Алмазный трон - Мельников Руслан - Страница 12

«Нет, я так не считаю, – ответил Чжао-цзы, глядя на полонянку сверху вниз. – Без тебя я могу и не выиграть войну. Мне, действительно, нужна твоя помощь. И ты мне поможешь».

«Мы снова начинаем торг? – Пленница вывернула голову, стараясь поймать его взгляд. – И что же я получу, если выступлю на твоей стороне?»

Тело колдуньи, сковавшее само себя, нелепо, по-змеиному изогнулось и напряглось. Чжао-цзы скользнул насмешливым взглядом по рукам, вросшим в бока, по ногам, сросшимся одна с другой. Спросил:

«А разве я тебе что-то предлагаю?»

«А разве тебе не нужен союз со мной?»

«Мне нужны твои знания, твоя память и… – он помедлил, – и твоя сила».

Да, она тоже лишней не будет.

Пленница вымученно улыбнулась.

«Демон, мы ведь уже обсуждали это. Ты смог пленить меня, но тебе не удастся взять то, чего я не пожелаю отдавать. Я не откроюсь тебе, если не захочу».

«Откроешься», – Чжао-цзы склонился над пленницей и широко улыбнулся.

Белые зубы на желтом лице, глаза-щелочки. Такие улыбки не предвещают ничего хорошего. Такие улыбки пугают.

«Пусть не мне, но ты все равно отдашь то, что знаешь и что умеешь, колдунья. И случиться это быстрее, чем ты думаешь».

– Все дело в Стене, – хмуро произнес Угрим.

И замолчал.

Огадай и Феодорлих озадачено переглянулись. Тимофей недоуменно смотрел на князя.

Бельгутая с ними уже не было: нойона отослали к ханской свите. Едва выйдя с Тропы и закрыв за собой колдовской путь, Угрим первым делом тщательно осмотрел Бельгутая. Не обнаружив на нем следов опасного колдовства, князь долго говорил с татарином и внимательно всматривался в глаза нойона, стараясь понять, о чем успел расспросить того чужой маг, что хотел выведать и как намеревался использовать полученные сведения. Видимо, только ради этого Угрим и спас Бельгутаю жизнь. Князь вытянул из кочевника все, что мог, но не выглядел удовлетворенным. Разгадать планы противника ему не удалось.

Наверное, поэтому Угрим не спешил прокладывать новую Темную Тропу. Пока он объяснял ситуацию союзникам. И, возможно, осмысливал ее сам.

– В Стене все дело, – повторил князь. И умолк опять.

Пауза затягивалась.

– При чем тут стена, урус? – пробормотал Огадай.

– Это очень длинная стена, – отозвался Угрим.

– Мои нукеры брали штурмом разные стены, – пожал плечами хан. – И неважно было, какой они длинны и какой высоты!

– Ее построили в восточных землях, – продолжал князь, не обращая внимания на слова Огадая. – И она не похожа на прочие стены. Она тянется от горизонта до горизонта.

Огадай прищурился:

– Погоди, коназ! Я знаю, о чем ты говоришь! Это Длинная Стена народа хань. Но я никогда не слышал о том, чтобы она была неприступной.

– Хань? – задумчиво пробормотал Угрим. – Значит, Стену обороняет ханьский колдун…

Хань? Ханьский? Тимофей мысленно попробовал на языке незнакомое слово. Раньше он о таком народе не слышал.

– Какая разница, кто ее обороняет? – раздраженно брызнул слюной Огадай. – Эту стену уже преодолевали наши тумены.

– Преодолевали потому, что ее не защищал по-настоящему сильный маг, – процедил Угрим. – Маг, у которого есть две Черных Кости. И который умеет использовать силу Стены по своему усмотрению.

– Не понимаю! – прорычал хан. – Какая у стены может быть сила? Как простая стена может помочь колдуну или шаману, коназ?

Угрим вздохнул:

– Не простая, хан, в том-то и дело, что не простая. Длинная Стена ханьцев стоит на костях.

Огадай тряхнул головой:

– На каких еще костях?

– На человеческих, – ответил Угрим. – В стену вмурованы мертвецы, над которыми проведены особые обряды. Древние ритуалы пропитали мертвой силой камни, глину, землю и воздух в Стене, под ней и вокруг нее. Эта сила хранит Длинную Стену и защищает ее. Она позволяет обрезать Темные Тропы, которые тянутся к Стене.

– Это всего лишь стена! – упрямо прохрипел хан.

– Но если на нее восходит опытный маг, владеющий к тому же двумя Костьми, Стена становится чертой, непреодолимой даже для колдовских дорог.

– Такую Стену невозможно построить быстро, – негромко заметил молчавший до сих пор Феодорлих.

– Ее и не строили быстро, – невесело усмехнулся Угрим. – Ее возводили веками. И за это время в нее вмуровали сотни тысяч людей.

– Сотни тысяч? – недоверчиво нахмурился Огадай. – Десятки туменов?

– Десятки десятков, – уточнил Угрим.

– Столько народу трудно даже собрать в одном месте! – воскликнул хан. – Не то что убить!

– Время и смерть собирают и не такие полчища, – пожал плечами Угрим. – Просто на нашей памяти никто еще не использовал скрытую в Стене силу. А сейчас ее пробудили. Сейчас у Стены появился хозяин.

Огадай и Феодорлих обменялись многозначительными взглядами и молча отступили в сторону. Зашептались между собой, едва не касаясь друг друга головами.

Император и хан совещаются? Ну-ну… Тимофей мысленно улыбнулся. Небось, воображают, что, понизив голос, смогут скрыть свои разговоры от волхва. Что ж, если им от этого будет легче…

Угрим с легкой усмешкой наблюдал за союзниками. Тимофей сохранял серьезное выражение лица. Толмачу не пристало скалиться над ханами и императорами. Но все же… Кто бы подумал, что эти двое недавно были заклятыми врагами. Да и остаются, по большому счету, таковыми сейчас. Просто выгодный союз иногда очень сближает. На время, конечно.

Тимофей воспользовался паузой в разговоре.

– Все настолько серьезно, княже? – чуть слышно спросил он. – Эта стена, действительно, неприступна?

Угрим вздохнул:

– Ничего неприступного в этом мире пока не создано. – Он особенно выделил слово «пока». Ну да, пока шесть Кощеевых Костей не собраны под единой рукой. – Скажу так, Тимофей…

Князь помолчал немного, затем продолжил:

– Раньше я не сталкивался с подобной волшбой и подобными заклинаниями.

Тимофей был озадачен. Прежде Угрим казался ему если не всемогущим волхвом, то уж, по крайней мере, всеведущим.

– Боюсь, в Стену вложена часть исконной Кощеевой магии, – продолжал князь. – Не удивлюсь, если ее начал возводить один из Шестерых. Тот, кто служил Кощею, и кто обманул своего господина. И кто кое-чему у него научился. Да, это вполне мог быть он или его ближайшие ученики.

Вот даже как! Тимофею сделалось не по себе. Ханьская Стена начинала его пугать.

«У тебя ничего не выйдет, демон!» – пленная колдунья скалилась ему в лицо. Кажется, она, в самом деле, не верила, что у него может получиться. Даже мысли такой не допускала. Ну что ж…

Чжао-цзы улыбнулся ей в ответ. Снова.

Она была по-своему забавна, эта молодая колдунья с нежной темной кожей, длинными иссиня-черными волосами и карими глазами, пылающими ненавистью. Ах, какие глаза! Женщины с такими глазами становятся страстными наложницами. Что ж, может быть, когда-нибудь он испытает пленницу и в этом качестве. Но пока она нужна для другого.

Чжао-цзы простер руки и произнес первые слова долгого сложного заклинания.

«Ты не сможешь открыть мои мысли, мою память и мою силу без моего согласия и без моей доброй воли! Ты не сможешь ни принудить меня, ни запугать. Ты изуродовал мое тело, но до того, что в нем скрыто, тебе не добраться. Моего последнего щита тебе не пробить».

Смешная… Какая, все-таки она смешная! Она думает, что он колдует над ней.

«Я уже была в плену. Я знаю, что способна выдержать. Мне нечего бояться!»

Кого она убеждает? Себя или его? Нет, все-таки его. Сама она искренне верила в то, о чем говорила!

Чжао-цзы не прекращал волшбы.

«Глупая затея! Напрасный труд. – Надо же, она даже надсмехалась над ним! – Ты не первый. Меня уже пытались прочесть, как книгу, другие маги. По-разному пытались. Меня старались подчинить грубой силой и хитростью обвести вокруг пальца, меня окуривали сладким дурманящим дымом и хоронили в стране грез. Но я не книга. Ни у кого ничего не получилось. Почему же ты думаешь, что получится у тебя, демон?»