Албанские народные сказки - Автор неизвестен - Страница 25

Сел старик на осла и отправился на базар. Там он стал обходить лавку за лавкой и покупать еду и нужные в хозяйстве вещи. Столько всего накупил, что деньги кончились. Тогда он вышел из лавки, сказал ослу: «Затруби, осел!», набил карманы золотыми монетами и снова отправился за покупками.

Все это видел один крестьянин, у которого был точно такой же осел, как у старика. Он мигом смекнул, в чем дело, и, пока старик ходил по лавкам, отвязал осла и увел его, а на его место поставил своего осла.

Вышел старик с покупками из лавки, погрузил все товары на осла и отправился домой.

Через несколько дней старики поистратились и деньги им понадобились снова. Но сколько ни говорили они ослу: «Осел, затруби!», тот молчал. А если иногда и ревел по собственному почину, то не одаривал больше хозяев золотыми монетами. Огорчились они, да и голодно им стало: и самим есть нечего, и осла кормить нечем.

Отправился старик к младшей дочери. Увидев на пороге отца, та очень удивилась и спросила:

— Что случилось, отец? Почему ты опять пришел?

— Ах, дочка! — воскликнул огорченный старик. — Осел не хочет больше трубить, и мы с твоей матерью снова остались без хлеба.

— Как это не хочет трубить? Быть того не может.

— Не хочет, дочка, и все. Верно тебе говорю, не хочет.

— Ну хорошо, отец, — ответила дочь, — возьми тогда этот валек и, когда придешь домой, скажи: «Бей, валек!» Только не вздумай сказать ему эти слова посреди дороги, — предупредила она.

Старик поблагодарил дочь, взял валек и пошел домой. Но по дороге не утерпел: очень уж интересно ему было, что умеет делать этот валек. Он поднял его кверху и громко сказал:

— Бей, валек!

В то же мгновенье валек вырвался из рук старика и как начал разгуливать по его спине! Бьет что есть силы, да еще приговаривает:

— Слушай и выполняй советы, которые тебе дают! Слушай и выполняй советы, которые тебе дают!

Старик чуть жив остался после этих побоев. Придя в себя и собравшись с силами, он поднялся, взял валек и потащился домой. Едва вошел во двор, как старуха, увидев его с вальком в руках, закричала:

— Зачем ты принес его, несчастный! У нас и белья-то никакого нет, грешное тело прикрыть нечем, где уж тут белье стирать да вальком отбивать!

— Да замолчи же ты, наконец, старуха, — ответил ей муж. — Замолчи ради бога и не ругай меня. Возьми лучше этот валек и скажи ему: «Бей, валек!», а потом посмотри, что будет.

Старуха взяла валек в руки и сказала:

— Бей, валек!

Тот мигом вырвался у нее из рук и стал разгуливать по ее спине. Колотит старуху, да еще приговаривает:

— Никогда больше не ругай старика, глупая! Никогда больше не ругай старика!

Избитая старуха только тогда отделалась от валька, когда обещала ему больше никогда не ругать старика.

Вскоре пришла к ним в гости кума, которой кто-то рассказал, что старик принес от дочери валек. Она вошла в дом, поздоровалась и осторожно спросила:

— Говорят, у тебя новый валек, кума?

— Да, есть, кума, у нас новый валек, — ответила ей старуха. — Возьми, если хочешь, белье постирать, только он не будет ничего делать, пока ему не скажешь: «Бей, валек!»

Кума обрадовалась, взяла валек, ушла к себе домой и там сказала: «Бей, валек!» А того и просить не нужно, он, вырвавшись из рук кумы, как заходит по ее спине! Бьет что есть силы, да еще приговаривает:

— Отдай старухе тыкву, которую у нее украла! Отдай старухе тыкву, которую у нее украла!

До тех пор колотил валек куму, пока она не схватила тыкву и не отнесла ее обратно старухе. Только тогда валек успокоился и улегся отдыхать на лавку.

Взял тогда старик валек и пошел с ним на базар. Там увидел его тот самый крестьянин, который подменил у него осла, и подумал, что, должно быть, валек тоже одаривает своего хозяина золотом. Он подошел и поинтересовался:

— Что это у тебя, приятель, валек? Продаешь его?

— Продаю, — ответил старик. — Только пока не скажешь: «Бей, валек!», он ничего делать не будет.

Крестьянин решил это проверить, взял у него валек и сказал:

— Бей, валек!

И валек тут же вырвался у него из рук и стал разгуливать по его спине. Бьет изо всех сил, да еще приговаривает:

— Отдай старику осла, которого украл у него! Отдай старику осла, которого украл у него!

До тех пор колотил валек незадачливого вора, пока тот не отдал осла старику.

Вернулся домой старик со своим ослом и вальком. Теперь у них было все: тыква, осел и валек, и зажили они со старухой богато и дружно.

ЮНОША И КРАСА ЗЕМЛИ

Жил-был на свете очень богатый человек с женою и сыном. Однажды он тяжело заболел и понял, что пришла ему пора умирать. Позвал он тогда малолетку сына и дал ему свои родительские наставления, как жить и вести себя дальше.

— Самый главный мой тебе наказ, сынок, вот какой: никогда не ходи в ту деревню, где живет Краса земли! — сказал умирающий отец.

Юноша вырос сильным, красивым и работящим. Мать не могла нарадоваться на его ум и доброту. Все у них шло хорошо, и так бы им весь век жить в довольстве и счастье, если бы на беду юноши его сердцем постепенно не завладело желание сходить в ту деревню, где живет Краса земли. Правда, наказ отца останавливал его, да и мать умоляла сына не ходить туда. Но наступил день, когда желание это стало непреодолимым. Взял он суму переметную, набил ее золотыми монетами и, не слушая увещеваний матери, отправился в путь. Он хотел всего лишь краем глаза взглянуть на деревню, где жила Краса земли.

Шел он, шел и наконец достиг своей цели: деревня лежала перед ним на склоне холма. Юноша решил узнать, действительно ли здесь живет Краса земли, или молва обманывает его. Он пришел в деревню и поселился в доме у одной старухи. Та, разговорившись, поведала ему, что в богатых палатах, стоящих на вершине холма, и вправду живет Краса земли.

— Иногда некоторым приезжим храбрецам за большие деньги удается увидеть на миг ее пальчик или руку. Но добиться этого очень трудно, потому что не всех Краса земли удостаивает такой милости, — сказала старуха.

Услышав это, юноша загорелся желанием пойти посмотреть хотя бы на пальчик Красы земли, каких бы денег это ни стоило. Расспросив старуху, как пройти на ее подворье, окруженное высокой оградой, он явился туда и попросил служанок Красы земли разрешения взглянуть на пальчик их госпожи. Он заверил их, что готов заплатить за это любые деньги. Когда служанки увидели, как много золота он принес, они сообщили о нем госпоже, и та распорядилась пустить его во внутренние покои.

Служанки провели юношу в богато обставленную комнату и велели ему, не шевелясь, стоять на месте. Так простоял он очень долго. И вдруг — он едва успел это заметить — из-за занавески на миг высунулся женский мизинчик и тотчас исчез. Затем служанки немедленно набросились на юношу, вырвали у него переметную суму с золотом, а самого его вытолкали вон.

Во дворе кто-то из слуг объяснил ему, что Краса земли никогда не показывает всю руку сразу, сколько бы золота ей ни принесли. В первый раз она показывает только мизинчик, во второй раз еще какой-нибудь пальчик, потом кисть руки, потом руку до локтя, а потом уже всю руку.

Трудно описать огорчение юноши, когда он, потеряв все свои деньги, вернулся в дом старухи. Но тем сильнее разгорелось в нем желание прийти к Красе земли еще раз. Нетерпение подгоняло его, и он стал торопливо собираться домой, чтобы запастись деньгами и снова вернуться сюда. Он поделился своими планами со старухой, и та горячо поддержала его, так как он и ее засыпал подарками, пока жил, и ей очень хотелось, чтобы он пришел еще раз.

Опьяненный любовью и надеждой вновь побывать у Красы земли, отправился он домой и стал спешно собирать деньги. Когда несчастная мать увидела, что сын вернулся без гроша, в обносках, измученный дорогой и потерявший голову от любви, она очень огорчилась. Долго она умоляла его отступиться и выбросить из головы мысль об этой девушке, но что бы она ни говорила, что бы ни делала, все было напрасно. Собрав еще больше золота, чем в прошлый раз, отправился юноша в ту деревню, где жила Краса земли, поселился у той же старухи и пришел во дворец. Служанки Красы земли, увидев у него торбу с золотом, сообщили об этом своей госпоже, и та распорядилась пустить его в свои покои. Служанки поставили юношу на то же самое место, где он однажды уже стоял, и велели не шевелиться.