Албанские народные сказки - Автор неизвестен - Страница 11

Землепашец, пристыженный и расстроенный, рассказал им, что он приготовил вкусный ужин, да явился сам с кувшин, борода с аршин, проглотил одним махом все жаркое и убежал.

— Как? — спросил тот силач, что поднимал на ладонях целую деревню, словно лебяжье перышко. — И ты не сумел сберечь для нас ни одного куска мяса? Как ты опозорился! Завтра я сам буду готовить ужин и сторожить казан. Увидите, как я расправлюсь с этим карликом!

На следующий день двое приятелей пошли на охоту, а тот, что поднимал на ладони целую деревню, словно лебяжье перышко, остался за повара. Разрезал мясо на куски, бросил его в казан, разжег большой костер, взял в руки дубину и стал расхаживать возле казана туда-сюда, не рискуя ни на минуту отойти или присесть отдохнуть. Сам с кувшин, борода с аршин себя ждать не заставил. Гора раскрылась, карлик вышел оттуда и, подбежав к силачу с таким невозмутимым видом, словно он в предыдущие дни ничего плохого здесь не натворил, сказал:

— А ну-ка, наложи мне побыстрей мисочку мяса!

— Ничего ты сегодня не получишь! — ответил ему силач, прогуливаясь возле казана с дубинкой в руках.

— Нет, получу! — крикнул сам с кувшин, борода с аршин.

— Нет, не получишь!

Неизвестно, сколько бы они еще так препирались, но вдруг сам с кувшин, борода с аршин толкнул силача, и тот кубарем полетел на землю. В тот же миг карлик опрокинул себе в рот весь казан мяса, обварив вдобавок горячей подливкой силача, и убежал. Поднявшись с земли весь в синяках и ожогах, силач помчался за ним, швыряя в него камни и дубинку. Еще самая малость — и он поймал бы его, но гора раздвинулась, и сам с кувшин, борода с аршин успел вскочить в расселину, после чего гора закрылась.

Когда вечером вернулись с охоты товарищи, силач вышел им навстречу и сказал:

— И у меня с этим карликом приключилось все так же, как у вас. Теперь я вот что решил. Вы оставайтесь здесь и ждите меня, а я или узнаю, в чем его сила, или живым обратно не вернусь!

Силач ушел и через несколько дней пути увидел небольшой родник, у которого сидел, отдыхая, молодой пастушок.

— Добрый день! Как хорошо, что я встретил тебя! — сказал силач.

— Добро пожаловать! — ответил пастушок.

Силач уселся рядом, и потекла у них беседа. Слово за словом пастушок пожаловался ему, что крестьянам его деревни негде теперь пасти скотину, потому что их высокогорное пастбище захватил сам с кувшин, борода с аршин. Он пасет там дикого кабана, в котором и заключена вся его сила, и никому еще не удалось этого кабана ни убить, ни поймать.

Распрощавшись с пастушком, силач пришел в эту деревню и постучался в дом к старшему пастуху, который пас все деревенское стадо овец.

— Дома хозяин? — спросил силач.

— Я здесь. Заходи, — отозвался старший пастух.

— Не мог бы я переночевать сегодня у тебя, если не помешаю?

— Чем же ты нам помешаешь? В доме всегда найдется место для друзей. Добро пожаловать, проходи и располагайся, где хочешь.

Хозяин и гость уселись возле очага, закурили, выпили по чашке кофе. Потекла беседа, и слово за словом хозяин пожаловался, как и пастушок у родника, что сам с кувшин, борода с аршин не дает им пасти деревенское стадо на их высокогорном пастбище.

— Может, возьмешь меня в пастухи? — спросил силач. — А плата мне не нужна, работать буду только за еду.

Старший пастух колебался, но гость быстро уговорил его и назавтра рано утром отправился со стадом овец в горы, сопровождаемый бесконечными предупреждениями старшего пастуха о том, чтобы он ни в коем случае не приводил овец на высокогорное пастбище, где сам с кувшин, борода с аршин пасет своего дикого кабана.

Силач погнал стадо прямо на высокогорное пастбище. Увидев, что оно огорожено железным забором, он ухватился, поднатужился, вырвал забор, отшвырнул в сторону и загнал на пастбище овец. Те давно не видели такой роскошной травы и с удовольствием принялись ее щипать. Вдруг примчался на пастбище дикий кабан и, видя, что по нему разбрелось целое стадо овец, с бешеной злобой налетел на пастуха.

— Кто ты такой, что посмел пригнать эту бестолковую тварь на мое пастбище? — провизжал он.

— Как кто я? Я — это я. Кто же еще такой, как не я? — ответил ему силач.

Кабан подбежал поближе, чтобы получше рассмотреть пастуха своими маленькими глазками, и не признал в нем знакомого.

— Э, да ты, видать, пришел издалека и не знаешь здешних порядков. На этот раз я тебя прощаю, но если пригонишь своих паршивых овец еще раз, тебе несдобровать.

Вечером силач привел стадо домой, и все увидели, как хорошо накормлены овцы.

— Где же ты их пас, друг, что они так жирно наелись? — спросили силача старший пастух и его домочадцы.

— Там, — ответил он, махнув рукой в неопределенном направлении.

На следующий день силач снова погнал стадо на высокогорное пастбище, и овцы с наслаждением наелись сочной травы. Вдруг примчался дикий кабан и, ощерившись, кинулся на пастуха.

— Опять ты здесь? — завизжал он во все горло. — На сей раз я не прощу тебя! Я же предупредил тебя! Теперь держись, если ты настоящий мужчина!

— А мне и не нужно твое прощение! Я пришел сюда, чтобы поймать тебя!

Налетел дикий кабан на пастуха, схватились они и боролись до самых сумерек, но не смогли одолеть друг друга.

— Ах, — сказал дикий кабан, — мне бы сейчас вытащить из речки да съесть свежего угря, я бы с тобою мигом справился!

— Ах, — сказал пастух, — мне бы съесть сейчас кусок слоеного пирога с брынзой, я бы справился с тобой еще быстрее!

Когда он спустился вечером в деревню, старший пастух и его домочадцы решили:

— Все же он водит стадо на высокогорное пастбище, больше овцы нигде не могут так жирно наесться.

На следующее утро пастух встал спозаранку и снова погнал стадо в горы. Старший пастух, не говоря ни слова, тихонько пошел за ним, и как только увидел, что силач пригнал овец на высокогорное пастбище, спрятался в кустарнике и, дрожа от страха, стал ждать, что будет дальше.

Часа через три примчался дикий кабан, ощерив клыки и визжа от ярости. Кинулись они с пастухом друг на друга и бились до вечера, пока оба не повалились наземь, выбившись из сил.

— Ах, мне бы сейчас вытащить из речки да съесть свежего угря, — сказал дикий кабан, — как бы я тогда с тобой быстро разделался!

— Ах, мне бы сейчас съесть кусок слоеного пирога с брынзой, — сказал пастух, — я бы тогда разделался с тобой еще быстрее!

Старший пастух слышал их разговор. Он осторожно выбрался из кустов и вернулся в деревню. Силач его так и не заметил.

На следующее утро он снова погнал стадо на высокогорное пастбище, а вслед за ним незаметно пошел старший пастух. С собой он тащил торбу, в которой лежали шесть слоеных пирогов и шесть голов брынзы.

Наступил день, примчался дикий кабан, и они с пастухом снова схватились не на жизнь, а на смерть. Но сколько ни бились, как ни старались одолеть друг друга, это не удалось ни тому, ни другому.

— Ах, мне бы сейчас вытащить из речки да съесть свежего угря! — взвизгнул дикий кабан. — Я бы мигом прикончил тебя!

— Ах, мне бы сейчас съесть кусочек слоеного пирога с брынзой! — воскликнул пастух. — Уж я-то бы тогда прикончил тебя еще быстрее!

Тут вышел из кустарника старший пастух и сказал:

— Ешь слоеный пирог с брынзой и держись, не сдавайся!

Силач проглотил слоеный пирог и круг брынзы, бросился на дикого кабана и убил его одним ударом кулака.

Когда старший пастух спустился с горы и рассказал в деревне, чем окончился поединок силача с диким кабаном, крестьяне очень обрадовались. Теперь они могли спокойно пасти свои стада на высокогорном пастбище и ничего не бояться. Сам с кувшин, борода с аршин, лишившись силы после гибели дикого кабана, лег и умер от огорчения. Силач же, распрощавшись со старшим пастухом, отправился к своим приятелям, и они, погуляв еще немного по свету, разошлись по домам.

ЩЕДРЫЙ И СКУПОЙ