Ты мне принадлежишь - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 17

— Вот, к примеру, — сказал Ричардс, — большинство женщин прекрасно понимает, что если они оставят машину на неосвещенной и неохраняемой стоянке в шести кварталах от ближайшего жилья, им грозят большие неприятности. Но те же самые женщины проявляют удивительную беспечность, оказавшись у себя дома. Жизнь теперь такова, что если оставить двери незапертыми — даже в самом благополучном районе, — ваши шансы стать жертвой ограбления или чего-то похуже значительно возрастают. Времена изменились, — продолжал он. — Моя бабушка, например, никогда не запирала двери. А если и запирала, оставляла на дверях записку крупными буквами, настоящий плакат: «Ключ в почтовом ящике». К сожалению, те дни миновали.

«Он прекрасно держится, — подумала Сьюзен, прислушиваясь к его дружелюбному тону. — Не проповедует, не читает нотаций».

В следующем перерыве на рекламу она сказала ему:

— Я не шутила, вы чертовски хороши в эфире. Придется теперь оглядываться через плечо: того и гляди, отобьете у меня кусок хлеба.

— Что ж, мне понравилось участвовать в передаче, — согласился он. — Наверное, во мне говорят нереализованные актерские амбиции. Хотя, должен признать, как только закончится моя рекламная поездка по распространению книги, я с радостью вернусь к своим заурядным повседневным занятиям.

— Бьюсь об заклад, «заурядными» их назвать никак нельзя. Вам много приходится путешествовать?

— Да, немало. Я выступаю судебным экспертом даже за границей.

— Десять секунд, Сьюзен, — предупредил продюсер из своей кабинки.

Пора было принимать звонки от слушателей. Первой позвонила женщина, желавшая знать, что было после вчерашней передачи:

— Карен пришла к вам на встречу, доктор Сьюзен?

— Нет, не пришла, — ответила Сьюзен, — но если она сейчас нас слышит, я очень прошу ее связаться со мной хотя бы по телефону.

Несколько звонков были обращены к доктору Ричардсу. Один мужчина находился под большим впечатлением от его выступления в суде:

— Доктор Ричардс, у меня сложилось впечатление, что вы действительно знаете, о чем говорите.

Ричардс поднял брови и бросил иронический взгляд на Сьюзен.

— От души на это надеюсь.

Следующий звонок шокировал Сьюзен.

— Доктор Ричардс, не потому ли вы написали книгу о пропавших женщинах, что ваша собственная жена пропала без вести?

— Доктор, вы можете не отвечать... — Сьюзен взглянула на Ричардса, ожидая, что он попросит прервать звонок.

Но Ричардс отрицательно покачал головой.

— Моя жена не пропала без вести. С ней произошел несчастный случай, но она погибла на глазах у свидетелей. Нам так и не удалось обнаружить ее тело, но между ее смертью и моей книгой нет никакой связи.

Его голос звучал сдержанно, но Сьюзен видела неприкрытое страдание на его лице. Он явно не хотел, чтобы она комментировала заданный вопрос или его ответ, но у нее возникло мгновенное ощущение, что — признается он в этом сам себе или нет — между темой его книги и смертью жены существует связь.

Она взглянула на монитор.

— Наш следующий звонок — от Тиффани из Йонкерса. Вы в эфире, Тиффани.

— Доктор Сьюзен, я обожаю вашу программу, — начала позвонившая. У нее был молодой, оживленный голос.

— Спасибо, Тиффани, — торопливо прервала ее Сьюзен. — Чем мы можем вам помочь?

— Ну, я слушала вчера вашу передачу, и... помните, та женщина, Карен, говорила, что какой-то парень подарил ей сувенирное кольцо с бирюзой, и она сказала, что внутри была надпись «Ты мне принадлежишь»?

— Конечно, помню, — быстро ответила Сьюзен. — Вы что-то знаете об этом человеке?

Тиффани захихикала.

— Доктор Сьюзен, если Карен нас слышит, я просто хочу ей сказать, что она правильно сделала, когда порвала с тем типом. Должно быть, он просто дешевка. Мой приятель как-то раз в прошлом году купил мне точно такое же колечко просто шутки ради, когда мы гуляли по Гринвич-Виллидж. Выглядело оно неплохо, но стоило всего десятку.

— Где именно в Гринвич-Виллидж вы его купили? — спросила Сьюзен.

— Ну... я точно не помню. Такая сувенирная лавчонка, знаете, настоящая дыра. Ну, там продают пластмассовые статуи Свободы и бронзовых слоников. Вы себе представляете, что это за место.

— Тиффани, если вы помните, где расположен этот магазин, если еще кто-то из наших слушателей знает о нем, прошу вас, перезвоните мне, — настойчиво попросила Сьюзен. — Или дайте знать, где еще продаются такие кольца, — добавила она.

— Этой лавочкой заведует такой низенький тип, индус или что-то в этом роде. Так вот он сказал, что сам делает эти кольца, — объяснила Тиффани. — Слушайте, я порвала с тем парнем, так что можете забрать кольцо, если оно вам нужно. Я пошлю его по почте.

— Реклама, — предупредил голос Джеда Гини в наушниках у Сьюзен.

— Большое вам спасибо, Тиффани, — поспешно завершила разговор Сьюзен. — А теперь послушаем известия от наших спонсоров.

Как только программа закончилась, Дональд Ричардс поднялся из-за стола.

— Еще раз благодарю вас, Сьюзен, простите, но мне нужно бежать. Меня ждет пациент. — Он помедлил. — Мне бы очень хотелось пригласить вас на ужин где-нибудь в ближайшем будущем, — тихо добавил он. — Можете не отвечать прямо сейчас. Я позвоню вам в приемную.

Он ушел. Сьюзен еще с минуту сидела, собирая свои заметки и обдумывая последний звонок. Возможно ли, что кольцо-сувенир, которое Джейн Клаузен нашла среди вещей Регины, было куплено в Нью-Йорке? А если так, означает ли это, что человек, ответственный за ее исчезновение, родом отсюда?

Все еще погруженная в свои мысли, она встала и прошла в аппаратную. Гини как раз опускал в конверт кассету с пленкой.

— Быстро Ричардс нас покинул, — заметил он. — Забыл, наверное, что просил меня переписать наши передачи. — Он пожал плечами. — Ладно, вышлю их ему по почте, как и эту.

Он указал на конверт, адресованный Джастину Уэллсу.

— Этот парень звонил вчера и просил копию передачи. Сказал, его матери пришлось ее пропустить, а она без них жить не может.

— Как это лестно, — рассеянно пробормотала Сьюзен. — До завтра.

В такси по дороге на работу она открыла газету. На третьей странице «Пост» была помещена фотография Кэролин Уэллс, художницы-оформителя, тяжело пострадавшей в аварии вчера во второй половине дня на Парк-авеню. Сьюзен с жадным интересом прочитала заметку. Об этом случае она слышала в утренних новостях: там сообщали о престарелой женщине, утверждавшей, что она видела, как кто-то толкнул Кэролин Уэллс.

Ниже в той же колонке она прочитала: «...жена известного архитектора Джастина Уэллса».

Через секунду Сьюзен уже звонила по сотовому в студию. Она застала Джеда Гини в тот самый момент, когда он уходил на обед. К тому времени, как такси добралось до места, Сьюзен договорилась, что Джед пришлет конверт, адресованный Джастину Уэллсу, с нарочным к ней в приемную.

Сьюзен мысленно перебрала свое рабочее расписание. На все послеполуденные часы у нее были назначены встречи с пациентами без малейшего зазора. Но по окончании рабочего дня она решила отвезти пленку с записью в больницу Ленокс-Хилл, где, согласно сведениям, полученным от словоохотливой администраторши, Джастин Уэллс вторые сутки не отходил от постели жены.

Не исключено, что он не захочет с ней разговаривать, подумала Сьюзен, расплачиваясь с шофером такси, но в одном можно было не сомневаться: но какой бы причине он ни затребовал запись вчерашней программы, дело было не в его матери.

25

Джейн Клаузен не знала, хватит ли у нее сил присутствовать на заседании правления Семейного фонда Клаузенов. Она провела трудную, бессонную ночь, ее мучили боли, и хотелось днем спокойно отдохнуть дома. Лишь мысль о том, что ее время на исходе, заставляла вставать с постели в обычный час, то есть в семь утра, умываться, одеваться и съедать легкий завтрак, приготовленный экономкой Верой, служившей у нее уже много лет.

Прихлебывая кофе, Джейн взяла было в руки «Нью-Йорк таймс» и начала читать первую полосу, но почти сразу отложила газету, не в силах сосредоточиться на событиях, очевидно находившихся в центре внимания всего остального мира. Она знала, что ее собственный мир сужается и тает на глазах.