Притворись, что не видишь ее - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 43

Болдуин замолчал и посмотрел на Слоуна, как бы оценивая.

— Еще есть такой вариант, что Лейси Фаррелл позвонит тебе напрямую, — сказал он, — как считаешь?

— Вряд ли. По головке я ее не гладил, особо не жаловал.

— Таких не гладят, — решительно произнес Болдуин. — С места преступления она вещественное доказательство унесла? Унесла. Место, где ее скрывали, выдала? Выдала. А теперь еще и в крайне рискованной ситуации оказалась. Мы потратили целое состояние, чтобы сохранить ей жизнь, а в ответ получили только жалобы и никакой помощи. Если головой думать не умеет, так хоть бы спасибо сказала!

— Уверен, что ее благодарность не знает границ, — сказал Слоун, поднимаясь с места. — Как и в том, что если бы вы не тратили на нее столько времени и денег, возможно, ей жизнь показалась бы милее.

51

Как и договорились, Лейси позвонила Тиму Пауэрсу с Марин-терминала.

— Сейчас возьму такси, — сказала она. — В такое время обычно дороги не забиты, так что приеду где-то минут через двадцать, максимум через полчаса. Жди меня, Тим, и очень важно, чтобы ни одна живая душа не видела, как я у тебя появлюсь.

— Швейцара отправлю перекусить, — пообещал ей Тим, — ключ я уже приготовил.

«Я снова в Нью-Йорке — странное ощущение», — подумала Лейси, въезжая в Манхэттен по мосту Трайборо. Когда самолет перед посадкой зашел на последний круг, Лейси прижалась лицом к иллюминатору и с упоением смотрела на очертания Нью-Йорка. «Господи, как же я по тебе соскучилась», — вздохнула она.

«Вот бы сейчас сразу домой, попасть в квартиру, — думала Лейси. — Набрала бы воды в джакузи, заказала что-нибудь поесть, позвонила бы маме и Кит. И Тому. Интересно, что думает обо мне Том?» — гадала она.

Как она и рассчитывала, машин на дороге было мало, и такси ехало довольно быстро. «Только бы Тим оказался на месте, — думала она. — Патрик не должен меня видеть». Но тут она вспомнила, что с первого января Патрик собирался уйти на пенсию, и он уж точно ее никак не увидит.

Такси свернуло на 73-ю улицу и понеслось в сторону Пятой авеню. Потом машина свернула налево, на 70-й улице — еще раз налево и притормозила. У входа Лейси встретил Тим Пауэрс. Открыл дверцу, улыбнулся:

— Добрый вечер, мисс. — Он ничем не выдал своего знакомства с ней. Лейси расплатилась с таксистом и выбралась из машины, обрадованная, что больше никуда не нужно ехать. Боль в лодыжке становилась уже невыносимой.

Тим открыл перед Лейси входную дверь и незаметно сунул ей в карман ключ от квартиры Изабель Уо-ринг. Он проводил ее до лифта, вставил в блок управления мастер-ключ и нажал на кнопку десятого этажа.

— Так лифт пойдет без остановок, — объяснил он, — чтобы не дай бог на знакомых не нарваться.

— Огромное спасибо, Тим. Просто не представляешь, как я тебе...

Он не дал ей договорить.

— Лейси, поднимайтесь скорее и заприте за собой дверь. В холодильнике найдете еду.

Квартира не изменилась. Лейси посмотрела на стенной шкаф, в котором она спряталась в тот вечер, когда убили Изабель Уоринг. Казалось, что за дверцей в шкафу все еще лежит портфель с окровавленным дневником Эмили.

Она закрылась на все замки, потом вспомнила, что Кёртис Колдуэлл выкрал ключ Изабель, который хранился на коридорном столике. «Интересно, замок сменили?» — подумала она. Она даже на цепочку закрылась, хоть и понимала, что, если кто-то захочет вломиться, никакая цепочка не спасет.

Тим задернул шторы и включил свет. «Грубая ошибка, — подумала Лейси. — Если за квартирой следят с Пятой авеню или с 70-й улицы, то и дураку станет понятно — в квартире кто-то есть. Но если обычно шторы задернуты, стоит их открыть, и ее раскусят. Ну вот, — подумала она, — поди угадай, как лучше сделать».

Вся гостиная была уставлена фотографиями Эмили в рамках. Выглядело все так, как было при Изабель. Лейси поежилась. Такое ощущение, будто сейчас по ступенькам спустится сама хозяйка.

Она вспомнила, что до сих пор не сняла свою стеганую куртку. Прежде Лейси приходила сюда в строгой одежде и, оказавшись здесь в куртке и спортивном костюме, почувствовала себя неуютно. Расстегивая куртку, она снова поежилась: незваный гость в доме с привидениями.

Нужно было подняться на второй этаж и заглянуть в спальню. Лейси и близко к ней подходить не хотелось, но она знала: войти нужно — просто чтобы убедиться, что там нет тела Изабель.

В библиотеке, рядом с которой имелась отдельная ванная, стоял кожаный диван-кровать. Этих двух комнат ей будет достаточно. В кровати, где убили Изабель, ей не уснуть.

Тим сказал, что в холодильнике есть какая-то еда. Лейси повесила куртку в стенном шкафу, вспомнив, как увидела из него Колдуэлла. «Нужно перекусить, — подумала она. — Ты просто голодна, поэтому воспринимаешь все слишком остро», — сказала себе Лейси.

Тим на славу постарался и собрал достойный провиант. В холодильнике лежали жареная курица, овощи и зелень для салата, булочки, кусок сыра «Чеддер» и немного фруктов. На полке стоял кофе, целых полбанки. Ей вспомнилось, что Изабель угощала ее кофе как раз из этой самой баночки.

— Срочно наверх, — вслух сказала Лейси. — Нужно разогнать призраков. — Она кое-как дохромала до ступенек и стала взбираться, придерживаясь за чугунные перила.

Лейси пересекла гостиную и заглянула в спальню. Шторы здесь тоже оказались задернуты, в комнате было темно. Лейси включила свет.

Комната выглядела точь-в-точь как в тот день, когда она показывала ее Кёртису Колдуэллу. Она ясно помнила его задумчивое лицо, когда Колдуэлл осматривал комнату. Лейси тогда про себя гадала, купит он квартиру или нет. Теперь Лейси понимала, что тогда он всего-навсего осматривал место и прикидывал, сможет ли Изабель сбежать от него. «Где сейчас Колдуэлл?» — вдруг подумала она, и страх вернулся. Добрался ли этот человек до Нью-Йорка?

Она взглянула на кровать и вспомнила, как окровавленной рукой Изабель пыталась вытащить из-под подушки страницы дневника. Она почти слышала последние слова Изабель:

«Лейси... отдайте дневник... Эмили... ее отцу... Лишь ему... поклянись...»

Она настолько ясно вспомнила, как Изабель хватала ртом воздух, как захлебывалась словами, боролась с удушьем, что Лейси стало дурно.

«Ты... тоже прочти... покажи ему где...» — Затем Изабель сделала последний вдох. Она умерла, прошептав последнее слово: мужчина...

Лейси прошла гостиную и спустилась вниз. «Сначала поесть, затем — душ и спать, — сказала она себе. — Долой панику. Хочешь или нет, а придется здесь пожить. Больше идти некуда».

Через сорок минут Лейси укуталась в одеяло на диване в библиотеке. На столе она разложила фотокопию дневника, которую сняла для себя: три нелинованные страницы лежали отдельно. В полутьме пятна крови выглядели, как тест Роршаха[7]. «Тебе это о чем-нибудь говорит?» — спросила она себя.

«И что ты там видишь?» — продолжала спрашивать себя она. Изможденная бегством, Лейси знала, что уснуть сможет не скоро. Она включила свет и взяла последние страницы. Читать было трудно, мешали пятна крови.

Тут ей пришла в голову мысль. А что, если перед смертью Изабель нарочно хваталась рукой именно за эти страницы?

В который раз Лейси стала перечитывать последние записи, пытаясь разгадать, почему из полицейского участка выкрали именно их. Сомнений не оставалось: именно из-за этих страниц Кёртис Колдуэлл убил Изабель Уоринг. Но почему? Что в них такого?

Именно здесь находится запись Эмили о том, что она оказалась между молотом и наковальней и не знает, как быть дальше.

Первая запись на нелинованных страницах была последней жизнерадостной заметкой. Эмили писала, что собирается встретиться с Максом или Маком Хафнером — за пятнами разобрать было невозможно. Дальше следовала приписка: «Будет весело. Он говорит, что я выросла, а он состарился».