Я - четвертый - Лор Питтакус - Страница 9

— Впрочем, не знаю, — продолжает он. — Я не хочу уходить слишком далеко — вдруг сегодня еще что-то случится.

Не желая делать из вчерашнего большую проблему, я отмахиваюсь от намека.

— Со мной все будет в порядке. Отправляйся за деньгами.

Я смотрю в окно. Занимается рассвет, бледно освещая окружающее. Пикап покрыт росой. Давненько мы не видели зимы. У меня даже куртки нет, и я вырос почти из всех своих свитеров.

— Похоже, на улице холодно, — замечаю я. — Может, нам стоит как-нибудь собраться и подкупить одежды.

Он кивает.

— Я подумал об этом вчера вечером, поэтому и надо сходить в банк.

— Тогда иди, — говорю я. — Сегодня ничего не случится.

Я доедаю хлопья, кладу миску в раковину и иду в душ. Через десять минут я уже одет в джинсы и черную терморубаху, рукава засучены до локтей. Я смотрю в зеркало на себя, потом на свои руки. Я спокоен. Таким и надо оставаться.

По дороге в школу Генри дает мне пару перчаток.

— Всегда держи их при себе. Вдруг понадобятся.

Я засовываю их в задний карман.

— Думаю, они не пригодятся. Я чувствую себя вполне прилично.

Перед школой выстроились автобусы. Генри подъезжает к зданию сбоку.

— Мне не нравится, что ты без телефона, — говорит он. — Много что может пойти не так.

— Не волнуйся. Я его скоро верну.

Вздыхая, он качает головой.

— Не делай глупостей. К концу дня я буду здесь.

— Хорошо, — отвечаю я и выхожу из пикапа. Он уезжает.

Внутри школы суета. Ученики толкаются у своих шкафчиков, разговаривают, смеются. Некоторые смотрят на меня и начинают шептаться. Не знаю, из-за стычки или из-за фотолаборатории. Наверное, они судачат и о том и о другом. Это маленькая школа, а в маленьких школах мало что происходит такого, о чем бы сразу не узнали все.

Дойдя до главного входа, я поворачиваю направо и нахожу свой шкафчик. Он пуст. Через пятнадцать минут мне нужно писать сочинение. Я прохожу мимо класса, чтобы удостовериться, что знаю, где он, и иду в школьную администрацию. Секретарша встречает меня улыбкой.

— Привет, — говорю я. — Я вчера потерял телефон и хотел бы узнать, не передавали ли его в стол находок?

Она качает головой.

— Нет, боюсь, что никаких телефонов не передавали.

— Спасибо, — отвечаю я.

Нигде в коридоре я не вижу Марка. Я выбираю направление и начинаю обход. На меня все еще смотрят и шепчутся, но меня это не волнует. Я вижу Марка метрах в пятнадцати перед собой. Вдруг я чувствую прилив адреналина. Я смотрю на свои руки. Они нормальные. Я волнуюсь, как бы они не начали светиться, ведь как раз от волнения свет может проявиться.

Марк прислонился к шкафчику, скрестив руки на груди, вокруг него пять парней и две девушки, все разговаривают и смеются. Сара сидит на подоконнике метрах в пяти от него. Она и сегодня ослепительна со своими светлыми волосами, собранными в хвост, в юбке и сером свитере. Она читает книгу, но, когда я к ним подхожу, поднимает взгляд.

Я останавливаюсь перед группой, смотрю на Марка и жду. Он замечает меня примерно через пять секунд.

— Что тебе надо? — спрашивает он.

— Ты знаешь что.

Мы смотрим друг на друга. Толпа вокруг нас растет, сначала десять человек, потом двадцать. Сара встает и подходит к нам. Марк одет в свою футбольную куртку, его черные волосы тщательно уложены таким образом, чтобы создавалось полное впечатление, что он только выкатился из постели и сразу оказался одетым.

Он отталкивается от шкафчика и идет ко мне. Не доходя нескольких сантиметров до меня, он останавливается. Наши торсы почти касаются друг друга, и я чувствую острый запах его одеколона. В Марке, наверное, около метра и восьмидесяти сантиметров, он сантиметров на пять выше меня. У нас одинаковое телосложение. Вот только он не знает, что внутри я совсем другой, чем он. Я быстрее его и гораздо сильнее. При этой мысли я самоуверенно улыбаюсь.

— Может, сегодня ты задержишься в школе подольше? Или опять убежишь, как щенок?

В толпе раздаются смешки.

— Ну, это мы еще посмотрим.

— Да, посмотрим, — повторяет он и придвигается еще ближе.

— Я хочу обратно свой телефон, — говорю я.

— У меня нет твоего телефона.

Я качаю головой.

— Два человека видели, как ты его брал, — вру я.

По тому, как сдвинулись его брови, я понял, что угадал.

— Ну, а если и я? Что ты сделаешь?

Вокруг нас уже, наверное, человек тридцать. Не сомневаюсь, что к десятой минуте первого урока вся школа будет знать о том, что случилось.

— Я тебя предупредил, — говорю я. — У тебя есть время до конца дня.

Я поворачиваюсь и ухожу.

— А иначе что? — кричит он вслед. Я не отвечаю. Пусть поломает голову над ответом. У меня сжаты кулаки, и я осознаю, что перепутал прилив адреналина с нервозностью. Но почему я так нервничал? Из-за непредсказуемости? Из-за того, что я впервые с кем-то столкнулся? Из-за боязни, что мои руки могут начать светиться? Наверное, из-за всего сразу.

Я иду в туалет, вхожу в пустую кабинку и закрываюсь на задвижку. Я раскрываю ладони. Легкое свечение на правой. Я закрываю глаза и концентрируюсь на том, чтобы дышать медленно и размеренно. Минуту спустя свечение все еще остается. Я качаю головой. Не думал, что Наследие окажется таким чувствительным. Я остаюсь в кабинке. Мой лоб покрывается тонкой пленкой пота; обе ладони теплые, но, к счастью, левая пока нормальная. В туалет входят и выходят люди, а я остаюсь в кабинке и жду. Свечение продолжается. Наконец, звенит звонок на первый урок, и туалет пустеет.

В отвращении я мотаю головой и смиряюсь с неизбежным. У меня нет телефона, а Генри едет в банк. Я наедине с собственной глупостью, и мне некого винить, кроме самого себя. Я достаю из заднего кармана перчатки и натягиваю их. Кожаные садовые перчатки. Выглядеть глупее я бы не мог, даже если бы надел клоунские башмаки с желтыми штанами. Хватит вливаться в коллектив. Я понимаю, что должен остановиться с Марком. Он побеждает. Он может оставить у себя мой телефон; мы с Генри вечером достанем другой.

Я выхожу из туалета и по пустому коридору иду в класс. Когда я вхожу, все смотрят на меня, потом на перчатки. Нечего и думать их спрятать. Я выгляжу как дурак. Я пришелец, у меня сверхъестественные способности и будут еще новые, я могу делать то, что людям и не снилось, и все равно я выгляжу как дурак.

Я сижу в центре класса. Мне никто ничего не говорит, а я сам слишком взволнован, чтобы слышать, что говорит учитель. Когда звенит звонок, я складываю свои принадлежности в рюкзак и накидываю его на плечо. Я все еще в перчатках. Выходя из класса, я оттягиваю отворот правой перчатки и смотрю на ладонь. Она продолжает светиться.

По коридору я иду размеренно. Дышу медленно. Стараюсь отвлечься, но это не срабатывает. Когда я вхожу в класс, Марк сидит на том же месте, что и днем раньше, и Сара рядом с ним. Он ухмыляется при виде меня. Стараясь не размениваться по мелочам, он не обращает внимания на мои перчатки.

— Ну, как оно, бегун? Я слышал, идет набор в команду по кроссу.

— Не задирайся, — говорит ему Сара. Проходя мимо, я смотрю на нее, в ее голубые глаза. От этого я смущаюсь, и мои щеки теплеют. Место, на котором я сидел днем раньше, занято, и я иду в самый конец класса. Комната заполняется, и рядом со мной садится вчерашний парень, который предостерег меня насчет Марка. На нем другая черная футболка с логотипом «НАСА» посередине, армейские штаны и кроссовки «Найк». У него взъерошенные рыжеватые волосы, а карие глаза кажутся большими из-за очков. Он достает блокнот со схемами созвездий и планет. Смотрит на меня и не пытается сделать вид, будто не смотрит.

— Как дела? — спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

— Почему ты в перчатках?

Я открываю рот, чтобы ответить, но тут миссис Бартон начинает урок. По ходу урока парень рядом со мной по большей части рисует марсиан, какими они ему представляются. Тела маленькие, головы, руки и глаза большие. Тот же стереотип, который обычно используют в кино. Под каждым рисунком он маленькими буквами подписывает свое имя: СЭМ ГУД. Он замечает, что я смотрю на него, и я отворачиваюсь.