Любит музыку, любит танцевать - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 42

Нэн была старше меня на шесть минут и она постоянно напоминала мне об этом. Она была общительной. А я стеснительным.

«По всей вероятности, Крис Шеридан и его мать примирились со смертью Нэн, — подумала Дарси. — А тут „Невыдуманные преступления“, убийство Эрин, посылка с туфлями, а теперь еще и я. Едва затянувшиеся раны снова открылись. Им, как и мне, не будет покоя, пока все не выяснится». Рассудительность и спокойная уверенность, столь явственно читавшиеся на лице Криса еще несколько дней назад, теперь сменились беспокойством.

— Я буду счастлива познакомиться с вашей матерью, — сказала Дарси, — она ведь в Дэриене живет?

— Да, я могу вас отвезти.

— В воскресенье рано утром я собираюсь навестить отца Эрин Келли в Уэллесли. Если можно, я заеду к вам во второй половине дня на обратном пути.

— Это не слишком утомительно для вас? Может, завтра?

Дарси подумала, что в ее возрасте очень глупо краснеть.

— Завтра я занята.

Она поднялась. В половине шестого у Микки Мэнтл ее ждет Роберт Круз. Пока больше никто не звонил. Это было последнее свидание по объявлению из ее списка.

На следующей неделе она начнет отвечать на объявления, которые обвела Эрин.

У Лена Паркера настроение сегодня на работе было отвратительное. Он работал монтером в университете штата Нью-Йорк и мог починить буквально все. И не потому, что он много учился. Его руки сами знали, как соединить провода, как починить замок, дверные косяки, выключатели. Он должен был выполнять только ремонт по заявкам. Но часто, когда он видел какую-нибудь неисправность, он сам брался за дело, не говоря никому ни слова. Только во время работы ему было хорошо. Но сегодня у него в голове все смешалось. Он наорал на своего поверенного, когда тот намекнул, что у него, должно быть, где-то есть дом. Кому какое дело? Ну, кому?

Родственникам? А что им? Братья и сестры. Даже ни разу в гости не пригласили. Знать его не хотят.

Эта девушка, Дарси. Наверное, он плохо с ней обошелся. Но она что, не понимала, как было холодно стоять на улице и ждать, когда она выйдет из этого шикарного ресторана? А он-то хотел извиниться.

Он рассказал мистеру Дорэну, поверенному, об этом случае. Мистер Дорэн сказал: «Ленни, когда ты наконец осознаешь, что у тебя достаточно денег, чтобы ужинать в „Ле Кирк“ или в любом другом ресторане хоть каждый вечер?»

Мистер Дорэн так ничего и не понял.

Ленни помнил, как его мать все время кричала на отца: «Нашим детям придется побираться на улице из-за твоих афер». В такие минуты Ленни зарывался головой под одеяло. Он не хотел мерзнуть на улице. Наверное, именно тогда он и начал выходить в пижаме, чтобы подготовиться к холоду. Никто об этом не знал. К тому времени, когда отец сколотил себе состояние, Ленни уже привык к холоду.

Трудно было вспоминать. Все так перепуталось. Иногда он воображал то, чего никогда не было.

Так и с Эрин Келли. Он нашел ее адрес. Она сказала, что живет в Гринвич Виллидже, и вот: Эрин Келли, улица Кристофер, 101.

Однажды вечером он пошел за ней, так?

Или не пошел?

Может, ему просто привиделось? Что она вошла в бар? А он стоял на улице? Она села и что-то заказала. Он не знал что. Вино? Содовую? Да какая разница? Он все не мог решить, стоит ли зайти и подсесть к ней.

Потом она вышла. Он хотел уж было подойти и заговорить с ней, как вдруг подъехал автомобиль, комби.

Он не мог вспомнить, посмотрел он на водителя или нет. Иногда у него перед глазами всплывало чье-то лицо.

Эрин села в машину.

Это было в тот вечер, когда, как говорят, она исчезла.

Дело было в том, что Ленни так и не знал точно, привиделось ему все это или нет. А если он расскажет об этом полицейским, может, они скажут, что он псих, и снова отправят его туда и не выпустят?

Глава 18

Суббота, 9 марта

В субботу в полдень агенты ФБР Винсент Д'Амброзио и Эрни Чизек сидели в темно-сером «крайслере», припаркованном напротив дома 101 по улице Кристофер.

— Вон, идет, — сказал Винс, — ишь, принарядился в честь выходного.

Из подъезда вышел Гас Боксер. На нем была чесучовая куртка в красно-черную клетку и темно-коричневые брюки из синтетической ткани, которые ему были явно велики, тяжелые ботинки на шнурках, черная кепка, козырек которой наполовину закрывал лицо.

— Ты называешь это «принарядиться», — воскликнул Эрни. — Да в таком прикиде только долги отдавать ходят.

— Просто ты его еще не видел в нижнем белье и в подтяжках. Пойдем. — Винс открыл дверь автомобиля.

Они навели справки в домоуправлении. У Боксера были выходные каждую вторую неделю по субботам и воскресеньям. В его отсутствие жалобами жильцов и мелким ремонтом занимался некий Хосе Родригес.

Он и вышел на их звонок. Это был здоровый мужчина лет тридцати пяти, держался он просто. Винс подумал, почему бы домоуправлению не взять его в постоянный штат. Они с Эрни предъявили свои удостоверения.

— Мы хотим обойти все квартиры и поспрашивать жильцов об Эрин Келли. Многих не было дома, когда мы были здесь прошлый раз.

Винс не стал объяснять, что сегодня он намеревался очень подробно расспросить, что думают жильцы о Гасе Боксере.

На четвертом этаже ему крупно повезло. Дверь приоткрыла старушка лет восьмидесяти, она не стала снимать цепочку. Винс показал свой значок. Родригес пояснил:

— Все в порядке, мисс Дэркин. Вам просто хотят задать несколько вопросов. Я постою здесь, чтобы вам было видно.

— Не слышу, — закричала старуха.

— Я только хочу...

Родригес дотронулся до руки Д'Амброзио.

— Она слышит лучше нас с вами, — прошептал он, — ну что же вы, мисс Дэркин, вы же любили Эрин Келли. Помните, она всегда спрашивала, не надо ли вам чего купить, и в церковь вас иногда провожала? Вы же хотите, чтобы полиция поймала парня, который это с ней сделал?

Дверь открылась ровно на длину цепочки.

— Спрашивайте, — мисс Дэркин сурово посмотрела на Винса, — и нечего так кричать. Голова и так болит.

В течение следующих пятнадцати минут двум агентам пришлось выслушивать обо всем, что думает восьмидесятилетняя уроженка Нью-Йорка по поводу порядков в городе.

— Я прожила здесь всю жизнь, — назидательно сообщила она им, встряхивая своими седыми кудряшками, — мы никогда раньше не запирали двери. Зачем? От кого? Но сейчас все эти преступления, и никому до этого дела нет. Безобразие, вот что я вам скажу. Всех этих торговцев наркотиками надо собрать и отправить куда-нибудь на край света.

— Совершенно с вами согласен, мисс Дэркин, — устало поддакивал Винс. — А теперь об Эрин Келли.

Лицо старушки помрачнело.

— Таких приятных девушек теперь встретишь не часто. Я бы своими руками задушила того, кто сотворил с ней такое. Так вот, несколько лет назад я как-то сидела у окна и смотрела на дом через улицу. Там убили женщину. К нам тоже тогда заходили и расспрашивали, но мы с Мэй — она живет с соседней квартире — решили помалкивать. Мы все видели. Мы знаем, кто это сделал. Но и женщина эта, тоже хороша была, вот и получила свое.

— Вы были свидетелями убийства и не сообщили об этом в полицию? — спросил Эрни, не веря своим ушам.

Она поджала губы.

— Если я так и сказала, так я не имела это в виду. Я имела в виду, у меня есть подозрения. И у Мэй тоже. Вот и все.

«Как бы не так, подозрения! Она видела, как произошло убийство», — подумал Винс. Он прекрасно понимал, что никто не заставит ни ее, ни ее приятельницу Мэй подтвердить это в суде под присягой. Вздохнув, он сказал: — Мисс Дэркин, вы часто сидите у окна. Мне кажется, в наблюдательности вам не откажешь. В тот вечер Эрин Келли выходила из дома не одна?

— С ней никого не было.

— У нее было что-нибудь в руках?

— Только сумка.

— Большая?

— Эрин всегда ходила с большими сумками. Она часто носила с собой драгоценности и опасалась, что маленькую сумочку могут легко вырвать из рук.

— То есть, многие знали, что она носит с собой драгоценности?