Месть нибелунгов - Хольбайн Вольфганг - Страница 3

Брюнгильда покорилась Гунтеру, так как думала, что это он победил ее на поле боя, но уже в первую брачную ночь тайное стало явным — Гунтер не сумел повторить победу над своей женой в супружеской постели. Брюнгильда победила его с подозрительной легкостью, и Гунтер не нашел иного способа разрешения этой проблемы, как снова обратиться за помощью к Зигфриду. Я даже думать не хочу о том, что произошло этой ночью, поскольку уверена: ни одна женщина не должна выносить того, что, по слухам, пришлось пережить Брюнгильде. Но это чудовищное злодеяние не сломило королеву. Она покорилась во второй раз, однако теперь ее сердце и душа жаждали мести.

Зигфрид надеялся скрыть тайну, связывавшую его с Гунтером, от своей супруги, но Кримгильда оказалась умнее, чем он предполагал. Конечно, они с Брюнгильдой не были подругами, но преступление, совершенное двумя королями, вызвало у Кримгильды праведный гнев. Ей было стыдно как за мужа, так и за брата, и она решила срочно покинуть Бургундию. Если бы они с Зигфридом закончили свои сборы поскорее, их жизнь, возможно, сложилась бы по-другому.

Я уже слишком стара, чтобы стыдиться того, что в те дни я проводила часы напролет, целуясь с Гернотом в лесу. Любовь между нами не могла снискать одобрение при дворе — слишком уж разным было наше положение, — но это чувство было чистым и безупречным. Нас не пугали интриги, а то, что происходило в замке, представлялось слишком незначительным по сравнению с нашими прикосновениями. Мы обнимались под старым дубом, когда услышали ожесточенный спор между королем Гунтером и моим отцом Хагеном. Было понятно, что Зигфрид недопустимо много знал о том, что могло бы уничтожить честь и брак короля Бургундии. Гунтер доверял другу, но мой отец умело сеял раздор между ними. Он убеждал короля в том, что лишь смерть закроет Зигфриду рот вечной печатью. Я до сих пор помню ужас Гунтера, услышавшего это утверждение, но помню также и то, что я сразу поняла: придет день, когда король согласится со своим советником…

Многие участники тогдашних событий уже давно мертвы, и мне сложно описать происходящее во всей его полноте, но, судя по всему, мой отец сплел сеть интриг, в результате чего Зигфрид отправился с Гунтером на охоту. Держа под рукой Нотунг, Зигфрид наклонился попить воды из ручья, и тут его спину пронзило копье моего отца. Меч рода королей Ксантена раскололся. Подоспевшему Гунтеру оставалось лишь собственноручно убить Хагена. Если бы я не слышала их разговор, я приняла бы этот поступок за праведное деяние, но на самом деле это была лишь трусливая попытка убрать последнего свидетеля.

В тот день не только Ксантен потерял своего короля — Бургундия потеряла королеву. Брюнгильда хотела рука об руку с Зигфридом въехать в Валгаллу и спровоцировала своего супруга на убийство. Разум Гунтера, виновного в смерти лучшего друга и жены, не выдержал тяжелого бремени. Король превратился в тень и стал заливать свою тоску вином. Его дух был измучен, а разум затуманен. Говорят, что в одиночестве король говорил с моим отцом, чей труп он приказал сбросить в Рейн.

Брюнгильду и Зигфрида сожгли на погребальных кострах, следуя древнему обычаю северян.

Мы все надеялись на то, что проклятие нибелунгов будет снято, что уже пролито достаточно крови, дабы смыть вину с королевства. Но мы ошибались, поскольку весь мир был заполонен ложью. Гунтер заставил Кримгильду поверить в то, что он покарал Хагена за подлое убийство Зигфрида, но король не подозревал, что нам с Гернотом известна правда. Признаюсь, что Гернот сам был виноват в дальнейшем развитии событий, но что он мог поделать? Он поступил так из любви ко мне, из отчаяния и неспособности порождать новую ложь.

В конце концов Кримгильда решила отправиться в Ксантен, чтобы занять опустевший трон. Гернот, как ее брат, должен был стать королем Дании, которая после гибели Хъялмара перешла в руки Зигфрида, а значит, и Кримгильды. Смерть Зигфрида вызвала у Кримгильды ненависть ко всем Тронье. Узнав, что Гернот хочет взять меня с собой, она запретила ему это делать. В Ксантене не должно было остаться никого из рода Тронье! Мой возлюбленный, придя в отчаяние, рассказал Кримгильде о том, что Гунтер знал о плане Хагена. Именно тогда добро, которое еще оставалось в душе Кримгильды, исчезло без следа и она, подобно Брюнгильде, стала думать только о мести, напрочь позабыв о ценности собственной жизни.

Хотя Гернот умолял ее дать всему идти своим чередом, Кримгильда придумала план, вполне достойный королевы Брюнгильды. Она стала мудрой и справедливой правительницей Ксантена и укрепила королевство. Затем она родила наследника своего умершего супруга, Зигфрида-младшего, которого мы называем Сигурдом, дабы имя отца не стало его долгом. Вскоре после этого Кримгильда обручилась с Этцелем, которому когда-то отказала из-за своей любви к Зигфриду. В честь их бракосочетания в Гране, столице гуннов, был устроен большой праздник. Кримгильда пригласила туда своего брата Гунтера, который все больше опускался в бездну безумия и пьянства. Гернота она видеть не хотела, и мы думали, что причиной тому была ее ненависть ко мне. Несмотря на то что Кримгильда не желала терпеть его присутствия, принц все же отправился на свадьбу, полный решимости помириться с сестрой.

И снова потянулись долгие недели, когда я стояла на крепостной стене, обратив свой взор на восток.

Гернот рассказывал мне, что после некоторого напряжения в самом начале праздник пошел своим чередом, люди становились все более раскрепощенными. Гунны любили и умели веселиться, и у костров рекой лились экзотические напитки. Этцель хотел, чтобы его признали королем. Он готов был отказаться от жизни степняка ради руки королевы Кримгильды и признать ее сына Зигфрида своим собственным сыном.

Никто и не подозревал, что той ночью Кримгильда замыслила не примирение, а кровавую резню. И вот, когда большинство бургундских воинов опьянели от вина и меда, верные королеве ксантенцы обнажили мечи. Празднество перешло в бойню, жестокость которой заставила даже богов отвратить свои взоры. Ксантенцы перерезали бургундам горло, отрубали им руки и ноги, и тела погибших воинов с застывшими глазами падали на чужую землю. Гунны не решались вмешиваться, но, когда Этцель понял, что стал жертвой интриги, его сердце остыло, отвратившись от Кримгильды. Королева добилась того, чего хотела, и упокоилась в смертельных объятиях Гунтера, пронзенная его мечом. Точно так же, но от кинжала сестры умер король Бургундии. Они навечно закрыли глаза, крепко обнявшись, словно узы семьи никогда не нарушались. Благородный нрав Этцеля удержал его от ярости и отчаяния, и после неслыханного предательства он не приказал убить всех выживших ксантенцев. Тот, над кем насмехались, называя варваром, проявил добродетель, давно нами утраченную. Предводитель гуннов отдал ребенка Кримгильды и Зигфрида Герноту и позволил бургундскому принцу уехать, взяв с него обещание, что тот никогда больше не появится в их краях. Этцель хотел оградить свою страну от проклятия нибелунгов.

Так Гернот вернулся в Бургундию и пришел ко мне, неся на руках маленького Зигфрида. Дания, Ксантен, Бургундия и Исландия — все эти страны остались без короля. Мы долго думали, что же нам делать. Гернот показал мне кольцо, которое раньше носил Зигфрид, а затем и Кримгильда. Я слышала легенды о кольце нибелунгов, но не верила им, и все же теперь у нас не осталось повода, чтобы отдать свою судьбу в руки богов. Пытаясь снять с себя проклятие, мы отнесли кольцо обратно в лес и отдали нибелунгам то, что издревле принадлежало им. Затем мы взяли Зигфрида, взнуздали двух лошадей и, прихватив немного провианта, отправились на север, в Исландию. Там, на краю мира, вдали от ненависти и зависти, мы надеялись обрести покой. Эолинд управлял своим скромным королевством мудро и справедливо, и мы помогали ему вести дела при дворе.

Прошло семнадцать лет. Семнадцать чудесных лет, прожитых в мире и покое. Зигфрид, которого мы назвали Сигурдом, превратился в прекрасного юношу. Мой сын мужает день ото дня, и я думаю, что когда-то он станет мудрым королем.