Белая дорога - Флевелинг Линн - Страница 24

— В нём скрыто гораздо больше, чем видно на первый взгляд.

— Я в этом даже не сомневаюсь, — ответил Акайен с понимающим выражением на лице. — Иначе зачем бы вам понадобилось встречаться с Тайрусом? Хотите, я поеду с вами? Нет-нет, всё в порядке. Я вижу ответ на твоём лице, Хаба.

— Прости, дядя.

Акайен оглядел всех троих и грустно улыбнулся.

— Твоя сестра надеется, что ты вернулся насовсем. На самом же деле это не так, ведь правда? Мир тирфейе зовёт тебя.

— Я изгнанник, ты не забыл? — напомнил ему Серегил. — Я больше не боктерсиец.

Акайен вернул Алеку Себранна и крепко ухватил Серегила за плечи.

— Ты всегда был, есть и будешь боктерсийцем, кто бы что ни говорил. И никогда не забывай этого, Серегил. Быть может… если бы я не таскал тебя с собой тогда, когда ты был ещё таким юным…

— Нет, Дядя! — сказал ему Серегил с сердечной улыбкой. — Ты спас мою жизнь.

— Что ж, тогда ладно, — всё ещё держа за плечо Серегила одной рукой, он положил другую на плечо Алека. — Давайте-ка ещё пройдёмся, пока наши ноги не примерзли к земле. Алек, ты что примолк? Расскажи мне о себе поподробней. Хочу знать всё о юноше, который вернул огонь в глаза моего племянника.

Той ночью, уже лёжа в постели рядом с Алеком, пахнущим морем и ночным ветром, пропитавшими их кожу, Серегил снова вглядывался в знакомую обстановку и тяжко вздыхал, припоминая то, что сказали недавно сначала Алек, а потом и дядя. Нет, это не просто место, где он жил однажды. Это было то место, о котором он впервые понял, что оно принадлежит ему. И что же дальше?

Он вдруг тихонько рассмеялся.

— Что такое? — проборомтал полусонный Алек.

— Ты знаешь, в этой постели впервые со мной мой любовник. Я чувствую себя слегка порочным.

Алек лишь фыркнул.

— Разве это не твоё нормальное состояние?

ГЛАВА 10

«Снежные птицы»

АЛЕК, да и сам Серегил, были несказанно удивлены, когда на следующее утро Серегила вызвали в покои Адзриель для встречи со старейшинами клана. Конечно, у Адзриель имелось достаточно полномочий, чтобы и самой решить вопрос пребывания здесь Себранна, однако она предпочла собрать старейшин и дать им полное представление о том, что происходит. Серегил, таким образом, становился членом совета. Алека и Себранна должны были позвать туда позже.

Предоставленный сам себе и пользуясь тем, что Адзриель сдержала данное слово и не стала запирать их в их комнате, Алек решил осмотреть окрестности: он с удовлетворением пощупал лежащий в его кармане, наподобие талисмана, ключ от спальни. Алек весьма глубоко ценил то, что она, несмотря на осведомленность о возможностях Себранна, взяла на себя смелость игнорировать риск, грозивший и ей и её клану.

Прошлой ночью дом клана показался ему запутанным лабиринтом и теперь, при свете дня, мало что изменилось. Так как никакого особенного маршрута у них не было, они с Себранном принялись просто бродить по дому, натыкаясь на каких-то людей, обнаружив кухню и пару огромных залов. В конце концов, они очутились на длинной крытой веранде с видом на озеро.

Прошлой ночью снова пошёл снег и с гор теперь дул довольно прохладный ветерок, тем не менее, денёк был чудесный. Слишком хороший, чтобы сидеть взаперти. Надеясь, что ему удастся найти обратную дорогу, они с Себранном поспешили в свою комнату. Мидри разыскала для них одёжку потеплее, чем та, что им дали в Гедре, вручив овечий тулуп на теплом подкладе и соответствующую шапку. Конечно, он теперь стал более неуклюжим, но зато ему было тепло, как в той одёжке, которую он носил, живя с отцом. А ещё она дала ему рукавицы, на которых был вывязан причудливый зеленый с белым узор.

Для Себранна тоже нашлись овечий тулупчик и варежки, которые тот ни за что не хотел надевать, как и обувку, которую Алеку приходилось привязывать к его ножкам. Но как Алек ни пытался объяснить женщинам, что рекаро не нуждается в этом, те продолжали суетиться вокруг Себранна, ни в какую не желая смириться с его странной особенностью ходить по снегу босиком.

Алеку удалось снова разыскать галерею, хотя они и вышли на сей раз через другую дверь. Здесь над их головами зазвенели маленькие колокольчики, привешенные к карнизу. На их язычках болтались колышущиеся на ветру листочки с молитвами и пожеланиями, написанными изящным почерком ’фейе. Серегил этим утром тоже написал такой. На его карточке без всяких прикрас было только одно слово — «МУДРОСТЬ».

По всей галерее в беспорядке были расставлены стулья, и ещё тут были скамьи, встроенные прямо в длинные деревянные перила. В воображении так и рисовались огромные толпы народу, приходящие сюда летними вечерами послушать перезвон колокольчиков и полюбоваться, как садится в горах солнце, окрашивая золотом озерную гладь. Сегодня озеро было серебристо-зеленым, с кромкой льда вдоль всего побережья. Посреди не замерзшей воды плавали дикие гуси и утки, ловко лавируя между гребешков волн и ныряя за утренней добычей.

Он выбрал один из стульев и закинул ноги на перила. Себранн тотчас же занял свое излюбленное место у него на коленях. В лесу кого-то звал одинокий ворон, ему вторили звонкие синицы. Воробьи, голуби и какие-то маленькие зелёные птички, названия которых Алек не помнил, так и вились вокруг, расклёвывая насыпанные для них хлебные крошки. Среди птиц он заметил и несколько мизерных коричневых дракончиков, а ещё больше их щебетало и устраивало возню возле мисок с красным и жёлтым вареным просом и подслащённым мёдом молоком, которые были специально выставлены тут для них.

Несколько дракончиков тут же уселись на руки Себранну и Алеку. Себранн гладил их, а один свернулся клубочком на коленках рекаро и заснул. Алек рассмеялся, покачав головой. Быть может, Себранн тоже был «драконьим другом»? Как тот человек, о котором упоминал Серегил?

По словам Киты, здесь в горах драконлингов водилось гораздо больше, чем в Сарикали, и судя по всему, Кита был прав. Алек приметил нескольких среди балок наверху, а другие порхали над перилами и стульями. Вот почему в Боктерсе никто не держал в доме кошек. В Сарикали он тоже не заметил кошек, хотя те были вполне привычным явлением в Гедре. Однако теперь ему подумалось о том, что в Гедре он ни разу не встречал драконов.

Фингерлинги не прятались на зиму, как это делали ящерицы или змеи. И тот, которого Алеку довелось держать в руках был тёплым на ощупь: вероятно из-за того огня, что был скрыт у него внутри. А быть может они, подобно Себранну, просто вовсе не были чувствительны к холоду? Или это Себранн был подобен им…

Внезапно послышался смех, и компания маленьких ребятишек выбежала на снег перед ними. Остановившись неподалёку от галереи, они принялись лепить снежки из свежего хрустящего снега. Усмехнувшись, Алек поспешил им на помощь, а Себранн последовал за ним.

— Так у вас ничего не выйдет, — сказал Алек, зачерпнув пригоршню снега и пустив её по ветру.

Одна из малышек надула губки.

— Мы хотели слепить семейку.

— Снеговиков? Ну, снег слишком рыхлый для этого. Может, лучше сделаем «снежных птиц»?

— А как это их делают? — строго спросил мальчуган, шмыгнув носом и утершись заледеневшей рукавицей.

Вместо ответа Алек упал на спину и завигал раскинутыми руками и ногами, делая «крылья» и «хвост», как учили его Илия и Бека однажды зимой в Уотермиде.

Дети были в восторге. Вскоре на снежной глади появилась целая стая «дроздов-рябинников», а вся компания была улеплена снегом.

Все, кроме Себранна.

— Почему это ваш малыш не играет? — спросила девочка, которую звали Сильма.

Себранн до сих пор стоял там, где Алек его оставил и смотрел на первую птицу, сделанную Алеком.

— Он просто не знает, как, — ответил Алек. — Может ты его научишь?

Сильма и её друзья сгрудились вокруг рекаро, потом упали в снег и задвигали руками и ногами, крича:

— И ты давай! Вот так!

Себранн посмотрел на Алека, тот рассмеялся и кивнул. Себранн немедленно упал спиной прямо на птицу Сильмы и повторил то, что делали остальные.