Белая дорога - Флевелинг Линн - Страница 52

— Ну ладно, по крайней мере, это где-то далеко.

Микам ещё немного прислушался.

— В горах очень сложно распознать звук.

— Я бы, чёрт подери, не отказался хоть что-нибудь видеть, — проворчал Серегил.

Странные звуки не умолкали, то приближаясь, то вновь удаляясь с порывами ветерка, долетавшего из прохода, по которому шла тропа.

— Не похоже, чтобы оно как-то двигалось, — заметил Алек.

— Ну может оно и к лучшему. Пусть держится от нас подальше, — ответил Микам. — Вы двое, давайте-ка укладывайтесь, поспите немного. Я караулю первым.

— Благодарю, — Серегил отстегнул свой меч, однако положил его рядом с собой, чтобы был под рукою. И сапоги он не стал снимать, свернувшись калачиком под влажными одеялами. Немного угревшись, он уставился в небо. Ну или туда, где оно должно было находиться, если бы они могли его видеть. Но вокруг были лишь этот туман, да слабый проблеск луны, пробивавшийся сквозь него. И пряди лунного света в темных волосах Себранна.

Турмай опустил на мгновение свой у’лу. Они с Набой обменялись понятной обоим песней, создавая особый союз, в котором не было места Хазадриельфейе. Наба был очень обеспокоен, обнаружив его в одной компании с тайан’джилом. Турмаю пришлось сыграть целую объяснительную песню, чтобы созданные ею образы добра примирили с тайан’джилом незнакомого с ним человека. Мать одобряла тайан’джилов, подобных этому. Иначе рета’нои и хазадриельфейе не смогли бы ужиться рядом так долго. Что же до маленького тайан’джила… Там было совсем иное. И Наба теперь тоже это знал.

Он играл, вплетая в свою песню слова молитвы.  Благодарствую, о Великая Матерь, указывавшая доселе мой путь, за то, что привела меня к этому рета’нои, явившемуся издалека. Думаю, теперь и я смог узреть твой промысел. Дозволь же мне следовать новым линиям, согласно твоей священной воле.

И первые звуки новой и очень сильной песни начали зарождаться в его сознании, песни, которую диктовала ему сама Великая Матерь.

ГЛАВА 22

Всё меняется

СЕРЕГИЛА разбудил жуткий холод и странное ощущение. Ему снилось, что идёт снег, а потому, почуяв прикосновение ледяных хлопьев к своему лицу, он даже не сразу сообразил, проснулся ли на самом деле. Он сел, вытряхнул снег из волос и отряхнул покрывала. Должно быть, он всё-таки проснулся, и, похоже, действительно шёл снег. Рядом с ним сидел Алек, закутавшийся в одеяла вместе с Себранном. А чуть поодаль, на камне пристроился Микам.

Микам в каком-то оцепенении посмотрел на него.

— По всему, зима не собирается давать нам поблажек.

Он сидел, надвинув на голову капюшон, и тот весь был засыпан снегом.

— Ты так метался во сне. Тяжкая ночка?

Серегил лишь пожал плечами. Подробностей сна он не помнил.

День выдался безветренным, но снег всё валил и валил — беззвучно и такой густой, что было невозможно разглядеть что-либо на расстоянии в несколько десятков ярдов. А толстый слой тяжёлых непроглядных облаков предвещал, что такая погода на весь день.

Они устроили небольшой привал, перекусив холодной крольчатиной и водой, а затем начали долгий путь вниз.

Уже было за полдень, когда Себранн вдруг забеспокоился, завозился на руках Алека.

— Ну что такое? Опять сова? — Серегил огляделся.

— Или кто-то, кому нужна его целительная помощь. Должно быть, неподалёку деревня или какой-нибудь путник, — отозвался Микам, едва не ослепший от снежной яркости вокруг. — Да разрази меня Билайри, хотел бы я видеть чуть дальше собственного носа!

Внезапно странный звук, донёсшийся рокотом издалека, пригвоздил их к месту. Волосы на затылке Серегила зашевелились и встали дыбом.

— Снова, как прошлой ночью! — воскликнул Алек, прибирая поводья. — Но теперь гораздо ближе.

Наполовину ослепший от снега и выбитый из колеи этим звуком, Серегил не успел заметить, как Микам рухнул с лошади, и он едва не раздавил его, когда тот попытался подняться на ноги. Цинрил, всегда отличавшаяся спокойным и благоразумным нравом, вдруг резко взбрыкнула и, вырвавшись, ускакала прочь, увлекая за собой Звездочку, привязанную к ней уздою.

Алек, скакавший прямо следом за ними, был вынужден резко натянуть поводья и поставить Заплатку на дыбы, а Ветерок издал тревожное ржание. Скованный Себранном, Алек не сумел удержаться в седле, и они оба скатились кубарем вниз. При этом Алеку всё же удалось удачно приземлиться на спину, не повредив Себранна, вцепившегося ему в воротник.

Микам снова был на ногах, однако Серегил не поручился бы за его больную ногу. Несмотря на лечение Себранна, Микаму периодически приходилось прибегать к помощи своей трости, которую он возил, привязав к седлу позади себя. Впрочем, хотя бы его меч находился при нём, и он выхватил его, озираясь кругом: пусть враг только высунет нос!

В руках Алека тотчас оказался лук. Он держал его, пока что опущенным, крепко сжимая одной рукой обтянутую кожей рукоятку, а другой — наложив на тетиву стрелу. Но Серегил отлично знал, как быстро может взметнуться этот лук и как молниеносно произвести выстрел.

— Все целы? — спросил Серегил.

— Ты их видел? — прорычал Микам, с ненавистью глядя на сыплющийся вокруг снег.

— Кого это их…

Это снова были они — те закутанные в белые плащи всадники. Они выныривали, казалось, со всех сторон, появляясь сквозь хлопья густого снега. И, как и прежде, было невозможно понять, сколько же их тут. И этот непонятный звук был теперь очень громким, и от него у Серегила раскалывалась голова. Но на сей раз всё это было уже знакомо: он слышал нечто подобное прежде, когда эти ублюдки попытались их схватить тогда, на снегу.

Серегил и его друзьями заняли круговую оборону, заслонив собой Себранна. Но едва они сделали это, Себранн вдруг вырвался и ринулся назад — туда, откуда они пришли. Серегил едва успел поймать его за руку и вернуть на место. Себранн зашипел и стал вырываться, однако глаза его пока что не потемнели. Серегил с осторожностью, но при этом крепко сжимая его ручонку, продолжал всматриваться в падавший снег, пока у него перед глазами не заплясали чёрные мушки.

— В прошлый раз, когда появилась эта компания, он вёл себя так же, — пробормотал Микам.

Себранн снова попытался вырваться, но Серегил опять рванул его к себе.

— Кто вы такие? — закричал Алек. — Что вам нужно?

Вместо ответа вдруг откуда-то вынырнул один из всадников в маске и махнул дубинкой в сторону Микама. Тот едва успел увернуться, иначе удар снёс бы му череп, но при этом он не сумел удержаться на ногах. Алек выстрелил и промазал. Нападавший исчез в вихре снега столь же стремительно, как и появился.

— Врёшь, не возьмёшь нас так просто, — оскалился в усмешке Алек.

Странный звук послышался снова. Он нарастал и внезапно Серегил почувствовал такую сильную боль в переносице, словно его ударили молотком изнутри черепушки.

Да это магия! И одному Иллиору было известно, что это за магия, и как его предательское тело среагирует на неё. Одно было ясно: если это не прекратится немедленно, из его ушей хлынет кровь. Но даже несмотря на невыносимую боль, он ещё умудрился удержать брыкающегося рекаро и дотянуться до своего меча.

— С Себранном что-то не так, — воскликнул Алек. — У него снова чёрные глаза!

Времени терять было некогда. Даже сквозь толщу зимней одежды Серегил почувствовал мощную волну, исходящую от Себранна, а потом тот открыл рот и запел. И что-то вдруг словно взорвалось вокруг, швырнуло Серегила на землю.

Проклятье Билайри, меня сейчас вывернет…

Кто-то крикнул вдруг на странном, с сильнейшим акцентом ауренфейском:

— Ты тоже не возьмёшь нас так просто, я’шел!

Серегил и Алек обменялись изумлёнными взглядами: как, именем Билайри, кто-то мог уцелеть после такого?

— Если твой тайан’джил снова начнёт шуметь, мы убьём вас всех, — крикнул незнакомец.

Шуметь? подумалось Серегилу.  Да разрази меня Билайри, если это не была опять его песня смерти, или как там её назвать!