Оболтус для бизнес-леди - Климова Юлия - Страница 21

– Вполне понятно. Матвей – продавец мячиков и шашек, а Никита Замятин – сын владельца крутого ресторана и сам о-го-го. Почувствуйте разницу, как говорится!

– Я, конечно, изменяла Матвею, но он сам виноват.

– А с Никитой у тебя как? – «тактично» поинтересовалась подружка и затаила дыхание.

– Не поверишь, но еще не целовались, – Маша коротко вздохнула, полила фикус и, покинув кухню, направилась в комнату. – Он и раньше был такой, как мальчишка, и мне это очень не нравилось, а сейчас… Понимаешь, он вроде решительный, временами даже непредсказуемый, а со мной… не торопится, в общем.

– Может, у него другая есть?

– С ума сошла! Да он вернулся только из-за меня!

– Он тебе это сам сказал?

– Нет, не совсем. Вернее, да. Он сказал: «Если бы не твой развод, я бы…» – Маша замолчала, а затем продолжила: – Дословно не помню, но смысл в том, что мое расставание с Матвеем явилось решающим фактором.

– Прошло десять лет. Чего ты хочешь? Ему нужно привыкнуть, пока он живет воспоминаниями.

– Да? А мне тогда почему привыкать не надо? Я хочу его. Сегодня. Сейчас. А он всегда такой. Ухаживает-ухаживает, смотрит на меня как на произведение искусства, дразнит… Я и за Матвея поэтому замуж вышла – он, в отличие от Никиты, настаивал, требовал, и я не устояла. Потом-то уже нет, не настаивал… – Маша поморщилась, с глухим стуком поставила лейку на подоконник и добавила: – Мне бы хотелось, чтобы Никита был… м-м-м… дерзким, чтобы не ждал, не спрашивал разрешения, чтобы сегодня потащил в постель, а завтра – в загс. Я хочу, чтобы все уже знали, что он мой!

– Значит, ты его любишь? – задала итоговый вопрос подружка.

– Конечно, люблю и хочу. И никому не отдам.

– Молодец, правильно.

Распрощавшись с подругой, Маша устремилась к шкафу. Дверцы разъехались в стороны, предлагая богатый выбор. Юбки, платья, брюки, свитера… Сегодня она идет с Никитой в ресторан и очень надеется, что вечер из милого превратится в эротический.

Маша сразу выбрала короткое платье без рукавов и укороченную кофточку-паутинку в тон – не слишком вычурно и элегантно.

«Мне нравится его запах, мне нравятся его глаза, нос с горбинкой, квадратный подбородок, как у американских актеров, и смех, и тело… Пусть же он наконец перестанет на меня только смотреть!»

Никита галантно открыл стеклянную дверь ресторана и пропустил Машу вперед.

– Давай сядем в VIP-комнате, – предложила она, кокетливо улыбнувшись.

– Давай, – с легкостью согласился он, тоже улыбаясь в ответ.

Заказанные блюда Никита ожидал с любопытством. Он не был гурманом, но сейчас ему нравилось выбирать, пробовать, сравнивать. А еще ему нравилось смотреть на Машу. Просто смотреть. Эти три родинки дорожкой на правой щеке, эти зеленые искрящиеся глаза, давным-давно вскружившие ему голову…

– Ты прекрасно выглядишь, – искренне сказал он рядовой комплимент после того, как официант ушел, расставив на столе тарелки с красивыми ароматными блюдами.

– Ты тоже ничего, – игриво ответила Маша.

Он остановил взгляд на ее губах, затем посмотрел ниже – на грудь, затем покосился на овощи, горкой лежавшие на ярко-желтой тарелке, и вновь улыбнулся. Приятно возвращаться в прошлое, приятно, когда тебя ждут, и хорошо, когда то, о чем уже даже не мечтал, наконец сбывается.

Три родинки дорожкой на щеке…

Зеленые глаза…

Здравствуй, Маша.

Он протянул руку и накрыл ладонью ее пальцы, сжал их.

– Может, рванем завтра на природу? Часиков в семь утра? Я тебе обалденный шашлык сделаю, – неожиданно предложил он.

Маша подняла голову и увидела в его глазах смех. Ну да, он шутит! Он помнит, как она много лет назад ныла, когда он тащил ее на эту самую природу с первым криком петуха, обещая отличный завтрак с булочками и медом.

– Ты еще к моему банку на лошади прискачи, – весело ответила Маша, – но если твоя кляча опять навалит кучу…

– Да не такая уж и большая куча была в тот раз, – перебил Никита.

– Большая, раз мы оба о ней помним!

Они засмеялись.

«Блин, – подумала Маша, – так все романтично начиналось, а скатились на “конячье дерьмо”».

«Не люблю желтые тарелки, – подумал Никита, – глаз режут».

Он подвез ее до дома, проводил до подъезда и лениво прислонился к дверному косяку, ожидая слов приглашения.

– Как насчет чашки кофе? – спросила Маша, убирая за ухо светлую прядь.

Он подался вперед, обнял ее, прижал к себе. Ладонь легла на щеку – ту самую с очаровательными родинками. Время на миг остановилось, а сердце кольнуло. Уже давно он хотел сделать это, уже давно…

Никита наклонился и поцеловал Машу. Она сразу ответила на поцелуй, издала еле слышное «у-у-м» и, подняв руки, тоже обняла его.

Приступ страсти, когда учащается дыхание и обостряются чувства, длился около минуты. Потом Никита мягко отстранился, чмокнул Машу в нос и с улыбкой пообещал:

– А кофе мы выпьем в следующий раз.

Глава 11

Петр Петрович так и не принял окончательного решения, на какие мероприятия он идет точно, на каких, возможно, будет присутствовать, а на какие отправит Олю и подчиненных. Лев Аркадьевич изъявил желание «тряхнуть стариной» и посмотреть, «что нынче в мире делается», и Петр Петрович планировал взять друга с собой. Старший Замятин скромничал. Несмотря на тягу к домашнему теплу и уюту, время от времени он весьма успешно «тряс стариной»: бывал на театральных премьерах, посещал презентации, организованные знакомыми, заседал в клубе рестораторов и откликался на прочие приглашения. Так что к совместной прогулке по миру алкоголя и приезду Ивона Перро он был готов. Толкотня, шум и бессонные ночи его не пугали.

Оля поняла, что папа будет подстраивать свои поездки под Льва Аркадьевича, а также под свободное время и настроение, составила собственный график посещения мероприятий и твердо решила его строго придерживаться. Встреч с бывшим мужем, конечно, не избежать, но Константин Белкин ее совершенно не касается, ей нет до него никакого дела. О Никите и его предложении она старалась не думать. Впрочем, получалось это плохо. «Обещаю, я буду самым сказочным принцем и самым послушным»– эта фраза вызывала то негодование, то быструю улыбку, объяснения которой не находилось.

– Ты вечером дома? – спросила Оля, зайдя в комнату Кати.

– Да, я никуда не собираюсь, – слишком торопливо ответила Катюшка, и на ее щеках отчего-то появился румянец.

– Напомни, пожалуйста, папе, что часов до восьми я буду на выставке. Он должен вернуться пораньше, вдруг забудет.

– Обязательно напомню.

– А Полина сегодня к нам не собиралась?

– Нет, может, на выходных. Она теперь все время будет торчать в «Анни». Леночка, ее заместитель, выходит замуж за Макса, друга Андрея, и, как Полина говорит, «капитану в столь смутное время лучше не покидать корабль».

– Она совершенно права.

Вчера старшая сестра наконец-то вернулась. Ольге не хватало ее звонкого смеха, острых шуток, неуемной энергии и оптимизма. Часто именно за это она ее пилила («Ты слишком легко относишься к жизни, ты можешь быть серьезной хотя бы десять минут?»), но с другой стороны, как ни странно, именно такого беспорядка действий, слов и чувств не хватало сейчас, чтобы окончательно успокоиться и, не отвлекаясь на всякие глупые мысли, заняться делом.

Не хватало Полины, чтобы все встало на свои места. У них в семье как? Старшая дочь – избалованная принцесса из страны «Что хочу, то и ворочу», средняя – трудяга, уважающая порядок во всем, младшая – шаловливый котенок, который при случае готов оставить на коже врага пару-тройку царапин. И средняя дочь не должна превращаться в старшую, не должна мчаться в Домодедово встречать непредсказуемого Никиту Замятина, не должна играть с ним в дурацкие игры. И запираться в туалете тоже не должна. И теперь уж Оля не возьмется за чужую роль. Ни за что и никогда.

А еще рядом с взрывной Полиной удивительно спокойно, а учитывая ее характер, это похоже на феномен. Вчера за ужином они очень хорошо поговорили… Да, все встало на свои места.