Мое время — ночная пора - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 44

Голос Эми понизился до ее обычного полушепота.

— Сами посудите, тогда, в воскресенье вечером, я пришла домой и сказала маме, что голос мисс Уилкокс напомнил мне мой собственный, когда наша учительница ораторского искусства в школе мучает меня, заставляя говорить громче. Она меня так запугивает, что мой голос начинает дрожать, потому что я почти готова разрыдаться. Лишь так я могу лучше всего описать, как звучал голос мисс Уилкокс «по-моему»!

— Понятно.

Джин, помоги мне. Пожалуйста, Джин, помоги мне! Я была права, подумала Джин. Рекламным трюком здесь и не пахло.

Триумфальная улыбка Эми, сумевшей так здорово описать свое впечатление от голоса Лауры, исчезла, едва успев появиться.

— И вот что еще, доктор Шеридан... Я бы хотела извиниться за то, что ваш вчерашний факс попал в почту мистера Каллена. Мы гордимся нашей аккуратностью в деле доставки факсов для наших гостей. Естественно, я все объясню и доктору Флейшману, когда его увижу.

— Доктору Флейшману? — с возрастающим любопытством спросила Джин. — А что, есть какая-то причина, почему вы должны ему это объяснять?

— Конечно. Вчера в полдень, когда он вернулся с прогулки, то остановился у конторки и позвонил вам в номер. Я знала, что он может найти вас в кафе. После этого он спросил меня, не приходил ли вам факс, и очень удивился, когда я сказала ему, что не приходил. Как будто он знал, что вы ожидаете факс.

— Ясно. Большое спасибо, Эми. — Джин старалась не показать, насколько ее потрясли слова портье. Почему Марк задает такие вопросы? — удивлялась она. Забыв, что собиралась купить кофе, она медленно пересекла вестибюль и вышла на улицу.

Снаружи оказалось даже холоднее, чем она думала, но солнце припекало, ветер стих, поэтому она решила, что все будет хорошо. Она надела солнцезащитные очки, вышла с территории отеля и направилась куда глаза глядят. В голове тревожно билась мысль, с которой она никак не хотела соглашаться. Неужели Марк тот самый человек, который писал ей о Лили? Неужели он прислал расческу? Марк, который утешал ее, когда она рассказала ему о своих проблемах, который накрывал ее руку своей и дал ей понять, что разделяет ее боль?

Марк знал, что я встречалась с Ридом, подумала Джин. Он сам сказал, что видел нас во время своих пробежек в Вест-Пойнте. Как он получил информацию о Лили? А если не он присылал факсы, то почему он был так уверен, что я получу один ровно в полдень? Потому что его рук дело? И если его, то сможет ли он причинить зло моей дочери? Я не хочу в это верить, думала она. Я не могу в это поверить! Но почему он спрашивал у портье, получила ли я факс? Почему не у меня?

Не задумываясь, куда идет, Джин брела по знакомым с детства улицами. Она миновала Таун-Холл, даже не глянув на него, и лишь когда Ангола-роуд, по которой она шла, свернула к автостраде, Джин вернулась обратно и, наконец, через час, зашла в закусочную в конце Маунтин-роуд. Она села у прилавка и заказала кофе. Удрученная и вновь глубоко обеспокоенная, она осознала, что ни холодному воздуху, ни длительной прогулке не удалось прояснить ее мысли. Мне даже хуже, чем раньше, подумала она. Я не знаю, кому доверять и во что верить.

Судя по большой красной нашивке на куртке сухощавого седого мужчины за прилавком, звали его Дюк Маккензи. Он явно был настроен поговорить.

— Вы не местная, мисс? — спросил он, наливая кофе.

— Нет. Я здесь выросла.

— Так вы, наверное, из тех выпускников Стоункрофта?

Отмолчаться никак не получалось.

— Да, из них.

— А где вы в городе жили? Джин махнула рукой назад.

— Там, на Маунтин-роуд.

— Неужели? Ну, тогда нас тут еще не было. Раньше на этом месте стояла химчистка.

— Я помню. — Хотя кофе был слишком горячий, она стала пить его маленькими глотками.

— Нам с женой понравился этот город, уже лет десять, как мы купили это заведение. Пришлось здесь все переделать. Нам со Сью пришлось повозиться, но теперь мы довольны. Открываемся в шесть утра и работаем до девяти вечера. Сью сейчас на кухне, готовит салаты, печет. Мы продаем то, что быстро готовится, вы бы удивились, сколько людей к нам заходит — кофе попить, перекусить на скорую руку.

Слушая его вполуха, Джин кивала головой.

— В те выходные некоторые из бывших стоункрофтцев заглядывали сюда, когда гуляли по городу, — продолжал Дюк. — Они поверить не могли, что недвижимость настолько подорожала. В каком, говорите, доме вы жили на Маунтин-роуд?

Джин неохотно назвала ему номер дома, где прошло ее детство. И вдруг ей настолько сильно захотелось уйти, что она одним глотком допила остатки обжигающе горячего кофе. Она встала и положила на прилавок двадцатку.

— Вторая чашка бесплатно. — Дюк явно не желал расставаться со слушательницей.

— Хорошего понемногу. Зайду в другой раз. Пока Дюк возился у кассового аппарата, набирая сдачу, зазвонил мобильник Джин. Это оказался Крэйг Майклсон.

— Хорошо, что вы оставили номер, куда перезвонить, доктор Шеридан, — сказал он. — Вы сейчас можете говорить?

— Да. — Джин отошла от прилавка.

— Я только что разговаривал с приемным отцом вашей дочери. Завтра они с женой приезжают и приглашают вас отужинать с ними. Лили, как вы называете вашу дочь, знает о своем удочерении, и всегда хотела познакомиться со своей биологической матерью. Ее родители намерены это устроить. Я не хочу углубляться в детали по телефону, но вот что я вам скажу: ваша дочь не имела практически никакой возможности где-либо встретить Лауру Уилкокс, и поэтому я полагаю, что последний факс — подделка. Но в том месте, где сейчас находится ваша дочь, она в полной безопасности.

Потрясенная, Джин не могла произнести ни слова.

— Доктор Шеридан?

— Да, доктор Майклсон, — прошептала она.

— Вы сможете прийти на ужин завтра вечером?

— Да, конечно.

— Я заеду за вами в семь часов. Я подумал, что ужин у меня дома обеспечит вам троим приватную обстановку. Затем, очень скоро, вероятно, уже в эти выходные, вы сможете встретиться с Мередит.

— Мередит? Ее так зовут? Это имя моей дочери? — Джин сознавала, что повысила голос, но совладать с ним не могла. Я скоро ее увижу, думала она. Я увижу ее глаза. Смогу обнять ее. Она не обращала внимания ни на слезы, струившиеся по щекам, ни на Дюка, который смотрел на нее, впитывал каждое произнесенное слово.

— Да, это ее имя. Вообще-то я не собирался сейчас называть его, но это уже не важно. — Голос Крэйга Майклсона звучал мягко и успокаивающе. — Я понимаю, что вы чувствуете. Завтра в семь часов вечера я заеду за вами в отель.

— Завтра вечером, в семь, — повторила Джин. Она выключила телефон и с минуту стояла неподвижно. Затем тыльной стороной ладони вытерла слезы. Мередит, Мередит, Мередит, думала она.

— Хорошую новость услышали? — полюбопытствовал Дюк.

— Да, услышала. Боже мой, услышала. — Джин забрала сдачу, оставила доллар на прилавке и словно в трансе вышла из закусочной.

Дюк Маккензи с интересом смотрел, как Джин выходит на улицу. Когда зашла, то была мрачнее тучи, а после звонка изменилась, словно в лотерею выиграла. И странно — почему она спрашивала, как зовут ее дочь?

Он наблюдал из окна, как Джин поднимается по Маунтин-роуд. Если бы она не ушла так быстро, я бы спросил насчет того типа в темных очках и кепке, который заходит в последнее время. Только успеваю открыть в шесть утра, он тут как тут. Всегда одно и то же просит — сок, хлеб с маслом и кофе с собой. Потом садится в свою машину — и вверх по Маунтин-роуд. Прошлым вечером, когда я уже закрываться хотел, он снова зашел, взял бутерброд и кофе.

Подозрительный субъект этот парень, думал Дюк, вытирая и без того чистый прилавок. Я спросил его, не участник ли стоункрофтской встречи, а он — тоже мне, умник — ответил: «Встреча — это я».

Дюк окунул губку в горячую воду и выжал ее. Если завтра придет, попрошу Сью обслужить его, а сам сяду в машину и послежу, к кому он ездит на Маунтин-роуд, думал он. Не удивлюсь, если к Маргарет Миллз. Она уж столько лет разведена, и всем известно, что ищет себе ухажера. Не помешает выяснить.