Смотрите, Джейн забивает! - Гибсон Рэйчел - Страница 33

Поднявшись со стула, Джейн раздвинула тяжелые шторы и посмотрела из окна отеля на деловой центр Денвера, штат Колорадо. У нее явно развивалось безумное увлечение Люком. Вероятно, также и нездоровое. В прошлом она иногда описывала реальных людей в качестве прототипов жертв Медового пирожка. Джейн изменяла их имена, но читатели все же могли их распознать. Несколько месяцев назад она довела до комы Брендана Фрейзера, чтобы потрафить любителям фильмов «Обезьянья кость», «Справедливый Дадли» и «Взрыв из прошлого». Но в этот раз Джейн впервые написала в своей колонке о ком-то, кого знала лично.

Когда в марте журнал доберется до прилавков, люди могут узнать Люка. Читатели из Сиэтла уж точно. Он, возможно, тоже услышит об этом. Джейн задалась вопросом, привлечет ли это его внимание?

Большинство мужчин не стало бы волноваться, но Люк не был большинством. Ему не нравилось читать о себе в книгах, газетах или журналах. Независимо от того, насколько лестно о нем писали. А история в «Медовом пирожке» была чрезвычайно лестной для него. Более жаркая и страстная, чем все, что Джейн когда-либо писала. На самом деле, это был лучший рассказ, когда-либо придуманный ею. Она еще не решила, действительно ли собирается отправить его в редакцию. И чтобы принять решение, у нее оставалось несколько дней до срока сдачи.

Шторы выскользнули из рук Джейн, и она отвернулась от окна. Прошло около шестнадцати часов с тех пор, как Люк зацеловал ее до потери дыхания. Шестнадцать часов переживаний и анализа каждого слова и действия. И спустя шестнадцать часов она все еще не знала, что и подумать. Он поцеловал ее и этим изменил всё. Ну, на самом деле, Люк сделал гораздо больше, чем просто поцеловал ее. Он касался ее груди и говорил, что она свела его с ума. И если бы его сестра не сидела в машине, Джейн могла бы наброситься на него и проверить ту татушку, приносящую удачу, которая сводила ее с ума каждый раз, как она видела ее в раздевалке. А это было бы плохо. Очень плохо. По целому ряду причин.

Джейн скинула туфли, стащила через голову свитер, швырнула его на кровать и направилась в душ. У нее болели глаза, а голова была как в тумане. И вместо того, чтобы запираться в комнате, работая над историей «Медового пирожка», ей следовало быть в «Пепси Центер» и общаться с тренерами и игроками перед завтрашней ночной игрой. Дарби упоминал, что наилучшее время для беседы с тренерами и руководством — во время тренировки. А Джейн хотела спросить у них про новое приобретение «Чинуков», Пьера Диона.

Она забралась в душ и подставила голову под теплую воду. Этим утром, когда Люк поднялся на борт самолета, в темных очках, одетый в синий костюм, с галстуком в полоску, желудок Джейн сжался от волнения так, будто ей снова тринадцать, и она переживает свою первую школьную влюбленность.

Это было ужасно. А Джейн была уже достаточно взрослая, чтобы знать, что подобное увлечение самым популярным мальчиком в школе принесет ей только боль в сердце.

Спустя пятнадцать минут Джейн вышла из душа и взяла два полотенца. Если бы она была честна с собой, чего всегда старалась избегать, если было возможно, то не смогла бы и дальше дурачить себя, думая, что ее чувства к Люку не более чем влечение. Это было намного большим. Настолько, что пугало ее. Ей тридцать лет. Не девочка. Она уже и любила, и вожделела, и испытывала что-то среднее между этими чувствами. Но она никогда не позволила бы себе влюбиться в такого парня, как Люк. Никогда. Не сейчас, когда ей есть что терять. Не сейчас, когда на карту поставлено нечто большее, чем просто ее своенравное сердце. Нечто поважнее: ее работа.

Разбитое сердце излечится: она смогла бы это пережить. Но не думала, что сможет пережить, если упустит блестящую возможность, которая ей в кои-то веки дарована. Из-за мужчины. Это было просто глупо, а Джейн глупой не была.

Стук в дверь прервал ее размышления, и Джейн направилась к ней. Она посмотрела в глазок: по ту сторону стоял Люк, весь такой растрепанный и совершенный.

Он смотрел вниз, уткнувшись взглядом в пол, и у Джейн появилась возможность изучить его. Люк был одет в кожаную куртку и свитер из серой шерсти и, наверное, только пришел с улицы, потому что на щеках у него играл румянец. Подняв взгляд, Счастливчик уставился голубыми глазами на Джейн сквозь глазок, словно мог ее видеть.

— Открывай, Джейн.

— Секундочку, — крикнула та, чувствуя себя глупо.

Затем подошла к шкафу, вытащила оттуда махровый халат, завязала пояс на талии и открыла дверь.

Его взгляд поднялся к полотенцу, обернутому вокруг головы Джейн, спустился к ее губам, а затем не торопясь — вниз до кончиков босых ног.

— Похоже, я снова застал тебя прямо после душа.

— Так и есть.

Люк скользнул взглядом вверх по ее ногам и халату и посмотрел на Джейн безо всякого выражения. Либо ему было все равно, либо он это действительно здорово изображал.

— Найдется свободная минутка?

— Разумеется. — Джейн отступила в сторону, пропуская его внутрь. — Что тебе нужно?

Широкими шагами Люк прошел на середину комнаты и повернулся к Джейн:

— Когда я увидел тебя утром, мне показалось, ты чувствовала себя неловко. Я не хочу, чтобы тебе было неудобно рядом со мной, Джейн. — Люк глубоко вздохнул и засунул руки в карманы куртки. — Так вот, я подумал, может, мне следует извиниться.

— Извиниться за..?

Но она-то знала за что и хотела, чтобы Люк ничего не говорил.

— За то, что поцеловал тебя прошлой ночью. Я до сих пор не очень понимаю, как это произошло. — Он посмотрел поверх ее головы, как будто ответ был написан на стене. — Если бы ты не подстригла волосы и не выглядела так классно, я думаю, этого бы не случилось.

— Подожди, — Джейн вскинула руку наподобие регулировщика движения. — Ты обвиняешь мои волосы? — Она спросила это только затем, чтобы удостовериться, что правильно расслышала его. Надеясь, что была неправа.

— Возможно, больше повлияло твое платье. Оно сшито со скрытыми мотивами.

Люк целовал ее, а она так глубоко увязла в своем влечении к нему, что не была уверена, оставалось ли это все еще влечением. А сейчас он стоит здесь, обвиняя ее волосы и платье, будто она нарочно дразнила его. Как будто он и не поцеловал бы ее, если бы его не поддразнивали. Понимание того, что он чувствовал, ранило Джейн сильнее, чем следовало. Без сомнения, он был придурком, но она оказалась дурой. Последний факт принять было труднее всего.

Боль и ярость переплелись в ее сердце, но Джейн решила не выдавать своих чувств.

— Это просто обычное красное платье.

— У него вырез во всю спину, а спереди оно держится только на двух полосках ткани. — Люк качнулся на пятках и снова заскользил взглядом с полотенца, обернутого на голове Джейн, вниз по халату до ее босых ног. С прошлой ночи он думал об этом поцелуе у нее дома и не был уверен, что же именно сподвигло его поцеловать ее. Платье? Губы? Любопытство? Все вместе взятое? — А та маленькая золотая цепочка вдоль спины висит только по одной причине.

— И зачем же? Чтобы гипнотизировать тебя?

Джейн не удержалась от сарказма, но слишком далеко заходить не стала.

— Может, и не гипнотизировать, но цепочка висела так, что каждый мужик, смотря на нее, думал лишь о том, как бы ее расстегнуть. — Подняв бровь, Джейн посмотрела на него как на идиота. Он и ощущал себя в некотором роде идиотом. — Я правду тебе говорю. Все парни прошлой ночью думали о том, как бы расстегнуть твое платье.

Никто из парней не упомянул про это Люку, но тот полагал, что раз сам думал об этом, то и остальные тоже.

— Ты так извиняешься или пытаешься найти оправдание тому, что произошло?

Джейн стащила с головы полотенце и швырнула на кровать.

— Это факт.

И пальцами начала приводить в порядок волосы.

— Это бред. — Будь она парнем, то увидела бы в этом логику. — И это глупо. — Ее влажные завитки запутались между пальцами, когда Джейн отбросила их от лица. — Ты сваливаешь всю вину на меня, а ведь это не я пришла прошлой ночью в твою квартиру и поцеловала тебя. Это ты поцеловал меня.