Дети не вернутся - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 9

Постепенно Присцилла рассказала ему о себе. На втором курсе колледжа она вышла замуж за летчика гражданской авиации и родила ему ребенка, дочь. Судя по всему, брак оказался счастливым. Потом, во время поездки в Индию, ее мужа свалила вирусная пневмония, и через двадцать четыре часа он умер.

— Мне было трудно это принять, — сказала ему Присцилла. — Дэйв пролетел больше миллиона миль, сажал самолет в бураны. А потом случилось неожиданное… Я и не знала, что люди по-прежнему умирают от пневмонии…

Лендон никогда не встречался с дочерью Присциллы. Вскоре после того, как Присцилла устроилась к нему на работу, девочка уехала учиться в Сан-Франциско. Присцилла четко изложила причины, почему отослала ее так далеко:

— Она слишком привязалась ко мне. Бедняжка так тяжело пережила смерть отца. Я хочу, чтобы она была счастлива, чтобы жила, как все девушки, чтобы уехала от горя, которое сгустилось над нами. Я училась в Оберли и встретилась с Дэйвом там. Нэнси ездила со мной на встречи выпускников, так что место ей знакомо.

В ноябре Присцилла взяла несколько отгулов и отправилась навестить Нэнси. Лендон сам отвез ее в аэропорт. Несколько минут они стояли у терминала, ожидая, когда объявят посадку.

— Ты, конечно, знаешь, что я буду очень по тебе скучать, — сказал он.

Она была в темно-коричневом замшевом пальто, подчеркивавшем ее аристократическую белокурую красоту.

— Надеюсь, — ответила она, и ее глаза затуманились. — Я так волнуюсь. В последнее время письма Нэнси такие печальные. Я так боюсь. У тебя когда-нибудь возникало чувство, что над тобой нависло нечто ужасное?

Он пристально взглянул на нее, и оба расхохотались.

— Вот видишь, почему я не осмелилась упомянуть об этом раньше, — сказала она. — Я знала, ты решишь, будто я спятила.

— Напротив, я научился ценить догадки, только называю их интуицией. Но почему ты не сказала, что так беспокоишься? Может, мне следовало поехать с тобой. Жаль, что я не познакомился с Нэнси до ее отъезда.

— Нет, нет. Наверное, я просто веду себя как наседка. В любом случае я примусь капать тебе на мозги, как только вернусь.

Незаметно их пальцы переплелись.

— Не волнуйся. Все дети заблуждаются, а потом сами же и исправляются, но если там что-то серьезное и я тебе понадоблюсь, то прилечу на выходных.

— Зря я тебя беспокою…

Из динамиков раздался безличный голос:

— Производится посадка на рейс пять-шесть-девять до Сан-Франциско…

— Присцилла, ради бога, неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя?

— Я рада… Кажется… Я знаю… Я тоже тебя люблю. Их последняя минута вместе. Начало… зарождение любви.

Она позвонила ему на следующий вечер. Сказала, что волнуется и должна с ним поговорить. Она ужинала с Нэнси, но перезвонит, как только вернется в гостиницу. Он будет дома?

Этого звонка он ждал всю ночь. Но не дождался. Она не вернулась в гостиницу. На следующий день он узнал об аварии. Рулевой механизм машины, которую она взяла напрокат, сломался, и автомобиль слетел в кювет.

Наверно, ему следовало поехать к Нэнси сразу. Но когда он наконец дозвонился им, к телефону подошел Карл Хармон, профессор, и сообщил, что они с Нэнси собираются пожениться. По голосу он казался умным и очень ответственным человеком. Нэнси не возвращается в Огайо. Да, они рассказали ее матери о своих планах за ужином. Миссис Кирнан переживала, что Нэнси еще очень молода для замужества, но это естественно. Ее похоронят тут, вместе с мужем; в конце концов, их семья прожила в Калифорнии три поколения, пока не родилась и не подросла Нэнси. Нэнси держалась хорошо. Он считал, что будет лучше немедленно устроить тихую свадьбу. Нэнси не должна оставаться сейчас одна.

Лендону ничего не оставалось делать. Да и что он мог сделать? Сказать Нэнси, что они с ее матерью полюбили друг друга? Скорее всего, она просто обозлится на него. Кажется, этот профессор Хармон — хороший человек, да и Присцилла, несомненно, просто волновалась о том, что Нэнси делает такой шаг, хотя ей едва исполнилось восемнадцать. Конечно же, он, Лендон, никак не сможет изменить ее решения.

Он с радостью согласился на предложение преподавать в Лондонском университете. Вот почему его не было в стране и о судебном разбирательстве по делу Хармон он узнал только после того, как оно закончилось.

В Лондонском университете он познакомился с Эллисон. Она преподавала там, и потребность быть с кем-то, которой научила его Присцилла, не позволила вернуться к размеренной, холостяцкой — эгоистичной — жизни. Время от времени он ломал голову, куда исчезла Нэнси Хармон. Последние два года он жил близ Бостона, и она была лишь в полутора часах езды. Возможно, теперь ему удастся каким-то образом искупить вину перед Присциллой.

Зазвонил телефон. Мгновение спустя замигала лампочка внутренней связи. Он поднял трубку.

— Миссис Майлз на телефоне, доктор, — сообщила его секретарь.

— Дорогой, ты случайно не слышал новости об этой девушке, Хармон? — обеспокоенно спросила Эллисон.

— Да, слышал. — И он рассказал Эллисон про Присциллу.

— И что ты собираешься делать?

Ее вопрос окончательно сформировал его решение, которое подсознательно он уже давно принял.

— То, что я должен был сделать много лет назад. Я хочу помочь этой девушке. Позвоню тебе, как только смогу.

— Да благословит тебя Бог, дорогой.

Лендон поднял трубку внутреннего телефона и твердо заговорил с секретаршей:

— Пожалуйста, попросите доктора Маркуса взять моих дневных пациентов. Скажите ему, что это срочно. И отмените мою четырехчасовую лекцию. Я немедленно выезжаю на Кейп-Код.

10

— Мы начали прочесывать озеро, Рэй. По радио и телевидению дают сводки, ведутся активные поиски. Все хотят помочь. — Джед Коффин, шеф полиции Адамс-порта, старался говорить успокаивающе, как говорил бы и в любом другом случае пропажи двоих детей.

Но, невзирая на страдание в глазах Рэя и пепельную бледность лица, трудно быть заботливым и уверенным. Рэй обманул его — представил своей жене, рассказывал, что она приехала из Вирджинии и знала там Дороти. Он все говорил и говорил, но ни разу не сказал правды. А шеф не догадался — даже не подозревал. Вот в чем главная досада. Ни секунды не подозревал.

Шефу Коффину происшедшее представлялось яснее ясного. Женщина увидела в газете статью о себе, поняла, что все узнают, кто она такая, и пришла в ярость. Сделала с этими бедными малышами то же, что сделала с другими своими детьми. Пристально разглядывая Рэя, он догадался, что тот, в сущности, думает то же самое.

Обугленные клочки утренней газеты еще лежали в камине. Рэй смотрел на них, и от начальника это не укрылось. Судя по неровным краям несгоревших обрывков, рвали ее в бешенстве.

— Доктор Смазерс еще с ней? — в вопросе таилась невольная грубость. До сих пор он всегда называл Нэнси «миссис Элдридж».

— Да. Он собирается сделать ей укол, чтобы она расслабилась, но не заснула. Нам надо с ней поговорить. О боже!

Рэй сел за стол в столовой и закрыл лицо руками. Всего несколько часов назад Нэнси сидела на этом стуле с Мисси на руках, а Майк спрашивал: «Сегодня правда твой день рождения, мамочка?» Неужели потребовав, чтобы она отпраздновала этот день, он что-то пробудил в Нэнси? А потом еще эта статья. Неужели?..

— Нет! — Рэй поднял взгляд и заморгал, с досадой отворачиваясь от полицейского у черного хода.

— В чем дело? — спросил шеф Коффин.

— Нэнси неспособна причинить зло детям. Что бы ни случилось, она ни при чем.

— В здравом уме ваша жена не причинит им зла, но я видел, как женщины теряют власть над собой. Кроме того, в прошлом она…

Рэй поднялся и вцепился в край стола. Его взгляд скользнул мимо шефа, словно того здесь и не было.

— Мне нужна помощь, — пробормотал он. — Настоящая помощь.

В комнате царил хаос. Полицейские торопливо обыскали дом, потом сосредоточились на улице. Фотограф все еще снимал кухню, где упал кофейник: подтеки черного кофе так и остались на плите и полу. Беспрерывно трезвонил телефон. На каждый звонок полицейский отвечал: «Шеф сделает заявление позже».