая башка» (от официального позывного «Totenkopf»). Один из немногих в команде германофилов. Слегка знает немецкий. Надежный товарищ. Как лирическое отступление скажу, что команда наша «моделирует» бундесвер. Ну, нравятся нам эти мелкие пятнышки, нравятся! Да и германец всегда противником серьезным был, не то, что пиндосы какие.

Ну и ваш покорный. Зовут меня Антон, а позывной - «Искусник» или «Арт». Натура я тонко чувствующая, к рефлексии склонная. Музыку, опять же, классическую люблю. Но прозвали меня так не за это, а за любовь к другим искусствам, боевыми именуемым. Ножики всяческие люблю до дрожи. Особенно камрадам нравиться, что я ножики из резины плотной, правилами разрешенные, кидаю направо и налево, а когда супостат вопить начинает, что, дескать, «плашмя ударило» или «ручкой стукнуло» в руке у меня железный появляется и, отправившись в недолгий полет к какому-нибудь ближайшему дереву, всегда втыкается. Док говорит, что я владею «искусством убеждения». Срочку я оттянул в славных погранвойсках, но ни ордена, ни даже медали завалящей не добыл. Скажу честно, я даже нарушителя живого ни разу не видел (ну не считать же ту толпу в пять сотен турок, что тогда через пропускной пункт в 91-ом ломанулись, за нарушителей? Нам так и сказали: «Это не нарушители! Огня не открывать!» И отмахивались мы тем, что под руку подвернулось. Я, лично, - скребком, которым мостовую ото льда чистят.). В обычной жизни занимаюсь тем же, чем и Казачина, то есть развлекаю народ движущимися картинками.

Прочитав про нас, таких веселых, читатель с чистым сердцем может сказать: «Вот дебилы великовозрастные, в войнушку не наигравшиеся. В Чечню чего не поедете?» Понимая всю степень читательского негодования, тем не менее, отвечу: «А оно нам надо? Что мы там забыли?». Три Шуры кровянки своей «за нашу Советскую Родину» пролили не мало. И своей и чужой. Я на Кавказе поскакал еще при Союзе. А Казачина из Ставрополья, из станицы, что на берегу Терека стояла. Почему, вы спросите, стояла. Так не живут там люди больше. Пожгли ее в первую Чеченскую. Ванька как-то рассказал, как они с отцом и односельчанами из карабинов отстреливались, пока бабы с детишками, погрузившись в тракторные прицепы, в райцентр эвакуировались. Ну, хватит о грустном, тем более что со двора, где уже минут десять как не слышно жалобного блеяния барашка, доносятся гораздо более заманчивые звуки.