Смотрите, Джейн забивает! - Гибсон Рэйчел - Страница 1

Рэйчел Гибсон

Смотрите, Джейн забивает!

ПРОЛОГ

Жизнь Медового пирожка

Из всех прокуренных баров Сиэтла он должен был зайти именно в «Развинченный шуруп», пивнушку, в которой я работала пять ночей в неделю, продавая пиво и задыхаясь от клубов дыма. Прядь черных волос небрежно упала ему на лоб, когда он бросил пачку «Кэмел» и зажигалку на барную стойку.

— Дай-ка мне «Хенрис», — сказал он грубым и в то же время бархатным голосом, — и поторопись, детка, я не могу ждать весь день.

Я всегда была любительницей мрачных мужчин с плохими манерами. Один взгляд, и я поняла, что этот мужчина был таким же мрачным и таким же зловещим как гроза.

— Бутылку или на разлив? — спросила я.

Он зажег сигарету, затянулся и посмотрел на меня сквозь облако дыма. Его взгляд медленно опускался к вырезу моего топа, а небесно-голубые глаза были полны греха. Он одобрительно ухмыльнулся одним уголком рта при виде моего четвертого размера и ответил:

— Бутылку.

Я вытащила «Хенрис» из холодильника, открыла крышку и толкнула бутылку к нему по барной стойке.

— Три пятьдесят.

Он сжал бутылку большой рукой и поднес к своим губам. Эти глаза осматривали меня, пока он делал несколько длинных глотков. Пена вылезла из горлышка, и он, опустив бутылку, слизал каплю пива с нижней губы. Я почувствовала, как это движение отдалось в моих коленях.

— Как тебя зовут? — спросил он и полез в задний карман своих поношенных «Левисов», чтобы вытащить бумажник.

— Ханни, — ответила я. — Медовый пирожок.

Другой уголок его полных губ поднялся, когда он протянул мне пятерку.

— Ты стриптизерша?

Ну вот, как всегда.

— Зависит от…

— От чего?

Я протянула ему сдачу и позволила кончикам пальцев коснуться его теплой ладони. Венка бешено запульсировала на моем запястье, и я улыбнулась. Я прошлась взглядом по его большим рукам и груди до его широких плеч. Любому, кто знал меня, было известно, что я придерживалась лишь нескольких правил, когда дело касалось мужчин. Я любила, чтобы они были большими и плохими, и у них должны были быть чистые зубы и руки. Вот и все. О, да, я предпочитала, чтобы у них имелись грязные маленькие мыслишки, хотя это не было так уж необходимо, так как мои мысли всегда были достаточно грязными для двоих. Даже когда я была ребенком, мой разум вращался вокруг секса. В то время как Барби других девочек играли в школу, моя Барби играла в больницу. Такую, где доктор Барби проверяла принадлежности Кена, а потом трахала его до жаркой комы.

Теперь, в двадцать девять лет, когда другие женщины обсуждали гольф или керамические изделия, моим хобби стали мужчины, и я коллекционировала их, как дешевые сувениры Элвиса. Глядя в сексуальные голубые глаза мистера Плохие манеры, я отметила свой участившийся пульс и боль между бедер и поняла, что могла бы и его присоединить к своей коллекции. Я точно могла бы поиметь его дома. Или на заднем сиденье моей машины, или в душевой кабинке дамской ванной комнаты.

— От того, что у тебя на уме, — наконец ответила я, затем оперлась руками на стойку и наклонилась вперед, предлагая ему отличный вид на мою идеальную грудь.

Он оторвал взгляд от ложбинки меж грудей: его глаза были горячими и голодными. Затем со щелчком открыл бумажник и показал мне свой значок.

— Я ищу Эдди Кордову. Слышал, ты знаешь его.

Вот она, моя удача. Коп.

— Да, я знаю Эдди.

У меня было с ним свидание однажды, если вы можете назвать свиданием то, чем мы занимались. В последний раз, когда я видела Эдди, он валялся в отключке в ванной Джимми Ву. Мне пришлось наступить на его запястье, чтобы он отцепился от моей лодыжки.

— Не подскажешь, где я могу найти его?

Эдди был мелким воришкой, и, что хуже, он отвратительно трахался, так что я не почувствовала даже укола вины, когда сказала:

— Может, и подскажу.

Да, я могла бы выручить этого парня. И по тому, как он смотрел на меня, я могла сказать, что он хотел большего.

Рядом с компьютером Джейн Олкотт зазвонил телефон, оторвав ее внимание от экрана и последней части «Жизни Медового пирожка».

— Черт, — выругалась она, и, сдвинув очки, потерла уставшие глаза, из-под пальцев посмотрела на номер звонившего и ответила.

— Джейн, — начал старший редактор «Сиэтл таймс», Леонард Коллэвей, не потрудившись поздороваться с ней. — Сегодня Вирджил Даффи говорил с тренерами и главным менеджером. Работа официально твоя.

Корпорация Вирджила Даффи входила в состав пятисот компаний из списка «Форчун», а сам он являлся владельцем сиэтлской хоккейной команды «Чинуки».

— Когда мне приступать? — спросила Джейн и встала. Она потянулась за кофе, поднесла кружку к губам, уронив несколько капель на свою старую фланелевую пижаму.

— Первого.

У нее оставалось всего две недели на подготовку до первого января. Два дня назад к Джейн обратился Леонард и спросил, не хочет ли она заменить спортивного репортера Криса Эванса, пока тот лечится от неходжкинской лимфомы. У Криса были хорошие прогнозы на выздоровление, но из-за его отсутствия газета нуждалась в ком-то, кто освещал бы матчи «Чинуков». Джейн и не мечтала, что этим кто-то будет она.

Помимо всего прочего, она работала журналистом «Сиэтл таймс» и получила известность за свою ежемесячную колонку «Одинокая девчонка в большом городе». О хоккее она ничего не знала.

— Ты отправишься с ними в путь второго, — продолжил Леонард. — Вирджил хочет уладить детали с тренерами, потом в понедельник перед отъездом он представит тебя команде.

Когда на прошлой неделе ей впервые предложили эту работу, Джейн была в шоке и более чем озадачена. Конечно, мистер Даффи хотел бы другого спортивного репортера для освещения игр. Но, как оказалось, предложение было идеей владельца команды.

— Что подумают тренеры? — она поставила кружку на стол рядом с открытым ежедневником, обклеенным цветными стикерами.

— На самом деле, это не имеет значения. С тех пор как Джон Ковальски и Хью Майнер закончили карьеру, эта арена не собирала толпы фанатов. Даффи должен платить за того крутого вратаря, которого он купил в прошлом году. Вирджил любит хоккей, но прежде всего он бизнесмен. Он сделает то, что нужно, чтобы фаны вновь заняли свои места. Вот почему он в первую очередь подумал о тебе. Он хочет привлечь больше женщин на игры.

Чего Леонард Коллэвей не сказал, так это то, что Даффи подумал о ней, потому что считал, что она пишет ерунду для женщин. Джейн было не привыкать. Ерунда помогала оплачивать счета и была дико популярна среди женщин, читавших «Сиэтл таймс». Но ерунда не оплачивала все счета. Даже и близко. Порнушка окупала большинство из них. И порно-сериалы. Она писала «Жизнь Медового пирожка» для журнала «Хим» — жутко популярного среди мужчин.

Пока Леонард говорил ей о Даффи и его хоккейной команде, Джейн взяла ручку и написала на розовом стикере: «Купить книги по хоккею». Затем оторвала записку от блока, перевернула страницу и прилепила в свой ежедневник под несколькими другими листочками бумаги.

— …и ты должна запомнить, что имеешь дела с хоккеистами. Ты знаешь, они могут быть чертовски суеверными. Если «Чинуки» начнут проигрывать, они обвинят тебя и отправят домой.

Великолепно. Ее работа была в руках суеверных качков. Она оторвала старую записку, помеченную «срок сдачи Ханни», от ежедневника и выбросила ее в мусорную корзину.

После еще нескольких минут беседы Джейн положила трубку и взялась за свой кофе. Как большинство жителей Сиэтла, она не могла не знать хоккеистов по именам, а некоторых и в лицо. Сезон был длинным, и хоккей упоминался на «Кинг-5 Ньюс» почти каждую ночь, но на самом деле она встречала лишь одного из «Чинуков» — купленного вратаря, о котором упоминал Леонард, Люка Мартино?.

Ее представили мужчине с тридцатитрехмиллионным контрактом на вечеринке в пресс-клубе, сразу после его сделки с «Чинуками» прошлым летом. Он стоял в середине комнаты, пышущий здоровьем и прекрасно сложенный, как особа королевских кровей среди своих смиренных подданных. Учитывая легендарную репутацию Люка на льду и вне его, он оказался ниже, чем представляла Джейн. Около ста восьмидесяти сантиметров, но состоял из одних мышц. Его темно-русые волосы закрывали уши и падали на воротник рубашки, немного растрепанные ветром и кое-как приведенные в порядок пальцами.